Холодную войну никто не выигрывал и не проигрывал; она просто закончилась в один прекрасный день. Кто вообще помнит, где он был 3 декабря 1989 года?
Когда закончилась холодная война, США отказались от требования о безоговорочной капитуляции, вознесли хвалу Богу за такое избавление и задумались о том, как потратить дивиденды от мира. Русские из всего этого сделали вывод, что они не проиграли.
Прошли хаотичные годы ельцинского правления, закончился период «шоковой терапии», и президентом России стал Владимир Путин. При поддержке высоких нефтяных цен и группы лояльных силовиков он возобновил ту работу, которой занимались все российские правители со времен Петра Первого, занявшись обеспечением безопасности российской периферии.
Обеспечение безопасности периферии вовсе не означает физическую оккупацию соседних государств. Россия может достичь своих целей методами политических диверсий и информационной войны, используя их в качестве инструментов для разжигания неурегулированных конфликтов. Если говорить о том, что именно хотят обезопасить русские, то это не секрет — достаточно взглянуть на карту.
На Восточно-Европейской равнине расположены прибалтийские страны, Белоруссия, Украина, Молдавия, Румыния и европейская часть России. Это традиционный маршрут вторжения в Россию, которым пользовалась Золотая Орда, Шведская империя, армия Наполеона и Третий рейх. Россия — это практически сухопутная страна, не имеющая готового выхода к океану, а ее главные населенные центры, сельскохозяйственные районы, транспортная система и промышленность сосредоточены к западу от Урала — на Восточно-Европейской равнине.
Наверное, страх России перед вторжением с запада берет свое начало в 1200-х годах, и он нашел свое отражение в Новгородских летописях: «За грехи наши пришли неизвестные племена» (монголы). Россия будет расширять свои границы, но использование инструментов политической войны означает, что на нее не может распространяться действие статьи 5 устава НАТО. А когда ее обвиняют в хакерских атаках, в краже электронной почты и в прочих прегрешениях, она всегда может привлечь внимание суда к Улике № 1: Эдвард Сноуден.
Чем бы ни руководствовался Путин — патриотизмом, паранойей, чувством незащищенности или необходимостью сохранить все те деньги, которые у него якобы имеются — его призыв защитить христианство и уникальную российскую культуру от обезличенной релятивистской Европы находит отклик у гораздо большего числа европейцев, чем коммунизм. Российским замыслам помогает и содействует бездумная политика Германии, которая приняла у себя более миллиона иммигрантов с Ближнего Востока, большая часть которых никогда не будет участвовать в экономической жизни и производстве, и вряд ли ассимилируется.
Так что, да, Россия бросает вызов США; но громкие заявления сенатора Джона Маккейна о том, что она представляет большую угрозу, чем «Исламское государство» (запрещенная в России организация — прим. пер.), «не приносят пользы», как говорят в Вашингтоне. Но это умный рекламный ход, направленный на то, чтобы подготовить налогоплательщиков к холодной войне 2.0.
Значительная часть американских политиков и представителей общественного мнения не хочет признавать, что с окончанием холодной войны, которое стало поистине эпохальным событием, на континенте не закончилась силовая политика. Россия непредсказуема? Нет, а вот ее тактику предугадать невозможно, что показали события на Украине и в Сирии. Если заглянуть в анналы истории государственного управления, вряд ли это можно назвать жульничеством. Хуже того, по мнению некоторых людей в Вашингтоне, Путин на самом деле верит в то, что говорит.
Так что же нам делать?
Во-первых, выстроить приоритеты. Шарль де Голль спрашивал: готовы ли мы променять Нью-Йорк на Париж? Вряд ли мы были готовы к этому тогда, и уж точно не готовы теперь, если только не будет ядерного нападения, когда придется отвечать. Если Россия сосредоточилась на проведении информационных операций и нетрадиционной войны, то мы должны помогать восточноевропейским странам, которые уже обладают определенным опытом противодействия российским кибероперациям. Военные маневры с союзниками всегда полезны, однако политическая война переходит в иную сферу, где главное оружие — это социальные сети. Информационные операции создают дополнительный уровень, который должны пройти государства, прежде чем предпринять реальные военные действия. А если они будут сочетаться с методами нетрадиционной войны вместо применения находящихся в боевой готовности обычных вооруженных сил, то в случае эскалации счет потерь будет намного меньше.
Во-вторых, нам надо отказаться от идеи «смены режимов». Политика смены режимов — это отличный способ сплотить войска. К сожалению, она сплачивает войска оппозиции. Помните: первое правило политики смены режимов состоит в том, что говорить о смене режимов нельзя.
Несомненно, часть высокопоставленных российских руководителей и бизнесменов недовольна Путиным, но не настолько, чтобы начать сотрудничество с США, ЕС или НАТО в целях его ниспровержения, особенно с учетом нашей хронической неспособности хранить тайну. Несмотря на всю эту болтовню о «мафиозном государстве», российское руководство в случае необходимости сплотит свои ряды и наведет порядок, чтобы защитить себя и Россию. Я уверен, мы просто прекрасно поладим с президентом Сергеем Шойгу.
И наконец, нашим лидерам пора заткнуться. Называть Россию «региональной державой», как это делал президент Обама, или говорить, что Путин может стать нашим «лучшим другом», как в свое время выразился президент Трамп, — это контпродуктивно. Мы добьемся больших результатов в отношениях с Россией, если будем поступать твердо, уважительно и недвусмысленно.
Джеймс Дурсо — управляющий директор консалтинговой фирмы Corsair LLC. Он 20 лет прослужил в ВМС США, занимаясь материально-техническим обеспечением и обеспечением безопасности. Дурсо служил в Кувейте, Саудовской Аравии, работал гражданским советником по транспорту во временной администрации коалиции в Ираке.
Изложенные в статье взгляды принадлежат автору и могут не отражать точку зрения редакции The Hill.
— —---------------
Комментарии читателей
George Strong
Только безумец хочет плохих отношений между США и Россией.
Harvey Schmidt
Путинских критиков убивают.
HighInformationVoter
А как насчет убитых критиков Клинтон?
Tom
Россия совершила нападение на наши выборы, нанеся удар в самое сердце нашей демократии и дискредитировав волю американского народа. Трамп со своими приспешниками хочет ослабить санкции и дружить с русскими. Но не из-за того, что это хорошая политика, а потому что на этом можно заработать.
Watershed68
Это война, и фейковый президент в ней не на той стороне. Россия всегда была и всегда будет врагом Америки.
