Дональда Трампа можно сдержать — если не в словах, то в делах. Но заставить его передумать — это совсем другое дело. Так высокопоставленный представитель американской администрации описывает постоянную борьбу по вопросу внешнеполитического курса Америки, которая идет между Трампом и серьезными людьми из его кабинета.
Вот один пример. Президент пусть неохотно, но согласился с тем, что он не может возобновить пытки на допросах террористов и боевиков. Джеймс Мэттис просто сказал на это: «Нет». Министр обороны добавил, что это не дает результата, что это отвратительно и противоречит американским ценностям. Трамп согласился, однако никто в Белом доме не сомневается, что он уверен в результативности пыток.
Примерно то же самое можно сказать об отношении президента к альянсам. Время от времени Мэттис и советник по национальной безопасности Герберт Макмастер уговаривают его подтвердить верность положениям о коллективной обороне, составляющим основу учредительных документов НАТО, а также двусторонним договорам с Японией и Южной Кореей, которые гарантируют мир в Восточной Азии. Они не убедили его в том, что эти альянсы чрезвычайно ценны как средство укрепления американской силы.
К этой же категории можно отнести Россию. Трампу очень хочется заключить сделку с Владимиром Путиным, когда они встретятся на этой неделе в Гамбурге на саммите лидеров Большой двадцатки. Скорее всего влиятельные люди из кабинета заблокируют любые содержательные договоренности, хотя с нашим непостоянным и любящим работать на публику президентом ничего нельзя исключать. Чего никак не смогут сделать помощники и советники Трампа, так это изменить его мировоззрение.
Многочисленные расследования обстоятельств российского вмешательства в американские выборы и возможного сговора штаба Трампа с Москвой не ослабили страстное увлечение американского президента Путиным. Если предоставить его самому себе, он быстро отменит американские санкции, введенные после российского вторжения на Украину, взамен на сотрудничество с Путиным по Сирии и молчаливое согласие Кремля с американскими усилиями по сдерживанию Ирана.
Безразличие Трампа к судьбе Украины стало предельно ясно во время его майской встречи в Белом доме с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Президент объяснил: он хочет, чтобы Москва провела переговоры с Киевом, но в основном из-за того, что многие в Вашингтоне (в том числе, конгресс и Госдепартамент) привержены Минским мирным соглашениям. Общие западные ценности, сохранение территориальной целостности Украины, противодействие российскому реваншизму — эти вопросы не привлекли внимание Трампа.
Трамп в своих подходах и поступках руководствуется порывами, инстинктами и предрассудками. А у Путина есть то, что политологи называют большой стратегией. Американский президент хватается за власть, а российский лидер понимает ее. Да, Путин — оппортунист, но у него есть цель. В этом году на конференции, организованной некоммерческой организацией Aspen Italia и Чатем-хаусом, я услышал, как один из умнейших московских аналитиков внешней политики излагает эту стратегию Путина.
В действиях Путина есть единая и простая цель, касается ли это аннексии Крыма, вторжения в восточную Украину, интервенции в Ливии, а в последнее время вмешательства в Ливии. После окончания холодной войны в международном порядке установилось неоспоримое превосходство США. Вашингтон поступал так, как ему заблагорассудится на Балканах, в Афганистане, в Ираке и Ливии, отметая в сторону любые возражения Москвы. Противодействуя США на Ближнем Востоке и предъявляя претензии на постсоветское пространство в Европе, Путин сегодня на каждом шагу оспаривает этот порядок.
Его стратегия заключается в том, чтобы постепенно демонтировать то устройство, которое сложилось после холодной войны под руководством США, а взамен его сформировать иную международную систему, в основе которой лежит главенство великих держав и региональных гегемонов. Для Запада «концерт», который был создан Венским конгрессом в 1815 году для раздела мира на сферы влияния и создания баланса великих держав, — это лишь эпизод истории. Для Кремля он является образцом сегодняшних международных отношений.
Путин даже представить себе не мог, что найдет добровольного сторонника в Белом доме. Трамп разделяет кремлевское мировоззрение. Конечно, время от времени он будет для вида рассуждать о глобальных обязанностях Америки. Но как и Путин, он — националист, а не глобалист. Теперь союзники понимают, что в момент кризиса на американского президента нельзя будет положиться.
Альянсы, правила и институты старого порядка были призваны защищать слабых и сильных. Трампа не больше Путина интересуют права и мнения слабых. Как обычно, американский президент не замечает один шокирующий парадокс: выступая в защиту своего лозунга «Америка прежде всего», он с готовностью отказывается от американской власти и престижа, накопленных за 70 лет.
Естественно, в Гамбурге все может сложиться неудачно. Путин может объединиться с китайским лидером Си Цзиньпином и охладить пыл Трампа, выступающего с угрозами в адрес Северной Кореи. Российский лидер может рассудить так: пока американская администрация находится в осаде из-за расследований связей с Москвой, от дружественных отношений с Трампом нет никакой пользы.
Но не должно быть никаких сомнений в том, что благодаря Белому дому Путин близок к реализации своих амбиций в рамках большой стратегии. Соединенные Штаты отдалились от своих европейских партнеров, почти все союзники утратили доверие к Трампу, а Вашингтон сегодня не хочет выступать в роли мирового лидера, хотя раньше считал это своим неотъемлемым правом. Для Путина это большая победа. Для всех остальных это признак того, что мир станет намного опаснее.
