Когда речь заходит о роли «Твин Пикс» в истории телевидения, в первую очередь зачастую говорят о том, что именно этот сериал породил жанр, который можно назвать «фильмом-загадкой».
Смысл такого фильма совсем не в том, чтобы что-то разгадывать. Да, он подталкивает аудиторию ломать голову над тем, кто убил Лору Палмер, над тем, что за инопланетный заговор скрыт в «секретных материалах» ФБР или над тайной Острова. Однако главное в нем то, что любая загадка влечет за собой новые загадки. Стоит получить ответ на один вопрос, как появляются десятки новых. Главное в таких фильмах — само ощущение тайны, ощущение того, что, углубляясь в тему, ты можешь провалиться в бездну неведомого.
Это нежелание давать окончательные ответы не всегда нравится американскому зрителю. Канал ABC заставил Дэвида Линча (David Lynch) и Марка Фроста (Mark Frost) разоблачить убийцу Лоры Палмер, раньше, чем они собирались. В свою очередь, многие поклонники «Остаться в живых» были недовольны тем, что создатели сериала не рассказали Америке все (вместо этого ограничились смутными и половинчатыми ответами).
Однако, на мой взгляд, искать разгадки в данном случае почти всегда бывает неверным подходом, так как ответы, которые получает зритель, выглядят либо неудовлетворительными, либо неприятными. Это вполне относится и к возрожденному Showtime «Твин Пикс». Чем глубже мы погружаемся в «разгадки» происходящего в сериале, тем более пугающей становится картина в целом.
Я всегда считал, что «Твин Пикс» замечательно воссоздает некую специфическую атмосферу — то самое чувство, которое возникает, когда ты ночью в одиночестве оказываешься в незнакомом месте, загородом. В общем-то, ты понимаешь, что должно находиться за поворотом — но уверенности в этом у тебя быть не может.
Обычно оказывается, что ты все понимал правильно и за поворотом ты видишь дом, или свою собственную палатку, или дружелюбное лицо. Однако в «Твин Пикс» за поворотом может не оказаться вообще ничего.
А задумываться о таких вещах мы, люди, как правило, не любим.
«Часть 9» предлагает нам наиболее откровенные «ответы» за всю историю сериала
Я вспомнил об этой пустоте за поворотом, потому что девятый эпизод нового «Твин Пикс» как раз и посвящен тому, что происходит, если найти ответы, которые, возможно, не стоило искать.
Например, Билл Хастингс, директор школы из Бакхорна, штат Южная Дакота, арестованный за убийство в первой серии, наконец, объясняет, почему обезглавленное тело майора Гарленда Бриггса нашли вместе с головой мертвой женщины по имени Рут и откуда взялись улики, указывающие на вину Хастингса.
Гастингс и Рут были серьезно увлечены идеей путешествием в иное измерение — некую «Зону», подозрительно напоминающую хорошо нам знакомые Красную комнату/Черный вигвам. Об их приключениях можно почитать на сайте, созданном Showtime. Однажды вечером они, благодаря найденным Рут координатам, попадают в Вигвам и там находят Бриггса. Тот взлетает вверх и лишается головы. Затем гибнет Рут, и в итоге полицейские обнаруживают в ее квартире ее голову и тело Бриггса.
Вот вам и объяснение. Вы можете более или менее выстроить последовательность событий. Даже можете, если хотите, соорудить небольшую диораму (хотя я бы вам не советовал). Разумеется, сериал таким образом решал проблему, связанную со смертью Дона Дэвиса (Don S. Davis), который играл майора. Однако сама история не может не действовать зрителю на нервы. В сущности, это объяснение ничего не объясняет. Оно просто рассказывает, что случилось, — но не говорит, почему оно случилось. И чем больше мы пытаемся понять это почему, тем меньше оно нам нравится.
Нужно понимать, что «Твин Пикс» в целом предполагает, что человеческая жизнь — лишь фасад, за которым творится нечто глубокое, темное и таинственное, и что мы — лишь игрушки иномирных сущностей, которые мы не способны даже понять. Можно специально искать Черный вигвам, как делали Хастингс и Рут, можно наткнуться на него случайно — как Купер в исходном сериале, но так или иначе, если Вигвам хочет тебя получить, ты в нем окажешься.
Всем нам нравится думать, что мы направляем и контролируем собственную жизнь. Однако «Твин Пикс» намекает нам, что каждый из нас — лишь сосуд для жутковатых первобытных сил. В определенном смысле, с этим невозможно спорить. При всей свободе выбора любой человек — продукт своего прошлого, своих психологических свойств и своих генетических кодов. Эти факторы необъятны, непознаваемы и недоступны для понимания. Разумеется, это не означает, что за добро не нужно награждать, а за зло — наказывать, однако представление о том, что мы — главные герои собственных историй, эта мысль, безусловно, подтачивает.
Вопросы долга и ответственности играют важную роль в «Твин Пиксе» в обеих его инкарнациях. Несет ли ответственность Лиланд Палмер за смерть своей дочери, если он был одержим воплощенным злом? «И да, и нет», — отвечает сериал. Конечно, этот ответ выглядит почти издевательски. Однако над ним стоит задуматься. Все мы несем ответственность за собственные действия. И все мы — продукты сложных систем, подталкивающих нас к определенным действиям и иногда делающих для нас крайне затруднительным избежать этих действий. С одной стороны, мы контролируем происходящее, с другой — нас уносит поток.
К середине нового «Твин Пикса» становится понятно, что все в сериале хватаются за соломинки
Одна из самых интересных сторон сериала Showtime заключается в том, что никто из его героев не может ничего полностью контролировать. ФБР в замешательстве из-за хода расследования, но Плохой Купер тоже не всегда знает, каким будет его следующий шаг. Майор Бриггс, откуда-то знавший, что его сын, наперекор всем ожиданиям, станет полицейским и оставивший для него послание, которое тот должен был получить через много лет, — едва ли не единственный, кто осуществлял долгосрочные планы.
С каждым новым эпизодом сериал возвращается еще на один шаг назад, понемногу складывая старую головоломку. Однако при этом с каждым новым эпизодом мы все хуже понимаем, где границы этого пазла. Картина продолжает разрастаться, и мы осознаем, что мы можем видеть лишь отдельные элементы — лицо или облако, — но даже не представляем себе, как все будет выглядеть в целом.
Например, Плохой Купер выживает после полученного в «Части 8» пулевого ранения (вероятно, благодаря иномирной помощи) и в «Части 9» воссоединяется с Шантэль (Дженнифер Джейсон Ли (Jennifer Jason Leigh)) и Хатчем, своим преданным последователем, которого играет Тим Рот (Tim Roth). Однако ранение все же срывает его план — каким бы этот план ни был, — и ему приходится импровизировать. Аналогично, Хороший Купер, по-прежнему живущий жизнью Даги Джонса, слышит мелодию «Прекрасной Америки» и смотрит на американский флаг, а потом переводит взгляд на электрическую розетку (напомним, что именно через розетку он попал обратно в реальность из Черного вигвама).
Параллельно сыщики собирают свою головоломку — что позволяет нам получать не слишком помогающие делу «объяснения» — однако они всегда отстают на несколько шагов, хотя у них получается поймать Айка-Шило, а Дайана, похоже, получает сообщение от Плохого Купера. Возникает ощущение, что смысл всего этого рано или поздно прояснится, но при этом с каждым таким прояснением зритель осознает, как мало он понимает в происходящем.
Пока мы только на середине сезона, и с каждым новым сезоном сериала (который все больше и больше выглядит подарком от богов телевидения), я все сильнее поражаюсь тому, как аккуратно складывается головоломка — и тому, насколько меня не волнует, как именно в итоге она сложится. Можно строить теории — например, не похож ли звук, который слышат Бен Хорн и Беверли на звон устройства, в котором майор Бриггс спрятал свою записку?— но мне не очень хочется этим заниматься. Намного интереснее смотреть, как Джерри сражается с собственной ногой (борьба завершается ничьей).
Многие ошибочно считают, что главное в «фильме-загадке» — странный мир, глобальные тайны и еще более глобальные разгадки. Не спорю, разгадки — дело хорошее. Но это должны быть ответы, которые ни на что не отвечают. Он должны объяснять «что», а не «почему». В центре фильма должно быть непознаваемое — и наша неспособность с ним взаимодействовать.
Мы зачастую резко отвергаем искусство, которое заставляет нас задуматься о том, как мало мы знаем о мире (и о собственной жизни), которое подталкивает нас к мысли о том, как мало мы на самом деле контролируем. «Загадочный фильм» каким-то образом позволяет нам думать о подобных вещах, превращая это в своего рода игру. А затем, мы узнаем очередную разгадку — и в очередной раз понимаем, в каком густом и темном лесу мы оказались.
