В эксклюзивном интервью с Nettavisen и Ekstra Bladet бывший офицер КГБ Владимир Попов рассказывает об угрозах убийством, вмешательстве в международный спорт и о том, как он с семьей должен был бежать из России, чтобы обрести свободу.
Мы тревожно сидим в ресторане на открытом воздухе в канадском городе и пытаемся связаться с бывшим подполковником секретной службы безопасности КГБ бывшего СССР. Не потрачены ли деньги наших работодателей на эту поездку впустую?
Мы не можем связаться с ним по Skype, который использовали раньше, или по адресу электронной почты разведчика, через которую он связывался с нами. Журналисты Nettavisen и Ekstra Bladet проделали большой путь, чтобы услышать историю о Владимире Попове, офицере, 20 лет проработавшем в КГБ. В течение 14 лет он работал в 11-мотделе Пятого Главного Управления КГБ. Задачей этого отдела является предотвращение попыток спортсменов и руководителей спортивных делегаций сбежать на Запад. Этот отдел также собирал разведданные через агентов и таких сотрудников, как Владимир Попов и его коллеги, во время их многочисленных поездок за границу.
Не только эта поездка в Канаду заняла у нас много времени. Мы, два отчаявшихся журналиста, кроме того, совершили путешествие в мир коррупции, власти, шпионажа и спортивных интриг.
Поездка началась с нашего стремления понять, как Россия получила право на проведение ЧМ по футболу 2018 года. И вот теперь мы сидим в канадском городе, название которого мы обещали Попову не раскрывать, чтобы услышать, как КГБ вербует агентов. Мы хотели узнать, как этот комитет работает, чтобы помешать своим спортсменам сбежать на Запад во время участия в спортивных состязаниях за границей. Мы хотели также узнать, как КГБ действовал, чтобы скрыть использование допинга.
Вдруг мы получаем сообщение по электронной почте о том, что можем встретиться в 10.00 на следующий день по указанному адресу. Мы смотрим друг на друга, поднимаем бокалы с остатками хорошего красного вина, которое помогало нам найти утешение, произносим тост и готовимся к путешествию по секретным службам Советского Союза. Мы снова полны ожиданий, ведь мы скоро напишем статью.
Имя Владимира Попова всплыло, когда мы наткнулись на книгу «КГБ играет в шахматы», вышедшей в 2009 году. Здесь Попов вместе с гроссмейстерами Борисом Гулько и Виктором Корчным, а также известным русским историком Юрием Фельштинским рассказывает историю о том, как КГБ в 1981 году вмешалось в соревнование по шахматам между Борисом Гулько и Анатолием Карповым. Они также рассказывают о том, как КГБ сумел разделаться с президентом Международной шахматной федерации (FIDE) шведом Фредриком Улафссоном (Fredrik Olafsson) и заменил его на филиппинца Флоренсио Кампоманеса (Florencio Campomanos), который, видимо, был агентом КГБ.
В книге много сообщений и историй об агентах КГБ, которые в последствии получили главные посты в Международном олимпийском комитете (МОК) и Международной футбольной ассоциации (ФИФА). Мы приехали как раз, чтобы услышать побольше об этих и, возможно, других событиях.
На следующий день мы приезжаем по указанному адресу за 20 минут до оговоренного времени. Чтобы не производить впечатление слишком усердных в нашей погоне за эксклюзивными историями о КГБ, мы убиваем время в кофейне Starbucks в нескольких кварталах от условленного места. Мы еще раз просматриваем вопросы, которые приготовили для Попова. Точно в 10 часов мы приходим к условленному месту.
В одном из четырех кожаных кресел вестибюля высотного здания, в которое мы входим, сидит седой, но ухоженный отставной сотрудник КГБ. Он сидел там 20 минут назад и видел нас. Он улыбается, ведет нас к лифту, мы поднимаемся на третий этаж и входим в конференц-зал в середине этого этажа, у которого вместо стен — окна. Все проходящие мимо конференц-зала могут видеть нас, но никто не может слышать то, о чем мы говорим. На шпионском языке это называется «экспонированием». Здесь Попов представляет нас женщине, которую он называет своим деловым партнером и советником.
«Я становлюсь таким старым, что уже больше ничего не боюсь, в отличие от моей жены. «Зачем тебе это надо?— спросила она меня. —Тебе не следует встречаться с незнакомыми людьми». Но я должен это сделать. Я должен рассказать то, что я знаю. Я не совсем понимаю, что нужно делать правильно, но я чувствую, что обязан сделать это. Мне нечего скрывать».
Владимир Попов говорит, что не боится за свою жизнь.
«Лично за себя мне не страшно, но я боюсь того, что может произойти с моей семьей. Мы знаем, что произошло с другими, предавшими КГБ», — говорит он.
Деловой партнер и советник прерывает нашу беседу и переходит сразу к делу.
«Что мы получим за беседу с вами?» — спрашивает она.
Мы чувствуем смущение и неуверенность. Они хотят получить деньги? Нам ясно, что мы не можем заплатить, если они это имеют в виду. Мы говорим, что можем рассказать историю Попова, чтобы прояснить, что же происходило в мире спорта во время Советского Союза, и что мы таким образом можем привлечь больше внимания к книге в тысячу страниц «Почему Путин является Путиным», которую, как он нам рассказал, он пишет.
«Я доверяю вам», — говорит Попов, отклоняя попытку коллеги, и заявляет, что ему не нужны никакие ответные услуги. Он хочет только, чтобы стала известна его история.
Хочет занять место Литвиненко
Nettavisen и Ekstra Bladet — первые СМИ, с которыми Попов общается лицом к лицу и рассказывает о своем прошлом в КГБ.
Попов: Я порвал все связи с Россией. Я не разговариваю с журналистами из России или с журналистами, которые имеют связи с Россией.
Журналисты: Почему вы хотите рассказать нам свою историю?
— Хочу занять место Литвиненко и рассказать, как КГБ действовал в Советском Союзе, и как ФСБ, преемница КГБ, действует сегодня.
Александр Литвиненко — бывший офицер КГБ, умерший мучительной смертью в Лондоне в 2006 году после отравления радиоактивным полонием. Убийство, следы которого ведут к президенту России Владимиру Путину в Кремле, произошло, в частности, из-за того, что Литвиненко написал доклады о связях Путина с российским криминалом. Дело привело к большому дипломатическому скандалу между Россией и Великобританией, и этот конфликт по-прежнему продолжается.
Историк Юрий Фельштинский помог Литвиненко осуществить трудную поездку из Сочи через Грузию и Турцию в Лондон.
Позднее Владимир Попов связался с Фельштинским, чтобы сказать ему, что КГБ занес его имя в «список смерти». Кроме того, Попов хотел, чтобы Фельштинский написал его историю. В результате появилась книга «КГБ играет в шахматы».
— После того, как Литвиненко был отравлен в Лондоне, но до его смерти, я начал писать о моей работе в качестве сотрудника КГБ. Поэтому я обратился в Юрию. Сначала это были короткие письма, но потом я послал длинное письмо о своем положении. Так начался наш книжный проект.
— Вы встречались с Литвиненко?
— Нет. Ни разу.
Попытка покушения
В ходе беседы у нас возникает чувство, что Попов глубоко и сильно ненавидит КГБ. Он говорит, что несколько раз пытался вырваться из его липких рук.
— Три раза я пытался уволиться из КГБ, но это оказывалось невозможным. Если бы я ушел из КГБ, то это имело бы серьезные последствия для меня и моей семьи. Если ты уходишь из КГБ или тебя оттуда выкидывают, ты уже никогда не сможешь найти работу. То же самое произошло бы и с членами семьи уволившегося.
Поэтому я должен был дождаться срока в 20 лет работы. Это произошло в 1991 году. Тогда наконец-то я ушел из КГБ.
После этого я начал заниматься бизнесом в Москве. Я, в частности, помогал другим импортировать товары из-за границы. Я понял, что в России никогда не будет лучше. Несколько раз со мной связывались мои коллеги из КГБ и просили меня вернуться в комитет и снова наладить его работу. Но я не хотел этого.
Поэтому некоторые из моих коллег попытались убить меня, ведь я предал КГБ.
— Каким образом?
— Они пытались сбить меня автомобилем, были нападения с ножом, были попытки столкнуть меня на рельсы в метро. К счастью, мне удалось избежать этих нападений.
Попов показывает нам шрам на пальцах после покушения с ножом.
— Кто делал это?
— Это были люди, нанятые моими коллегами. Все происходило в Москве в 1992-93 году.
После неудачной попытки уехать в США в 1994 году он сумел в 1996 году получить визу в Канаду через туристическую фирму в Москве. Но жизнь в Канаде оказалась не совсем такой, какой он ее себе представлял.
«Я получил статус беженца, но два года не видел своей семьи. Я был здесь один и не знал, увижу ли я когда-нибудь свою семью. Я много думал о том, как им живется в Москве», — говорит он.
По словам Попова, в родной стране жизнь была тяжелой.
«КГБ попытался похитить моего сына, чтобы испугать мою жену, мою мать пытались запугать, кто-то пытался убить моего племянника, потому что он похож на меня, а соседа убили. Это были печальные времена», — говорит Попов с печальным выражением лица.
— Я планировал забрать жену и сына. Раньше мы несколько раз выезжали из России и у нас были загранпаспорта. Моя жена в отпуск заказала поездку в Диснейленд во Флориде, но вместо этого вылетела в Сиэтл и оттуда — в Канаду. Пограничникам она рассказала, что у меня был статус беженца. Жена с сыном сначала получили разрешение на ПМЖ и позднее — канадское гражданство.
А я здесь — как в ловушке. Как бывший офицер КГБ я не могу получить канадское гражданство. У меня статус беженца, и я не могу получить собственный паспорт. Поэтому мне запрещен выезд из Канады. Но если бы я не уехал из России, я бы, вероятно, сегодня уже был бы мертв. В КГБ есть кодекс чести — точно так же, как в СС (бывшая военная организации Германии).
— Почему вас хотели убить?
— Потому что я предал КГБ и потому что я не захотел помочь им вернуть былую мощь комитета. В советское время в КГБ работали 8 тысяч человек.
Отказался от предложения пообедать
Мы — все четверо, сидящие в стеклянной клетке на третьем этаже здания в канадском городе, — начинаем чувствовать усталость от всех этих историй о тайной деятельности КГБ и решаем встретиться еще раз на следующий день. В качестве жеста вежливости мы приглашаем Попова и его деловую партнершу на обед.
— Нет, спасибо. Не принимайте это за грубость, вы просто должны понимать, что я вынужден быть осторожным.
— Мы можем сначала перекусить?
— Вспомните, что Литвиненко, когда его отравили, пил чай с двумя людьми, которых он считал своими друзьями.
— Вы каждый день принимаете такие меры предосторожности?
— Не каждый день. Но когда я встречаюсь с новыми людьми, я вынужден быть острожным. Никогда не знаешь, что может произойти.
Когда мы выходили из здания, начался сильный дождь, и Попов предложил нам воспользоваться его зонтиком.
«Нет, спасибо. КГБ и зонтики — плохая комбинация. В свое время многие погибли от таких зонтиков», — говорим мы и хитро улыбаемся.
Мы договорились с Поповым о встрече на следующий день.
Владимир Попов: Так меня завербовали в КГБ
Когда Попов учился, с ним связались сотрудники КГБ. Они хотели завербовать его и попросили рассказать о том, чтобы он мог сделать для Советского Союза. Обращение ему не понравилось.
— Я учился на юриста и окончил второй курс университета, когда мне пришло письмо из КГБ, в котором меня просили сообщить о своих желаниях на будущее. В КГБ считали, что моей обязанностью гражданина Советского Союза было сообщить им, что я мог сделать для страны. Мне это было не интересно, потому что я хотел стать ученым. Я хотел продолжить учебу на третьем курсе юридического факультета и уже много сделал со своей курсовой.
Но представители КГБ настаивали, чтобы я сообщил о том, что я могу сделать для страны, и заявили, что моей обязанностью является защита родины. Подумав, я совершил свою большую ошибку.
По словам Попова, представители КГБ сказали, что он мог один год поработать в КГБ и после этого решить, подходит ли ему служба в секретной организации. Это было в 1972 году.
«Я согласился поработать там один год, и моей первой работой в КГБ была работа в секретариате, где я много занимался с бумагами. Я разносил архивные материалы по всем отделам, которым нужна была информация. Спустя год меня вызвали в КГБ для продолжения вербовки, и я заявил им, что мне больше не интересно работать здесь. Но мне сказали, что я уже был в комитете и должен продолжать работу. Вот так КГБ вербовал молодежь», — сказал он.
— Почему они хотели, чтобы именно вы работали там?
— Что бы я ни делал, начиная с 15 лет, когда я выполнял какую-либо работу и когда я три года был в армии, я всегда изо всех сил старался выполнить свою работу хорошо. Я не хотел выглядеть глупо и делал поэтому все как можно лучше.
В комитете я просто настолько хорошо делал свою работу, что они решили оставить меня.
Владимир Попов с улыбкой говорит о том, почему он следующие 20 лет оставался в КГБ: «Сначала мне присвоили младшее офицерское звание и поручили проверять людей, которые хотели выехать из Советского Союза по служебным делам. И эту работу я выполнил очень хорошо. Спустя два года меня направили в пятый отдел на оперативную работу. Мне поручили проверять писателей и поэтов».
Постепенно задания становились все более серьезными. Советский Союз получил право провести летнюю Олимпиаду в Москве в 1980 году, и советским властям нужен был большой аппарат разведки, чтобы обеспечить безопасность на Олимпийских играх. Поэтому в 1977 году в Пятом главном управлении КГБ был создан 11 отдел по спорту, который должен был заниматься вопросами безопасности на Олимпиаде.
«Я был направлен в этот отдел в сентябре 1977 года и моим первым заданием офицера КГБ был чемпионат Европы по стрельбе в Копенгагене в 1978 году», — сказал он.
Принимать участие в этих поездках было очень интересно, потому что это давало возможность покупать западные товары, которые было чрезвычайно трудно купить в Советском Союзе. Это могли быть дорогие ковры, электроника и магнитофоны. Часто мы продавали это на черном рынке после возвращения домой.
Слушая Попова, можно было подумать, что политическая элита Советского Союза не совсем была довольна тем, что страна получила право провести Олимпиаду.
«Олимпиада была очень дорогая! Леонид Брежнев, генеральный секретарь коммунистической партии, был страшно зол, когда ему сказали, сколько денег было истрачено на эти игры.«Чья эта была идея?» — кричал он», — говорит Попов и громко смеется.
«Но мы завоевали много золота, и в руководстве Советского Союза это рассматривалось как успех. Конечно, это было из-за серьезного западного бойкота, который являлся ответом на вторжение Советского Союза в Афганистан в 1979 году, и из-за коррупции и употребления допинга. Вспомните, что это была Олимпиада без единой положительной пробы на допинг»,- говорит Попов и хитро улыбается.
После Олимпиады в Москва Владимир Попов продолжал поездки с советскими спортсменами и руководителями.
Бывший подполковник Владимир Попов участвовал как офицер КГБ в пяти олимпийских играх. Его главной задачей было сделать так, чтобы ни один спортсмен или руководитель не сбежал на Запад.
Во время зимней Олимпиады он сопровождал команду легендарных советских хоккеистов. Он рассказал Nettavisen и Ekstra Bladet о большой власти КГБ над спортсменами.
КГБ стремился сделать так, чтобы Самаранч стал президентом МОК
В Норвегии бывший президент Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч (Juan Antonio Samaranch) известен прежде всего своей фразой, что «самые лучшие зимние олимпийские игры» в истории — это Олимпиада в Лиллехаммере в 1994 году. Тогда лишь немногие знали, что он, вероятно, был агентом КГБ.
«Это я составлял телеграмму КГБ ко всем секретным службам Варшавского пакта о том, чтобы они способствовали избранию Хуана Антонио Самаранча на пост президента МОК», — утверждает Владимир Попов.
И теперь он рассказывает нам о том, как КГБ в свое время, если верить его словам, завербовал президента МОК Хуана Антонио Самаранча в качестве своего агента.
В июле 1980 года Хуан Антонио Самаранч был избран президентом МОК на 83-й сессии МОК в Москве. Вместе с Самаранчем баллотировались еще четыре кандидата: юрист из Канады Джим Уоррол (Jim Worral), один из главных организаторов Олимпиады в Мюнхене в 1972 году Вилли Дауме (Willi Daume), президент Международного союза конькобежцев швейцарец Марк Ходлер (Marc Hodler) и руководитель ТВ Новой Зеландии Ланс Кросс (Lance Cross).
Самаранчу в то время было 60 лет, и о нем достаточно мало писали в международных СМИ. В период между 1977 и 1980 годом он был первым послом Испании в Советском Союзе, а место в МОК получил в 1966 году благодаря президенту МОК американцу Эвери Брандаджу (Avery Brundage), хотя это противоречило правилам МОК. В 1966 году не разрешалось иметь более одного члена МОК из страны, где не проводились олимпийские игры. В то время Испания еще ни разу не проводила олимпиаду, однако у Испании в МОК было больше одного представителя.
С 1974 по 1978-й год Самаранч был вице-президентом МОК, а когда его избирали президентом МОК, он был начальником службы протокола МОК. Принято считать, что он был избран президентом МОК из-за работу на этом посту и хорошим отношениям с олимпийскими комитетами как на Западе, так и на Востоке.
«Хуан Антонио Самаранч был завербован в качестве агента КГБ в 1980 году, его поймали, когда он пытался незаконно вывести из Советского Союза русские иконы. В СССР это было строго запрещено. Он получил иконы от крайне националистически настроенного художника Ильи Глазунова, который организовал клуб художников, интеллектуалов и других друзей. Хуан Антонио Самаранч часто посещал этот клуб. Когда это произошло, Самаранч был послом Испании в Москве», — рассказал он.
Хуан Антонио Самаранч очень интересовался русским искусством и русской культурой и получил несколько картин от скандального русского художника. КГБ следил за Самаранчем, который не знал, что КГБ за много лет до этого завербовал Глазунова в качестве агента. Поэтому и была выявлена его попытка тайно вывезти иконы.
Самаранча поставили перед выбором — арест и наказание либо сотрудничество с с КГБ. Он выбрал последнее. Когда Самаранча завербовали, мы задействовали большие ресурсы для того, чтобы его избрали президентом МОК», — говорит Попов.
По словам бывшего офицера КГБ, он играл главную роль в выборах президента МОК.
В то время, когда Самаранч был избран президентом МОК, КГБ уже имел в МОК своего вице-президента. Виталий Смирнов, руководитель российского олимпийского комитета, был в 1978 году завербован КГБ одним из коллег Владимира Попова в Пятом главном управлении КГБ. Ранее уже были разговоры о том, что Смирнов был агентом КГБ. Эти утверждения можно найти и в книге «КГБ играет в шахматы».
— Что конкретно Самаранч делал для КГБ?
— С ним работало Второе главное управление, но я знаю, что у него был доступ к сверхсекретным телеграммам, которые он получал от министра иностранных дел Испании и что у него было контакт с послами в НАТО (Испания стала членом НАТО в 1982 году, прим.ред.). Однако я не знаю, что именно он делал.
— Вы в книге «КГБ играет в шахматы» написали небольшой отрывок о том, как КГБ завербовал Хуана Антонио Самаранча перед играми в Москве в 1980 году. Как семья Самаранча реагировала на эти утверждения?
— Сначала со мной связался его секретарь, который грозил иском, а позднее пришел Самаранч-младший (который в настоящее время занимает один из главных постов в МОК — прим.ред.) и грозился сделать то же самое. Я просто отмахнулся от них и сказал, что только рассказал правду и не придумал. Это точные факты.
Самаранч, как говорят, поддерживал тесную дружбу с Ильей Глазуновым. Сразу после того, как его избрали президентом МОК, он попросил Глазунова написать портрет Моники Берлиу (Monique Berliou — первая женщина-генеральный секретарь МОК, бывшая пловчиха и министр спорта Франции). Она была близким партнером Самаранча и сотрудничала с ним в МОК, когда он переехал в Лозанну в Швейцарии в 1980 году.
Согласно статье в Sports Illustrated, опубликованной в 1981 году, этот портрет висел вместе с десятками русских икон в квартире, которую МОК предоставил Берлиу. Еще долго после того, как распался Советский Союз, а Хуан Самаранч ушел с поста президента МОК, Самаранч поддерживал дружеские отношения с Глазуновым.
Когда в 2009 году благодаря книге «КГБ играет в шахматы», стало известно, что Самаранч был завербован КГБ, МОК раскритиковал эти заявления и назвал их злонамеренными слухами.
Мы также связались с МОК и задали вопрос обо всех утверждениях, которые Попов сделал в беседе с Nettavisen и Ekstra Bladet. Руководитель отдела по связям с общественностью МОК Эммануэль Моро пишет в электронном письме, что эти необоснованные утверждения не имеют достоверных доказательств.
Мы также связались с Ильей Глазуновым, чтобы услышать его версию о дружбе с Хуаном Антонио Самаранчем, но ответа не получили.
КГБ в МОК и ФИФА
Когда Владимир Попов работал в КГБ, комитет использовал громадные ресурсы, чтобы усиливать свое влияние в международных спортивных организациях.
Копенгаген занимает важное место в жизни Владимира Попова. В 1978 году его первой поездкой за границу была поездка в датскую столицу. Предлогом был Чемпионат Европы по стрельбе в Доме спорта в Брёндбю. Это были соревнования, на которых советская команда набрала много медалей.
Во время этой поездки он, как говорят, завербовал врача Геннадия Маркова. В 1980 году Марков стал руководителем допинг-контроля Олимпиады в Москве.
Поскольку целый ряд стран бойкотировал игры из-за вторжения Советского Союза в Афганистан в 1979 году, Олимпиада стала большим триумфом советской команды, которая завоевала 80 золотых медалей. Но в Советском Союзе очень немногие знали о том, как были завоеваны эти медали. В олимпийском допинг-центре в Москве, руководителем которого был Марков, положительные советские допинг-пробы заменялись на отрицательные точно так же, как это происходило во время Олимпиады в Сочи в 2014 году.
Олимпиада в Москве в 1980 году была «самой чистой» из всех Олимпиад, проводимых ранее. Позитивные пробы западных спортсменов тоже заменялись. Это делалось для того, чтобы не создавать проблем самим себе. Было бы странно, если бы ни один советский спортсмен не был уличен, а пойманными оказались только западные спортсмены.
Nettavisen и Ekstra Bladet несколько раз пытались связаться с комитетом спорта в Москве, чтобы получить комментарии Маркова. В мэрии Москвы изданиям Nettavisen и Ekstra Bladet подтвердили, что он был директором медицинского института в Москве до своей смерти и умер от рака в 2010 году. Марков не давал комментариев по этому делу.
Но русские, по словам Попова, вероятно, также использовали свое влияние и в других сферах международного спорта. Это был не только Хуан Антонио Самаранч, президент МОК, на которого, как заявляют, оказывал влияние КГБ. Комитет, вероятно, также контролировал и вице-президента МОК Виталия Смирнова.
Попов в книге «КГБ играет в шахматы» рассказывает о том, как глава Советского олимпийского комитета Виталий Смирнов был завербован генерал-майором КГБ Иваном Абрамовым в 1978 году. Смирнов был вице-президентом МОК до 2006 года и в настоящее время является его почетным членом.
Смирнов и Самаранч, вероятно. тесно сотрудничали в течение многих лет. Это может быть одной из причин того, что Смирнов лишь однажды получил предупреждение от Самаранча после коррупционного скандала в связи с Зимней Олимпиадой в Солт-Лейк-Сити в 2002 году. Ряд членов МОК были наказаны за получение взяток. Смирнова, в частности, обвинили в том, что он получил деньги и очень дорогое охотничье ружье.
Nettavisen связалась с МОК в связи с заявлениями Попова, но в МОК опровергли обвинения в адрес Смирнова, назвав их безосновательными. В электронном письме от МОК сообщалось, что эти утверждения не могут быть подтверждены.
— Для России по-прежнему важно контролировать высокопоставленных персон в международных спортивных организациях?
— Конечно, но не только в спорте. Это относится и к политике, и к обществу как таковому.
— Так вы считаете, что бывшие агенты КГБ по-прежнему работают, например, в МОК?
— Да, там есть бывшие сотрудники КГБ, а также офицеры ФСБ или представители других российских служб безопасности.
— Они по-прежнему занимаются спортивными делами?
— Абсолютно.
— Везде?
— Абсолютно.
— Можете вы рассказать нам, что Россия делает, когда представители международных организаций приезжают в Россию? Где их размещают? Например, президента МОК или ФИФА?
— Это относится не только к известным представителям спортивных организаций. Все персоны, представляющие интерес для КГБ, а теперь ФСБ, получают в гостиницах специальные номера — так называемые «номера плюс». В этих номерах установлены камеры наблюдения, микрофоны и системы прослушивания телефонов. Служба безопасности полностью контролирует происходящее в этих номерах. Все записывается и все анализируется таким образом, чтобы служба безопасности могла в последствии использовать эту информацию. Иногда это используется против нее.
— Речь идет о том, чтобы скомпрометировать важных лиц и затем установить над ними контроль?
— Совершенно верно. Речь идет о том, чтобы получить какие-либо компрометирующие сведения о них. Но и не только об этом. Речь может также идти и о работе на улучшение имиджа России. Все виды информации полезны для службы безопасности.
— Значит, вы уверены в том, что Самаранч, когда он был президентом МОК, Зепп Блаттер (Sepp Blatter), когда он был президентом ФИФА, Томас Бах (Thomas Bach), который сейчас является президентом МОК, и Джанни Инфантино (Gianni Infantino), который в настоящее время является президентом ФИФА, жили в «особых номерах» в Москве?
— Да, несомненно. Позвольте мне привести пример того, как мы использовали эти номера. Мы могли сказать какому-либо лицу, что если он хочет помочь нам, то должен получить деньги за свою работу. Этот человек возвращался назад в свой номер и звонил кому-нибудь, чтобы рассказать о нашем предложении. Все, что было сказано в этом разговоре, мы могли использовать позднее. Он гарантированно рассказывал это кому-нибудь по телефону или кому-либо другому, находившемуся в этом номере.
— Это была обычная практика?
— Да, речь шла о том, чтобы собрать всевозможную информацию.
— Вы считаете, что Россия использовала такие методы, чтобы получить право на проведение ЧМ по футболу в 2018 году?
— Да, я так думаю. Россия подала заявки на проведение двух больших спортивных мероприятий: Олимпиады в Сочи и ЧМ по футболу. И совершенно ясно, что она не была готова к такой работе. Город Сочи находится в тропической зоне, и там не было никакой инфраструктуры. Тем не менее, Россия провела право на зимние игры. То же самое относится и к ЧМ по футболу в 2018 году. Там были проблемы со стадионами, это катастрофа. Но как мне сказал один человек, большие деньги могут открыть большие двери», — сказал Попов в заключение, улыбаясь.
В воскресенье 2 июля репетиция ЧМ в России закончилась победой в финале Германии над Чили 1:0. После турнира президент ФИФА Джанни Инфантино похвалил страну-организатора. Перед началом были опасения, что игры не вызовут большого интереса, что будут хулиганы, насилие и расизм, но ничего подобного не произошло, сообщило NTB.
«Мы ничего такого не видели. Никаких неприятных эпизодов, все прошло хорошо, это было великолепно. Если так выглядит проблемный турнир, я с удовольствием буду смотреть такие проблемные турниры, потому что это было большим успехом», — сказал Инфантино.
Руководитель ФИФА заявил также, что ему понравились прекрасные стадионы, отличные матчи и количество зрителей — примерно 38 тысяч на одну игру. Он также был очень доволен использованием судьями видеозаписи. Этот метод испытали на Кубке конфедераций — «репетиции» Чемпионата мира.
Историк, вытащивший Александра Литвиненко из России
«Уважаемый м-р Фельштинский! Я пишу Вам после долгих раздумий о моей судьбе и судьбе всех, покинувших Россию по различным причинам в 90-е годы… Я обращаюсь к вам не только потому, что Вы сотрудничали с Александром Литвиненко, убитым в Лондоне в ноябре 2006 года, и не только потому что хочу, чтобы вы не остались равнодушным к тому, что я должен рассказать вам. Но и потому, что у меня есть информация о том, что в ФСБ на вас заведено досье и ваша жизнь находится в опасности», — так бывший подполковник КГБ Владимир Попов начинает свое письмо, которое он послал русскому историку Юрию Фельштинскому 15 июля 2007 года.
Юрий Фельштинский известен главным образом тем, что помог бывшему сотруднику КГБ Александру Литвиненко бежать из России в Великобританию. Однако он также написал много книг по русской истории и о борьбе власти и совести — в частности, «Поражение мировой революции» (The Failure of the World Revolution, 1991), «Взрывая Россию» (Blowing up Russia, об Александре Литвиненко, 2007), Век убийц (The Age of Assassins), Взлет Владимира Путина (The Rise and Rise of Vladimir Putin, 2008), «Корпорация (The Corporation), Россия и КГБ в век президента Путина (2009 Russia and the KGB in the Age of President Putin).
Письмо Попова стало началом сотрудничества между Фелштинским и Поповым, что привело к появлению книги «КГБ играет в шахматы», вышедшей в свет в 2009 году.
Когда Nettavisen и Ekstra Bladet рассказывают Юрию Фельштинскому о том, что Владимир Попов хочет взять на себя роль Александра Литвиненко, Юрий Фельштинский реагирует следующим образом: «Да, верно, так началось наше сотрудничество. Когда Литвиненко был отравлен и позднее скончался, Попов связался со мной по электронной почте, я храню эти электронные сообщения. Там Попов пишет о том, что сожалеет об убийстве Литвиненко в Лондоне, но также что он был подполковником КГБ и что у него есть для меня информация. Прошло много времени, прежде чем я получил подтверждение того, что он является тем, за кого себя выдает. Я ему не верил. Сначала он не сообщил мне ни своего имени, ни места жительства. В то время я получал много электронных сообщений от незнакомых людей из всего бывшего Советского Союза, которые хотели связаться со мной, чтобы я написал их историю».
Постепенно все прояснилось. Фельштинский получил необходимое подтверждение.
«Я спросил, не мог ли он послать мне документы или доказательства, подтверждающие его личность. Неожиданно он дал мне очень необычное поручение, благодаря которому я получил подтверждение того, кем Попов являлся на самом деле», — говорит он.
Попов сообщил, что есть один человек, который знает, кем он был и который встречался с ним, когда он был офицером КГБ. Этим человеком был гроссмейстер Борис Гулько. Попов сказал мне, чтобы я связался с ним и спросил его о том, как он был арестован на Арбате в Москве и как его в течение долгих часов жестко допрашивали. Он подтвердит, что Попов говорит правду.
Я позвонил Гулько и рассказал ему эту историю. Он подтвердил ее. Гулько также рассказал, что думал о том, чтобы убить человека, допрашивавшего его, потому что он вел себя совершенно невыносимо. «Мне кажется плохим то, что такие люди, как он, уехали из России и теперь мирно живут в другом месте, сказал Гулько», — добавил он.
После беседы с Гулько Фельштинский позвонил Попову и рассказал ему об этой беседе. Гулько также сообщил ему, что был зол на Попова после допроса в КГБ.
«Тогда Попов сказал, что во время допроса он исполнял роль доброго полицейского. Тут я понял, кем он был, и мы начали сотрудничество. Это привело к созданию книги «КГБ играет в шахматы», где речь идет о шахматисте Гулько, за которым охотился офицер КГБ Владимир Попов», — сказал он.
Владимир Попов хотел рассказать свою историю, когда Александр Литвиненко был убит, и сказал, что хочет занять его место в роли борца за правду из коридоров КГБ. Но Фельштинский говорит, что между Литвиненко и Поповым есть большая разница.
«Литвиненко был оперативным офицером разведки, в то время как Попов занимался вербовкой агентов и следил за советскими гражданами. Во время моей работы с Литвиненко я часто уличал его во лжи. Это было частью игры, которую он играл как офицер КГБ.
Литвиненко хотел сместить Владимира Путина. Если это означало необходимость лгать, то он лгал. Попов никогда не участвовал в борьбе с Путиным в отличие от Литвиненко. Я ни разу не уличил Попова во лжи. Он скорее скажет, что не знает, чем будет рассказывать что-нибудь, что не является правдой, таково мое впечатление», — заявил Фельштинский.
— Значит, когда он рассказывает нам одну невероятную историю за другой, мы можем ему верить?
— Да! Он никогда ранее не хотел привлекать к себе внимание, как это делал Литвиненко. Вы — первые журналисты, с которыми он встречается лицом к лицу.
Это много говорит о Попове.
— Значит, когда он называет людей, которые были завербованы, когда рассказывает, как они были завербованы, когда он рассказывает истории о попытках покушения, то мы можем верить ему?
— На 100%.
— Подвергает ли Попов себя опасности, когда рассказывает нам свою историю?
— Конечно. Все офицеры КГБ, раскрывающие имена агентов и методы работы, подвергают себя большой опасности. За это грозит смерть. Но он уже сделал это в книге, написанной нами, и я не думаю, что опасность будет для него вырастет, если он больше расскажет вам.
В то же время у меня создалось впечатление, что Попов передает КГБ. Когда мы опубликовали нашу книгу про шахматы, издательство получило заказ из главного штаба КГБ. Комитет хотел купить все книги. Это произошло или из-за того, что в комитете решили использовать книгу в своей работе, или из-за того, что там решили скупить весь тираж, не дав другим прочитать эту работу. Все закончилось тем, что мы напечатали новый тираж», — заключил Фельштинский.
