В действительности очень немногие русские являются бандитами, которые травят врагов полонием или сбрасывают их с балконов небоскребов. Но западное телевидение и кинематограф очень далеки от действительности. В 21-м веке они в своих картинах редко отходят от привычного стереотипа о злобных психах. Когда же киношные русские станут хорошими? Похоже, никогда. Слишком часто поп-культура представляла их в виде злобных монстров, неумолимых и кровожадных Иных, которые разительно отличаются от изнеженных людей с Запада.
В столетнюю годовщину русской революции Запад все еще верит в эту страшилку — особенно в русскую мафию, которая как будто помешалась на своем стремлении привить нам свои преступные ценности. Эту веру поддерживает и то, что сейчас Россией руководит демагог, ранее служивший в КГБ и всячески подчеркивающий свою мужественность, скажем, охотясь полуголым, Этот человек, согласно новостным СМИ, участвовал (а может, и не участвовал) в хакерских атаках на президентские выборы в США.
Вероятно, стереотип злобных русских так популярен в поп-культуре, потому что в западных кошмарах он соответствуют образу президента Путина, который тиражируется в новостях. Это образ безжалостного громилы, одержимого стремлением к подрыву демократических ценностей.
Такого рода мысли обуревают создателей сериала ВВС «Макмафия», основанного на одноименной книге Миши Гленни. Сценарист Хусейн Амини и режиссер Джеймс Уоткинс сосредоточились на истории русской криминальной семьи, нового главу которой играет Джеймс Нортон.
Амини утверждает, что они старались избегать часто встречающихся «русских» стереотипов. «Обычно их изображают бандой головорезов в шикарных костюмах. При этом часто забывают о том, что русская культура невероятно богата, что это страна Чехова и Достоевского».
Тем не менее, во время общения с Амини и Нортоном в перерыве между съемками последний не может удержаться и рассказывает, какие русские страшные и суровые. Недавно Нортон при подготовке к съемкам изучал русское боевое искусство под названием «Система». Его тренер Давид объяснил ему разницу между английским и русским характером. «В Англии вы убегаете, когда сталкиваетесь с опасностью, — цитирует Нортон наставника, имитируя его зловещий акцент. — В России, если мы видим опасность, мы трясем ее за грудки своими гребаными руками». Нортон мило хихикает. Но суть этой истории в том, что даже в реальной жизни русские иногда с удовольствием подыгрывают мифу о своей суровости.
Мы наслаждаемся весенним солнцем на лужайках Манден-хаус неподалеку от Уотфорда, который на все время съемок восьмисерийного фильма стал особняком русского мафиозо. Нортон играет уроженца России Алекса Годмана, живущего в Британии и работающего трейдером в инвестиционном фонде. Его персонаж оказывается втянутым в водоворот семейного криминального бизнеса. «Это как заглянуть под шляпу-котелок и обнаружить там русского медведя», — объясняет Джеймс Уоткинс. Режиссер хочет сказать, что под внешним лоском британской цивилизованности и учтивости в герое прячется страшный русский психопат, который готов вырвать тебе глотку, если ты не так на него взглянешь.
Сейчас на экране русских медведей можно найти где угодно, а не только под котелком. Во многих сериалах для поддержания сюжетной линии появляются суровые русские с криминальными связями, которых обычно играют нерусские актеры. В сериале «Оранжевый — хит сезона» Галина Резникова по кличке Рыжая, которую играет уроженка Айовы Кейт Малгрю, железной рукой правит своим уголком тюрьмы Личфилда, прямо как Путин Кремлем. Вдобавок ко всему, Малгрю привносит в роль ту же суровость, которой она наделила свою героиню Кэтрин Джейнвэй в фильме «Звездный путь: Вояджер».
Как Рыжая (у нее такой цвет волос) оказалась за решеткой? Она ударила жену местного русского бандита в грудь, а у той лопнул силиконовый имплант. В итоге Рыжей и ее мужу Дмитрию пришлось компенсировать ущерб, выполняя разные задания мафии. Среди прочего, они хранили пять трупов жертв бандита в морозильнике, из-за чего Рыжая в итоге получила срок за убийство. Мораль такова: пихать жен бандитов в силиконовые груди не лучшая затея.
Особенно поражает то, насколько этот стереотип нравится зрителям и критикам, по крайней мере, не российским. Например, по поводу четвертого сезоне сериала «Рэй Донован», в котором бандиты приезжают в город, чтобы отомстить, один критик написал: «Мне нравится это шоу русской культуры/мафии в стиле холодной войны. Преступность у них в крови!» Персонаж Льва Шрайбера из «Ла-Ла-Ленд» настоящий засранец, но не настолько, чтобы американские критики говорили: «Дмитрий и его злобная свита». Избив и взяв в в заложники израильтянина Ави, Дмитрий (его играет уроженец Нью-Йорка Рэймонд Дж. Бэрри) звонит Рэю и требует, чтобы тот вернул ему родственницу. Точнее он произносит: «Мистер Донован, верните мне племянницу, или я убью вашего еврея».
В этом-то и проблема: в мире западного кино и телевидения 21-го века русские редко выходят за рамки стереотипов. Даже в «Стреле», ставшей экранизацией комикса о плейбое-миллионере Оливере Куине, который тайком следит за порядком, мы узнаем о том, что в биографии Оливера есть эпизод, когда он был главарем русской мафии. Вот почему он знает русский язык. А в пятом сезона нам показывают кадры из прошлого: Куина в компании жестокого русского чиновника по имени Константин Ковар (его играет Дольф Лундгрен), который сильно смахивает на Путина, только грудные мышцы у него побольше. Лундгрен, кстати, сделал успешную карьеру, играя русских отморозков. В разгар холодной войны в 1985 году он сыграл в «Рокки-4» советского боксера Ивана Драго, которого американскому патриоту Сильвестру Сталлоне (в звездно-полосатых трусах) надо было победить в символическом бою, предвосхитившем распад Советского Союза. Таким образом, Лундгрен стал олицетворением поражения русских в холодной войне; спустя почти три десятилетия в «Стреле» он делает то же самое.
Дольф Лундгрен, между прочим, швед, а не русский.
Так почему же русские до сих пор, спустя 30 лет после окончании холодной войны, продолжают оставаться воплощением зла на экранах? Амини считает, что причиной тому их связи с международной преступностью, из-за чего их можно по старому стандарту представлять в образе вездесущих злодеев. «Если использовать терминологию „Игры престолов", то мексиканские картели и русская мафия это два могущественных королевства — и поэтому именно русские персонажи находятся в центре повествования „Макмафии", — говорит он. — Но я очень хотел отойти от стандартного изображения русского мафиозо». В западных телесериалах и кино русские всегда были козлами отпущения, но главная разница между 1980-ми и сегодняшним днем состоит в том, что тогда они были политическими головорезами, пытающимися победить Запад при помощи шпионажа, а сейчас они головорезы криминальные.
Пойдет ли «Макмафия» по пути этого стереотипа? На лужайке Манден-хауса Джеймс Нортон рассказывает, как он надеется, что его персонаж напомнит нам, насколько русские отличаются от того образа, который принято считать нормой в кино и на телевидении. Его Алекс, персонаж с англо-русскими корнями, очарован криминальным прошлым своей семьи и одновременно с этим питает к нему отвращение. В этом конфликт, который невероятно привлекателен для Джеймса, в этом одна из причин, по которой он согласился на предложенную ему роль. Алекс гордится своими русскими корнями («У него на прикроватной тумбочке лежит книга Достоевского, а сам он пару раз в неделю ходит на тренировки по «Системе»), но одновременно страдает от этого. Получится ли у Нортона показать все эти сложности, положив конец стереотипам? «Я надеюсь на то, что мне удастся сломать стереотипы — ради русских. Сейчас столько негативной пропаганды о России, которую невозможно переварить. Кое-что из этого правда, а кое-что нет».
