В российской Госдуме рассматривается законопроект об упрощенном присвоении гражданства РФ украинцам. Более того, на обсуждение также вынесен проект закона, который предусматривает облегченное получение российского паспорта всеми «русскоязычными» гражданами других стран бывшего СССР.
Естественно, что в случае принятия закона, он будет касаться и стран Южного Кавказа. Его политическая составляющая очевидна — понятие «русскоязычный» можно трактовать как угодно, в зависимости от того, что будет признано целесообразным на данный момент.
Кто он, русскоязычный?
Собственно, эта инициатива не является чем-то уникальным и особенным. Немало государств, причем вполне развитых и цивилизованных, признают принцип крови и культурной общности — Израиль принимает всех евреев, Германия — всех этнических немцев и даже небольшая и небогатая Латвия готова предоставить свое гражданство любому, кто докажет свои латышские корни.
Так что ничего ни преступного, ни имперско-националистического конкретно в этом нет. Однако понятие «русскоязычный» вносит немало путаницы — мало ли кто может быть русскоязычным? Ведь немцы, например, приглашают к себе не абстрактных «германоязычных», а конкретно немцев.
Впрочем, политическая причина принятия закона очевидна — все на свете, включая спорт или выращивание тюльпанов, в России связано с политикой.
Случаев, когда страны открывали границы и предоставляли паспорта не по этническому признаку, а по принципу долгого совместного проживания в рамках единой империи — намного меньше, но они все же есть, и, как правило, заканчиваются такие эксперименты не очень хорошо.
Сейчас французы бьются головой об стенку, понимая, что эта политика привела к чрезмерной миграции, в результате которой ответ на вопрос, как называется самый близкий к Парижу арабский город, — звучит «это Марсель»… Хорошо это или плохо — не нам с вами судить, но рост влияния правых настроений, в особенности в глубинке, показывает, что французам эта реальность не особенно нравится.
Однако главная разница между всем этими вариантами и тем, что сейчас делает Москва, — состоит в другом.
Главный принцип привлечения масс иностранных граждан из различных государств мира — это квазиимперский синдром: стать центром мироздания для выходцев из бывшего СССР. Зачем и кому это нужно и какая от этого польза самой России — это особый вопрос, но проблема не только в этом и даже не в том, что формулировка «русскоязычные» в толковании бюрократов будет иметь самые различные варианты.
Главная проблема в том, что, как гласит русская поговорка, хороша ложка к обеду… Данная инициатива запоздала как минимум лет на 15, и то в самом оптимистичном случае.
Москва! Как много в этом звуке…
Еще совсем недавно Россия была притягательной для наших граждан. Считалось, что у россиян есть то, чего нет у нас — трудолюбие, порядок, законопослушание, умение стоять в очереди, определенный уровень честности и порядочности, склонность к хорошему образованию.
Вспомните поздний совок и то, как разительно отличалась Россия от стран Южного Кавказа. Наши соотечественники не могли накопить денег, чтоб учиться у себя в республиках, и ехали устраиваться в вузы по всему СССР, преимущественно в России, где умные могли стать студентами без протекции, а кретинам для этого требовалось в разы меньше денег.
В те годы русские студенты корпели над учебниками, жили в общагах и ездили в институт на троллейбусе, а наши — жировали в съемных квартирах, книги не брали в руки даже перед экзаменами, а самый популярный анекдот про кавказцев в те времена был про то, что «в чемодане не баран, в чемодане магарыч. А баран — в университете».
Помните, что тогда говорили про Центральную Азию и Кавказ? «Там нет советской власти». И это была чистая правда. Не было власти не только советской, но и вообще никакой.
В те годы Россия была крайне привлекательная для нас — относительный порядок, который там был в 70-80-е годы, резко контрастировал с полным бардаком у нас.
Москва была центром всего и вся на постсоветском пространстве. Не было успешной карьеры, кроме карьеры в Москве, не было образования лучше, чем полученное в Москве. Лучшие театры Союза были в Москве, лучшие актеры, спортсмены, ученые всего СССР рвались в столицу, где в отличие от собственных республик, у них была возможность сделать карьеру без наличия целого батальона родственников в самых разных местах.
Москва была центром, который манил всех. Затем СССР развалился, но на этом притяжение России не закончилось.
90-е годы в наших странах прошли под эгидой инерционной притягательности большого северного соседа.
К примеру, почти вся миграция того времени была направлена именно на Россию. Какая Европа, какая Америка, кто тогда вообще знал, что существуют Европа с Америкой? Все, кто стремился уйти от хаоса войны и бардака, — бежали в Россию.
И тогда Россия была притягательна для нас. Прекрасно помню один характерный для того времени момент. В 1994 года был в Москве, и в одной из тамошних кафешек увидел нескольких бандитов. Местную «братву». Ту самую, про которую сегодня рассказывают в духе «лихие 90-е».
Несомненно, они были лихие, а братва создает немалые проблемы в России и сегодня.
Однако тогда, в начале 90-х, все выглядело совсем иначе: «Ну вот, могут же даже бандиты выглядеть и вести себя более или менее прилично…».
Да! Так все и было. Отмороженные российские бандюги на фоне наших беспредельщиков выглядели почти как приличные люди…
И поэтому даже в 90-е годы Россия была для нас чрезвычайно привлекательна. На фоне нашего бардака там все выглядело более или менее прилично и по правилам… Примерно так, наверное, отличается итальянская мафия от сомалийской.
90-е годы — это эпоха полного доминирования России в нашем коллективном сознании — если куда-то ехать — то в Россию, провести время — в Россию, в эмиграцию — в Россию, лучший товар — российский, экспорт — в Россию, приехали гости — из России, хочешь получить нормальное образование — туда же…
Российское телевидение выглядело как собрание полубогов, российский шоу-бизнес сверкал огнями, в то время как наши города утопали в темноте и безнадежности…
Есть Америка и Европа. Нет только путеводной звезды
Спросите сами себя, когда вы начали называть свою страну «страной» и сколько лет уже в период независимости скромно говорили, что «у нас в РЕСПУБЛИКЕ»… Сколько лет вам понадобилось, чтоб перестать называть себя «республикой» и наконец перейти на «страну»?
Прими тогда Госдума РФ решение об упрощенном порядке выдачи паспортов — желающие бы выстроились в очередь, и Москва могла бы выбирать себе лучших.
Но! Время идет, и то, что было актуально вчера — уже мало кому интересно сегодня.
Наши страны за все эти годы прошли тяжелейший путь, в результате которого то, что нам всем нравилось в России, сегодня есть и у себя, а она сама, напротив, приобрела за последние годы многие черты, которые нам, кавказцам, не нравились в себе.
Россия безнадежно растеряла те преимущества, которые были в глазах ее бывших вассалов в 90-е годы. Она лишь ненамного опережает кавказские страны в экономическом развитии, политическая система как минимум ничуть не лучше, уровень преступности — аналогично, общего порядка меньше, уровень коррупции — в самом лучшем случае — не ниже.
Мигранты больше не бегут в Москву и Питер — там, конечно, немало грузин, азербайджанцев и армян, но преимущественно это те, кто приехал туда как раз в 90-е годы. Сегодняшние потоки миграции — это Европа, Штаты, Турция, Израиль…
То есть не то, чтобы в Россию не ездят. Ездят, живут, берут гражданство, женятся, выходят замуж, сотрудничают, торгуют, занимаются бизнесом. Так же, как на Украину, в Германию, в Турцию, в любую другую страну.
И Россия за все прошедшие годы не стала прямо так уж хуже, чем была. Просто мы немного выросли. Однозначно можно сказать, что ощущение превосходства Россия уже не вызывает… Страна как страна, бывает лучше, но есть и похуже… Но — не путеводная звезда и не земля обетованная…
Потому и опоздала данная инициатива российских депутатов… Лет на 15 как минимум.
