Россия и Китай готовы начать активную фазу своих — первых в истории — совместных европейских военно-морских учений на Балтийском море.
Эти — знак укрепляющегося стратегического партнерства между Кремлем и Пекином. Для Военно-морского флота Народно-освободительной армии Китая учения «Морское взаимодействие-2017» стали возможностью продемонстрировать глобальный масштаб своих операций и поддержать стратегического партнера. Для Кремля они — повод показать миру, что у Москвы, несмотря на ее изоляцию от Запада, остались друзья, если не союзники.
«Первый этап российско-китайских военно-морских маневров „Морское взаимодействие — 2017" пройдет с 21 по 28 июля. Он состоит из двух фаз — береговой, с 21 по 24 июля, и активной морской, с 25 по 28 июля», — заявил информационному агентству ТАСС официальный представитель Балтийского флота Роман Мартов.
«В истории отношений России и Китая это первый визит кораблей ВМС этой страны в Балтийск».
Китай направил на учения в Балтийское море три корабля — эсминец типа 052D «Хэфэй», фрегат типа 054A «Юньчэн» и судно обеспечения «Ломаху». Российский флот представляют современные корветы проекта 20380 «Стерегущий» и «Бойкий». Со стороны России участие в мероприятии также примут противолодочные вертолеты Ка-27 ОКБ Камова и бомбардировщики Су-24 ОКБ Сухого.
Хотя учения подчеркивают сближение между Москвой и Пекином, об официальном военном союзе, по мнению российских и американских аналитиков, речь не идет.
«Полноценный союз подразумевает письменное обязательство оказывать друг другу военную поддержку. Вряд ли такой договор будет подписан в обозримом будущем. Однако при этом реальный уровень оборонного сотрудничества и политической координации соответствует уровню союза», — заявил National Interest старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований московской Высшей школы экономики Василий Кашин.
Отставной контр-адмирал Майк Макдевитт (Mike McDevitt), старший научный сотрудник Центра военно-морского анализа, сообщил National Interest, что, несмотря на сближение Пекина с Москвой, новый стратегический союз между ними маловероятен.
«Они сближаются, — заметил Макдевитт, — однако никто из известных мне специалистов не считает, что дело идет к официальному союзу. Ни одна из сторон не готова выходить за рамки „стратегического партнерства"».
С российской точки зрения, развивать сотрудничество Кремль и Пекин подталкивают организуемые США и западными странами смены режимов в разных частях мира и предполагаемое посягательство Запада на российскую сферу влияния на постсоветском пространстве. У Китая, со своей стороны, есть собственные причины для недовольства возглавляемым США либеральным мировым порядком, который некоторые политологи реалистической школы также называют либеральной гегемонией.
«Фактически, этот процесс, идущий уже долгое время, стал результатом одновременно нарастающих трений между США и Китаем на Тихом океане и между США и Россией в Европе. При администрации Обамы он ускорился», — считает Кашин.
«Если бы не американское давление, стороны поддерживали бы близкие отношения, но старались бы не сближаться слишком плотно».
Пока неясно, насколько тесно русские и китайцы будут взаимодействовать в ходе учений.
«Если говорить об учениях противовоздушной и противолодочной обороны, очень вероятно, что и русские, и китайцы предпочтут ограничиться полностью срежессированными мероприятиями — отчасти из соображений безопасности, отчасти чтобы не опозориться и не показать себя плохо, а отчасти чтобы не выдать другой стороне лишнюю оперативную информацию», — полагает Макдевитт.
«В любом случае, следует также учитывать, что в реальности учениям обычно мешают языковые затруднения. Однако, как бы то ни было, на доступном публике уровне и судя по заявлениям официальных представителей участвующих сторон, эти учения примечательны своим размахом и сложностью, а также реализмом и широким спектром включенных в них операций».
Хотя у российско-китайских учений определенно есть практическая военная ценность, лидеры в Москве и Пекине также посылают с их помощью Западу геополитический сигнал. Обе великие державы намерены максимально затруднить Соединенным Штатам и их союзникам военно-морские операции у своих берегов.
«Это принципиальный вопрос. Больше 70 лет назад Николас Спикмен (Nicholas Spykman) писал, что господствующая морская держава может господствовать, только если она контролирует „окраинные моря" вокруг Евразии», — заявил National Interest профессор стратегии Военно-морского колледжа США Джемс Холмс (James Holmes).
«Британский флот господствовал в этих водах в период своего морского преобладания, мы господствуем в них в период нашего преобладания. Фактически, российско-китайское согласие уведомляет мир, что оно способно пресечь доступ к окраинным морям или, по крайней мере, так повысить его издержки, что западным лидерам не захочется их нести».
В сущности, Москва и Пекин уведомляют мир, что эпоха западного —и в особенности американского-морского господства подходит к концу. Впрочем, трудно сказать, насколько прочным будет партнерство двух великих евразийских держав. В прошлом у Москвы и Пекина были непростые отношения. В советские времена трения между ними едва не переросли в открытую войну.
«Они объявляют о скором завершении эпохи западного морского господства. Плюс — в качестве дополнительного бонуса — Флот НОАК показывает, что он может эффективно действовать очень далеко от родных берегов, а Москва и Пекин получают возможность продемонстрировать единство», — отмечает Холмс.
«Многие, включая меня, сомневаются в прочности российско-китайского согласия в долгосрочной перспектива. Возможно, мы в этом правы, но Россия и Китай показывают, что и в краткосрочной перспективе они могут создать немало проблем».
Директор программы «Россия и Евразия» Центра стратегических и международных исследований Ольга Оликер (Olga Oliker) согласна с тем, что китайско-российские морские учения — это своего рода сигнал. Однако она считает, что Москва и Пекин сигнализируют о разном.
«На мой взгляд, важно понимать, о чем сигнализирует какая из стран. С точки зрения России, речь, разумеется, идет об обычном напоминании, что это — ее окрестности, где она будет проводить учения. Привлечение Китая дает понять, что у России есть друзья, если не союзники», — объясняет Оликер.
«Участие Китая интереснее. Поразительно, как Китай в кратчайшие сроки превратился из страны, которая не проводит совместных учений, в страну, направляющую корабли в Балтийское море. До некоторой степени это — показательная поддержка России и ее права отстаивать свой суверенитет и действовать в водах, лежащих вблизи от ее территории. Полагаю, Китай, кроме этого, дает понять, что у него тоже есть территориальные воды, а также что он — тоже глобальный игрок. Но я не стала бы при этом предполагать, что Китай готов ввязываться в какие-либо европейские авантюры России, если она их предпримет».
Для Соединенных Штатов это означает, что Россия и Китай сближаются с целью бросить вызов глобальному преобладанию Вашингтона. Традиционно Соединенные Штаты стремятся предотвратить установление региональной гегемонии или возникновение союза, способного господствовать на евразийском пространстве. К несчастью, американская внешняя политика в последние 25 лет непроизвольно подтолкнула двух бывших врагов к сотрудничеству, у которого может быть именно такой итог.
