События, разворачивающиеся на Ближнем Востоке, главным образом в Сирии, привели к углублению разногласий между союзниками — Ираном и Россией. Уровень понимания между партнерами, поддерживающими сирийский режим, постоянно снижается по мере расхождения интересов сторон в отношении Сирии и региона в целом. Недовольство российского руководства растет в связи с тем, что иранцы предпочли европейские инвестиции и военное сотрудничество с Китаем в ущерб российско-иранскому партнерству.
Россия и Иран заняли единую позицию в отношении результатов голосования Палаты представителей Конгресса США 25 июля, в ходе которого почти единогласно был принят закон о введении новых санкций против двух стран (наряду с Северной Кореей), и подтвердили, что примут ответные меры. Однако это скорее всего не окажет какого-либо положительного влияния на уровень взаимопонимания между странами по международным и региональным вопросам, представляющим для них общий интерес.
То, что страны одинаково отреагировали на введение новых санкций, можно рассматривать как необходимость, поскольку стороны нуждаются друг в друге, но не как свидетельство стремления расширить двусторонние договоренности, чтобы ответить на давление со стороны США.
Есть факторы, которые препятствуют установлению доверительных отношений между двумя государствами. Эти ограничения связаны с различием в позициях, которое начало постепенно проявляться по различным вопросам международной повестки. Кроме того, в Иране продолжают звучать призывы к тому, чтобы перестать полностью полагаться на Россию — игрока, который поддерживает Тегеран лишь из-за нахождения под давлением со стороны Соединенных Штатов и ряда других держав.
Данная позиция в какой-то мере связана с иранской исторической чувствительностью по отношению к России. Ведь Москва вплоть до XIX века оставалась одним из главных источников угроз для безопасности и стабильности Ирана. Москва начала видеть в Тегеране трудного партнера, с которым все сложнее договориться как на региональном, так и международном уровне — в особенности на фоне многочисленных конфликтов, а также обвинений в адрес Ирана в поддержке терроризма и дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке.
Сложный ядерный выбор
Ядерное соглашение, заключенное между Ираном и другими державами в формате «5+1» 14 июля 2015 года, является одним из вопросов, которые могут стать причиной многочисленных конфликтов между Москвой и Тегераном в будущем. Несмотря на то, что Москва продолжает поддерживать это соглашение, участвовала в переговорном процессе и способствовала снижению уровня напряженности вокруг иранской ядерной программы, пока не ясно, какую позицию она займет в отношении последствий, которые повлечет за собой прекращение соблюдения Ираном ядерного соглашения. Такая возможность становится все более реальной на фоне ужесточения политики администрации президента США Дональда Трампа.
Тегеран уже начал изучать возможность выхода из договора. Об этом 17 июля в беседе с The National Interest заявил министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф, отметив, что вариант выхода из соглашения рассматривается, однако цена такого шага для Тегерана будет высокой.
Выход из соглашения будет означать, что Иран возобновит развитие своей ядерной программы, в том числе в том в вопросе наращивания уровня обогащения урана до 20% и запуска самых современных центрифуг. В результате страна прекратит сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии и другими организациями.
Тегеран не может быть уверенным в том, что Россия, используя право вето, воспрепятствует повторной передаче его ядерного досье в Совет Безопасности в качестве первого шага к введению ООН новой серии санкций против Ирана. Россия в настоящее время подвергается масштабной критике со стороны многих ведущих государств, в том числе региональных держав, из-за частого использования права вето, блокирующего принятие Советом Безопасности резолюций против сирийского режима. Это имеет негативные последствия для российского имиджа крупной державы и постоянного члена Совбеза ООН.
Еще более важен тот факт, что Россия не будет молча наблюдать за возобновлением иранской ядерной программы — ведь это повысит вероятность активизации Тегераном усилий по созданию атомной бомбы. Создание последней является «красной линией», перейти через которую Москва не позволит, поскольку это нарушит баланс сил в регионе, близком к российским границам — в частности, в районе Каспийского моря и на Ближнем Востоке. Кроме того, это могло бы поставить регион под угрозу развязывания новой войны, которая противоречит интересам Москвы.
Борьба за Вашингтон
Кроме того, Москва стремилась оказывать поддержку Тегерану в ходе переговоров в формате «5+1» для того, чтобы получить большую экономическую отдачу после достижения соглашения путем повышения уровня экономического сотрудничества с Ираном. Однако политика, которой придерживается иранский президент Хасан Рухани, стала вызывать у России очевидное недовольство.
Иранское правительство вопреки желаниям России стало привлекать иностранные инвестиции из других стран и уже подписало ряд соглашений с некоторыми крупными компаниями в этих странах, такими как Airbus, Boeing, Total и Peugeot.
Также не получило развития оборонное сотрудничество между двумя странами, которого так ждала Москва. На это повлияло решение Тегерана расширить круг своих возможных партнеров — он 14 ноября 2016 года подписал соглашение с Китаем в сфере обороны и военного сотрудничества. Соглашение предполагает проведение совместных военных учений и подготовку к борьбе с терроризмом. Кроме того, иранская сторона выразила желание приобрести китайскую военную технику вроде истребителя Чэнду J-10.
Прямое отношению ко всему этому имеет кризис доверия, которому способствовало обострение разногласий между Ираном и Россией по поводу сделки с комплексами ПВО С-300. Сторонам удалось урегулировать конфликт во второй половине 2016 года, когда иранские власти получили запрашиваемую военную технику, однако он имел негативные последствия, поскольку подтолкнул Тегеран к укреплению военных связей с другими международными игроками.
Кроме того, правительство Рухани использовало ядерное соглашение как способ, при помощи которого ему удалось наладить каналы связи с администрацией бывшего президента США Барака Обамы и получить возможность вести дальнейшие переговоры по региональным проблемам, не имеющими отношения к иранской ядерной программе. Среди таких проблем можно выделить сирийский конфликт и борьбу с терроризмом. При этом следует отметить, что все эти шаги не были одобрены Москвой.
Растущие опасения
Россия полагала, что иранско-американское сближение может нарушить российские планы в отношении региона — особенно на фоне усиливавшегося политического и военного вмешательства Москвы в сирийский конфликт, которое началось в сентябре 2015 года, всего спустя два месяца после заключения соглашения по иранской ядерной программе.
Интересно, что Иран, несмотря на поддержку военного вмешательства Москвы в конфликт в Сирии в целях защиты режима Башара Асада, не скрывал своей обеспокоенности по поводу того, что Россия стала главным игроком на сирийской арене, способным определять пути развития конфликта и бросить вызов иранскому влиянию.
Это беспокойство лишь возросло, когда Россия стала предпринимать попытки повысить уровень взаимопонимания с другими международными и региональными державами вроде Турции и США после прихода к власти президента Дональда Трампа 20 января 2017 года.
Свидетельством тому стало соглашение о прекращении огня в юго-западной части Сирии, заключенное под эгидой России и США и согласованное в ходе встречи президентов двух стран в кулуарах саммита «двадцатки» в Гамбурге 7 июля этого года. Со своей стороны Иран не только выразил неудовольствие по поводу того, что ему не дали возможность принять участие в обсуждении данной инициативы, но и незамедлительно заявил, что в ней не заинтересован.
Больше всего Тегеран беспокоит то, что заключение договоренностей между Москвой Вашингтоном может помешать усилиям Ирана по укреплению своего влияния на сирийской территории. Администрация Трампа не скрывала своего желания обострить противоречия между Тегераном и Москвой. Кажется, это одна из тех целей, которые Трамп преследует, повышая уровень координации с Россией в Сирии.
Также следует учесть, что Москва не высказывала никаких возражений в вопросе военных ударов Вашингтона по конвоям проиранских отрядов милиции в Сирии, указав на то, что она недовольна продвижением Ирана и его союзников на сирийской территории.
Парадокс заключается в том, что в разные периоды и Россия, и Иран стремились к сотрудничеству с США, но не нашли фундамента, на котором это сотрудничество могло быть основано. Это ясно продемонстрировали недавние санкции со стороны Америки, которые поместили Москву и Тегеран в одну упряжку.
Можно заключить, что вынужденная солидарность между Ираном и Россией имеет свои пределы. Это становится все более очевидным по мере возникновения разногласий между сторонами по поводу того, как решать те или иные вопросы, интересующие обе стороны.
