Полемика по поводу встречи с участием членов избирательной кампании Трампа с российскими официальными лицами продолжает разрастаться. Однако один аспект этой истории может показаться странным для людей, которые не следят за российской политикой, — речь идет о том, что центральной темой этой встречи было усыновление.
Согласно данным, опубликованным в понедельник газетой Washington Post, президент Трамп «лично продиктовал» текст того заявления, в котором его сын Дональд Трамп-младший говорит, что встреча в июне 2016 года была в основном посвящена «усыновлению» российских детей», однако это утверждение было поставлено под сомнение после публикации электронных писем по поводу проведения этой встречи.
Даже если вопрос об усыновлении и обсуждался на этой встрече, то он, вероятно, показался нишевой темой с точки зрения его использования в президентской кампании, однако, на самом деле, он находится в центре геополитической бури, образовавшейся после окончания холодной войны — и это тот вопрос, который использовался российским правительством в качестве ответа на введение американских санкций.
Соединенные Штаты уникальным образом вовлечены в историю международного усыновления, поскольку эта нация — с того момента как американцы начали принимать в свои дома европейских сирот после Первой мировой войны — уже давно является тем местом, с которым связано большинство международных усыновлений. Однако эта конкретная история началась около 25 лет назад, после развала Советского Союза.
После окончания холодной войны открылись новые пути для американцев, желавших усыновить детей. Начиная с июня 1991 года, не без помощи газеты Los Angeles Times, американцы получили возможность усыновлять детей из России — сначала речь шла о детях, имевших определенные недостатки. Россия стала особенно популярным направлением для желавших усыновить детей американцев, поскольку в том же году Румыния прекратила международное усыновление (как сообщил тогда журнал Time, в результате падения диктаторского режима Чаушеску обнаружились «запасы» в тысячи сирот, что привело к настоящей волне усыновлений, однако за этой волной быстро последовали сообщения о похищении детей и их продаже на черном рынке). Эксперты отмечали существование расовой динамики, так как бывшие советские республики стали предоставлять шанс столкнувшимся с бесплодием американцам усыновить белого ребенка.
В то время, на фоне серьезных проблем в российской экономике и потепления в отношениях между этими двумя нациями, усыновление российских детей американскими приемными родителями представлялось в американских средствах массовой информации как сложное, но не лишенное приятных аспектов дело, хотя российские официальные лица уже тогда проявляли беспокойство по поводу возможных злоупотреблений и связанных с этим скандалов. Однако с начала 2000-х годов рассказы о российских усыновлениях изменились. Так, например, в 2010 году эта тема получила неблагоприятное продолжение, когда одна женщина из штата Теннеси — она усыновила ребенка в России, но затем посчитала его более сложным, чем она ожидала — отправила 7-летнего мальчика в Москву с запиской, в которой говорилось, что она «больше не желает быть родителем этого мальчика».
В то время как многие американские семьи все еще надеялись усыновить детей из России, это получившее широкую огласку дело помогло привлечь внимание к неприятным фактам. Согласно проведенным журналом Time в 2010 году подсчетам, около 58 тысяч российских сирот школьного возраста были усыновлены американцами после окончания холодной войны, однако «во многих случаях эти дети страдали от последствий неправильной заботы о сиротах, а также от травм, нанесенных их биологическими родителями или другими сиротами». У российских сирот отмечался непропорционально высокий уровень фетального алкогольного синдрома в сравнении с детьми из других стран, а существовавшие правила, направленные на то, чтобы дать родителям больше шансов на домашнюю адаптацию, иногда приводили к тому, что дети проводили больше времени в специальных заведениях.
Медицинские данные по поводу такого рода усыновленных детей могли быть отрывочными или неточными — а, с другой стороны, американские родители, желавшие усыновить детей, погружались в этот процесс с шорами на глазах. Хотя в отношениях между этими двумя нациями было много счастливых историй о детях и их семьях, ситуация получила все признаки катастрофы. В тот момент журнал Time сообщил о том, что упомянутый инцидент бросил тень на все усыновления американцами российских детей, а некоторые официальные лица потребовали введение полного запрета этой практики.
«Хотя Россия была популярным направлением с середины 1990-х годов для надеявшихся на усыновление американцев, российское правительство с недавнего времени поддерживает внутреннее усыновление, — подчеркивалось в публикации журнала Time. — Незначительное количество получивших широкую огласку дел о плохом обращении с участием американских приемных родителей, вероятно, стало причиной подобного подхода. Количество усыновлений российских детей американцами сократилось на две третьи в период с 2004 года по 2009 годы».
В декабре 2012 году Владимир Путин подписал закон, запрещающий американским семьям усыновлять детей из России, и остановил те дела, которые были в то время в процессе реализации. Хотя этот закон получил название Закона Димы Яковлева (по имени усыновленного ребенка, погибшего из-за того, что приемный отец оставил его одного в закрытой машине), многие наблюдатели видели в нем ответ не на гибель мальчика, а на американский закон — на Закон Магнитского, который, на первый взгляд, не имел ничего общего с детьми. На основании этого принятого в 2012 году закона, названного по имени российского адвоката, обстоятельства смерти которого до сих пор окутаны тайной, был введен целый ряд санкций в отношении отдельных российских граждан в связи с нарушениями прав человека.
Закон Димы Яковлева появился всего через несколько недель после подписания Закона Магнитского, и это временное совпадение привлекло к себе большое внимание.
В то время как российский закон об усыновлении имел исключительно политическое измерение, он оказался также лишь частью более значительных изменений в отношении к усыновлению в самых разных странах. Как сообщил в 2013 году журнал Time на фоне значительного снижения международных усыновлений, «количество иностранных детей, усыновленных американскими семьями, снизилось примерно на 60% после своего пика в 2004 году. В том году американцы, по данным Госдепартамента, усыновили 22991 иностранного ребенка. В 2011 году, несмотря на длинные списки ожиданий в агентствах по усыновлению, общее число усыновленных детей составило 9319 — самый низкий показатель с середины 1990-х годов»
Официальная позиция ООН по отношению к международному усыновлению должна быть мерилом, к которому следует обращаться только после рассмотрения способов проявления заботы о детях в странах происхождения, однако на основании существующего мнения о том, что усыновление происходит потому, что данная страна не смогла обеспечить поддержку ребенку, международное усыновление, по мнению некоторых людей, плохо отражается на репутации его родины. И поэтому, наверное, неудивительно, что это изменение подготавливалось десятилетиями, особенно после того, как принятая 1993 году Гаагская конвенция об усыновлении (полностью она вступила в действие в Соединенных Штатах в 2008 году) попыталась разобраться в запутанном клубке международного спроса и предложения в области усыновляемых детей.
Последние несколько недель стали еще одним напоминанием о том, что сложности, связанные с международным усыновлением, могут затронуть весь мир, тогда как родители, наверное, вполне справедливо больше озабочены воздействием происходящей полемики на судьбы конкретных детей.
