Президент США Дональд Трамп подписал закон, предусматривающий введение дополнительных санкций против России. По мнению премьера Медведева, Москве «объявлена полноценная торговая война».
Итак, период иллюзий типа «Трампнаш» для Москвы бесповоротно завершен. Американские санкции, пусть и не столь «калечащие», какие в свое время были введены в отношении Ирана, стали для России реальностью, причем даже премьер Медведев понимает, что подобная ситуация «будет сохраняться десятилетиями».
Правящим российским элитам лишь остается утешать себя тем фактом, что сам Дональд Трамп после подписания документа заявил, что тот содержит «антиконституционные нормы», но, думается, утешение это весьма слабое.
Содержание подписанного президентом США документа масс-медиа уже разобрали, что называется, «по косточкам», поэтому остается лишь вкратце напомнить его основные позиции.
Помимо того, что все антироссийские санкции, введенные еще при Обаме — в первую очередь ограничение доступа российских компаний к кредитам, — сохранились, документ содержит и ряд новых новелл. Главной из которых, безусловно, является та, согласно которой Трамп не сможет теперь отменить санкции без одобрения Конгресса.
Впрочем, другие, чисто экономические позиции, тоже достаточно жесткие. Это и санкции за участие в сооружении и обслуживании российских трубопроводов, и за участие в зарубежных нефтяных и газовых проектах российских компаний, подпавших под прежние санкции, и дальнейшее ужесточение условий кредитования российских компаний и банков.
Но главным в данном документе является не столько даже введение новых ограничительных мер, а именно два следующих, буквально бросающихся в глаза момента. Во-первых, санкции прописаны, что называется «на вырост». То есть в любой момент, возникни в том политическая необходимость, они могут быть расширены без дополнительных процедур и долгих обсуждений — достаточно лишь несколько расширительно истолковать ту или иную ситуацию.
Во-вторых, острие этих санкций направлено в самую уязвимую точку — нефтяную и газовую отрасли, — на которых сегодня собственно и держится российская экономика. По сути, принятые ограничительные меры скальпелем взрезают и без того не слишком толстый кошелек, именуемый российским бюджетом. И одновременно — ставят под удар две самые светлые надежды Москвы — два потока: «Северный-2» и «Турецкий».
Поразительно, но даже в такой ситуации официальные российские представители и масс-медиа продолжают искать — и, что примечательно, находят — некие «светлые пятна». Делается это столь однообразно, что уже сегодня вполне можно составить повестку передач политических программ на российских телеканалах.
Первое: Трампа вынудили подписать этот документ, он этим недоволен и будет с ним бороться.
Второе: в ЕС выступают против антироссийских санкций, что может привести к конфликту Вашингтона со своими европейскими союзниками.
Третье: этими санкциями недоволен и крупный американский бизнес в лице таких гигантов, как BP и Exxon, инжиниринговый концерн General Electric и аэрокосмическая компания Boeing, финкомпании Citigroup, Mastercard и Visa, а также производители самых разных товаров: Ford, Dow Chemical, Procter & Gamble, International Paper, Caterpillar и Cummins.
На доказательствах никчемности этих тезисов, с которыми официальная российская пропаганда в ближайшее время будет носиться как курица с яйцом, можно было бы остановиться подробнее, если бы не одно «но». Складывающаяся для Москвы ситуация с санкциями отнюдь не уникальна. Нечто подобное, и даже еще в более жесткой форме, всего 7-8 лет назад происходило и в отношении Ирана. И звучали те же слова, и возникали такие же противоречия. Но все это оказалось, в конечном итоге, для инициаторов антииранской политики вполне преодолимым.
Замечу также, что «иранский опыт» при подготовке антироссийских санкций вполне учтен. Трамп, может быть, и новичок в большой политике, в Белом доме, возможно, и неразбериха. Только вот deep state, «глубинное государство», хранители политической преемственности в американском государственном аппарате — все это никуда не исчезло. Именно они сейчас обеспечивают, а в случае необходимости и поправляют траектории принятия новой администрацией необходимых политических решений. И чем быстрее в Москве поймут, что Трамп — это отнюдь не вершина власти в США, что система там несколько иная, тем для нее же будет лучше.
Ведь, по сути, основные спорные моменты подписанного Трампом документа, вызывавшие возражения у крупного бизнеса и ЕС, уже сняты. Содержание окончательного варианта по сравнению с первоначальным — откорректировано. Доказательств этому достаточно, но наиболее убедительным, по моему мнению, является то, что немецкий регулятор энергорынка, Федеральное сетевое агентство, уже отклонило проекты, связанные с «Северным потоком-2» и отказалось включать их в перспективные планы развития германской энергетики, обосновывая свое решение «ненадежностью» проекта.
И это только первая «ласточка». Мало кто сомневается, что если американские санкции будут расширены, при первом же риске их применения компания Allseas, занимающаяся укладкой трубы в рамках строительства «Турецкого потока», может отказаться от дальнейших работ, а другие подрядчики вряд ли согласятся прийти на ее место.
Но, честно говоря, сегодня как раз тот случай, когда не тянет говорить о хитросплетениях большой политики, разбирать узлы возможных интриг, а хочется хотя бы в первом приближении попытаться ответить на вопрос о перспективах российской экономики в условиях санкций. Точнее даже так — об их социальных последствиях.
И здесь ситуация выглядит следующим образом: если мы вслед за Медведевым признаем, что России «объявлена торговая война», то должны признать и другое — она к ней совершенно не готова и не располагает ресурсами для ее ведения. Российский премьер волен убеждать население своей страны в том, что в этой ситуации Россия спокойно продолжит работу по развитию экономики и социальной сферы, будет заниматься замещением импорта и решать важнейшие государственные задачи, рассчитывая прежде всего на себя.
«Мы научились это делать за последние годы. В условиях почти закрытых финансовых рынков, боязни иностранных кредиторов и инвесторов вкладываться в Россию под страхом санкций против третьих лиц и стран. В чем-то это даже пошло нам на пользу, хотя санкции — в целом — бессмысленны. Мы справимся», — заверяет он граждан. Как это обычно с ним и бывает, реальность совершенно отлична от его представлений о ней.
Россия стремительно утрачивает конкурентоспособность, причем это уже стало устойчивой тенденцией. Нефть, газ и немного чего-то остального — это, собственно, все, что она может предложить остальному миру. То, чем Москва так любит гордиться — «суперсовременные» системы вооружений — выглядят, конечно, эффектно. Проблема только в том, что российская промышленность при всем желании не может выпустить их в количестве, достаточном для насыщения армии и полноценного экспорта. А если и решится на подобный шаг, то экономика попросту загнется. Не в коллапсе, а эпилептическом припадке. «Искандеры» давно уже не смеются, «Искандеры» плачут…
Не менее драматична и ситуация в сфере управления. Разросшийся бюрократический аппарат занят, по большому счету, только прокормом самого себя — какие уж тут инновации и передовые технологии.
А оборотной стороной этого — кризис в социальной сфере и откровенное обнищание населения. Несколько цифр:
— с конца июля 2014-го по конец июня 2017 года индекс потребительских цен на товары и услуги в России только по официальным данным вырос на 29%. Если же брать на бытовом уровне, то поход в продовольственный магазин сейчас обходится на 40-50% дороже, чем три года назад.
— реальные доходы работающих россиян от наемного труда (с поправкой на инфляцию) по официальным данным упали на 10%. На том же бытовом уровне — зарплаты в бюджетной сфере сократились примерно на четверть из-за отмены многих добавок и коэффициентов.
— и, наконец, в I квартале 2017 года число российских граждан, живущих за чертой бедности, увеличилось до 22 миллиона человек и составляет 15% населения, заявила глава Счетной палаты Татьяна Голикова. По ее словам, в соответствии с прогнозом, заложенным в бюджет, численность населения с доходами ниже прожиточного минимума должна была сократиться с 13,9% до 12,9%, но по сравнению с 2016 годом количество таких жителей России увеличилось на 2,2 миллиона.
И это в условиях относительно мягких, почти декоративных санкций (если не считать те бредовые «контрсанкции» против европейских и турецких производителей). То есть — в условиях, когда за Россию еще всерьез в экономическом плане не брались.
Расхожим штампом масс-медиа сейчас является аналогия с холодной войной, что не имеет к действительности никакого отношения. В данном случае речь идет о противостоянии сверхдержавы с государством «второго ряда», вся уникальность которого заключается в триаде — ядерное оружие, огромная территория и столь же огромные амбиции. Думаю, в чью пользу закончится данное противостояние — достаточно очевидно.
