В распоряжении газеты Washington Post оказались стенограммы двух бесед президента Трампа с иностранными лидерами — с мексиканским президентом Энрике Ньето (Enrique Peña Nieto) и австралийским премьер-министром Малкольмом Тернбуллом (Malcolm Turnbull).
Эти распечатки были подготовлены Белым домом, однако они не были опубликованы. Газета Washington Post не стала печатать оригиналы этих документов, и сделано это было для того, чтобы защитить источники получения информации. Представленные ниже тексты также включают в себя незначительные опечатки и грамматические ошибки, содержащиеся в самих документах.
БЕСЕДА С ПРЕЗИДЕНТОМ МЕКСИКИ ПЕНЬЯ НЬЕТО
Пенья Ньето был избран в 2012 году, он возглавляет центристскую Институционно-революционную партию. В результате целой серии скандалов рейтинг его популярности даже ниже, чем у Трампа.
Хронология событий
20 января, пятница — инаугурация Дональда Трампа.
25 января, среда — Трамп подписывает распоряжение президента о начале строительства на юге пограничной стены. Джаред Кушнер (Jared Kushner) встречается с министром иностранных дел Мексики Луисом Видегараем (Luis Videgaray) для составления текста заявления, что было «хорошо встречено» в Мексике, а вопрос об оплате (строительства стены) не обсуждался.
26 января, четверг — Трамп в своем сообщении в Twitter вновь заявляет о том, что Мексика будет оплачивать строительство этой стены. Столкнувшись с давлением у себя дома, Пенья Ньето отменяет назначенный на 31 января визит в Вашингтон.
27 января, пятница — Трамп принимает премьер-министра Великобритании Терезу Мэй. Беседа по телефону с Пенья Ньето.
Оба лидера обсудили политические аспекты вопроса о строительстве пограничной стены, а также возможные пошлины и таможенные тарифы в отношении мексиканских товаров.
Ключевые моменты разговора
1. Трамп угрожает ввести пошлины на мексиканские товары
2. Трамп обещает вести борьбу «с крутыми парнями (tough hombres), способствующими расширению торговли наркотиками в Мексике.
3. Судя по всему, Трамп признает, что его угрозы относительно того, чтобы заставить Мексику платить, загнали его в угол в политическом отношении.
4. Трамп просит не публиковать информацию о разногласиях относительно того, как будет финансироваться строительство этой стены.
5. Трамп называет пограничную стену «наименее важной вещью, о которой мы говорили».
6. Трамп просит Ньето прекратить говорить в публичных выступлениях о том, что его правительство никогда не будет оплачивать строительство этой стены.
27 января 2017 г., 9:35–10:28.
Дональд Трамп: Привет, доброе утро.
Пенья Ньето: Доброе утро, г-н президент.
Трамп: Как вы поживаете, г-н президент?
Ньето: Все в порядке. А как у вас дела? Это хорошо, что мы с вами разговариваем. Позвольте мне перейти на испанский — так мне будет более комфортно.
Трамп: Конечно, никаких проблем, Энрике.
Ньето: Президент Трамп, я очень рад беседе с вами и я знаю, что у нас имеются разногласия, которые осложняют ситуацию. Позвольте мне предельно ясно сказать, что происходит в том, что касается достижения соглашения между двумя нашими нациями. Прежде всего, я хочу сказать, что я высоко ценю открытость вашей команды, а также желание вашей команды работать для того, чтобы появились новые рамки между двумя нашими странами.
Трамп: Спасибо.
Ньето: Да, а еще я хочу поблагодарить вас лично за то, что вы сказали в прошлую среду о важности для Мексики иметь сильную экономику, а также об ответственности, которую взяла на себя наша администрация в том, что касается прекращения незаконной контрабанды и торговли оружием, а также в том, что касается направляемых в Мексику денег. Однако мы нашли вопрос, который вызывает разногласия, и в этом ничего нового нет, г-н президент. Я полагаю, что после вашего визита мы говорили об этом, и именно об этом я хочу говорить, то есть о разногласиях. Позвольте мне сказать, г-н президент, что речь не идет о личных расхождениях. К вам лично это не имеет никакого отношения, г-н президент. Но это немыслимо, и я не могу этого игнорировать, потому что мы считаем это абсолютно неприемлемым для Мексики оплачивать ту стену, о строительстве которой вы говорите. Я вижу, г-н президент, те узкие рамки, имеющиеся у вас в том, что касается всего сказанного и сделанного вами во время всей вашей избирательной кампании. Но я также хотел бы, чтобы вы, г-н Трамп, хорошо представляли себе отсутствие политического поля для маневра у президента Мексики для того, чтобы согласиться с этой ситуацией. И, к сожалению, это было критическим пунктом, который не позволил нам продвинуться вперед в установлении отношений между нашими двумя странами. Я предлагаю, г-н президент, чтобы мы попробовали найти пути разрешения существующих противоречий. Я понимаю позицию вашего правительства по этому вопросу, и я уважаю ее. Но я также прошу хорошо осмыслить и уважать позицию моей администрации, позицию мексиканского общества в целом. Давайте посмотрим, каким образом мы может решить этот политический вопрос так, чтобы мы могли устранить эту сложность и чтобы мы имели возможность творчески подойти к этому вопросу, г-н президент. Я уверен, что другие состоявшиеся между нами беседы — этот путь диалога, который мы имеем, особенно в области экономики, торговли и безопасности — является весьма многообещающим в наших отношениях. Я уверен, что мы находимся на пути, ведущем к преодолению существующих разногласий, если именно об этом мы договорились. И я думаю, что мы можем продолжать действовать в том же духе, именно так, как мне это представляется, и опираться на конструктивный подход для продвижения вперед в позитивном ключе в отношении дружбы. Такова моя позиция, г-н президент.
Трамп: Большое спасибо, Энрике. Я признателен тебе за это. Я считаю, что это было прекрасно сформулировано. Что касается наших отношений и нашей дружбы, то я, конечно же, считаю тебя другом. Я уже один раз встречался с тобой и я изучал тебя. Ты очень сложный человек для изучения, потому что ты направляешь послания, которые являются важными для народа Мексики. Я считаю тебя другом и я считаю Луиса, человека, который работает вместе с тобой, очень умным. Я буду предельно откровенным с тобой — я не хотел, чтобы эта встреча состоялась. Я не хотел встречаться с Луисом, я не хотел встречаться с Мексикой, я вообще ни с кем не хотел встречаться. И только потому, что у Джареда Кушнера имеются очень хорошие отношения с Луисом, эти двое решили встретиться и обсудить проблемы, но я, на самом деле, не поддерживал идею проведения этой встречи. Я полагал, что нам следует найти более простое решение, и это решение — пошлины на границе, потому что дефицит Соединенных Штатов в торговле с Мексикой составляет 60 миллиардов долларов. И Соединенные Штаты больше не будут иметь такой дефицит. Для нас не проблема иметь небольшой дефицит, и для нас не проблема на какое-то время оказаться в такой ситуации. Но мы не можем делать этого и мы не можем согласиться с этим. Мы тогда не сможем быть прежними Соединенными Штатами. И мы не можем слушать такие вещи. Меня избрали, потому что я говорил о том, что мы теряем много денег — они уходят в Мексику — с точки зрения рабочих мест, заводов и фабрик, перемещающихся в Мексику. Мы больше не можем этого делать, и я должен тебе сказать, что больше так продолжаться не может. И я полагаю, Энрике, что переводчик понимает все то, что я сказал, но если ты, Энрике, хочешь, чтобы я продолжил это объяснение, то тогда, пожалуйста, продолжай, договорились?
Ньето: Да, договорились.
Трамп: Потому что я его знаю — он по-английски говорит лучше меня — и поэтому мы просто продолжим нашу беседу. Таким образом, я хочу, чтобы были справедливые пошлины на границе, и я хочу, чтобы это было справедливо, потому что я хочу иметь великолепные отношения с Мексикой. На последних выборах я получил значительную часть голосов испаноговорящих избирателей. Я не уверен, знаешь ты об этом, или нет, но что касается Кубы, то я получил 84% голосов американцев кубинского происхождения. Но в целом я получил около 30%, и все были этим шокированы. Я понимаю это сообщество, и его члены понимают меня, а я испытываю огромное уважение по отношению к народу Мексики. Но я не хотел, чтобы Джаред встречался с Луисом. Я хотел просто — и с высокой степенью точности, — чтобы мы ввели пограничные сборы для того, чтобы поставляемые из Мексики в Соединенные Штаты товары облагались пошлинами на установленном уровне. Но ты знаешь, что это может быть 10%, или 15%, или это может быть 35% для некоторых товаров, которые, например, производились раньше в одном месте, а затем их производство было переведено в Мексику. Большая часть пошлин будет находиться в пределах от 10% до 15%. Это приведет к выравниванию ситуации с Мексикой, и в этом есть большой смысл. Теперь Мексика, в свою очередь, может попытаться сделать что-нибудь в этом роде с нами. Поскольку мы имеем такой дефицит, мы получаем преимущество. Кроме того, я собирался очень жестко сказать это Мексике и другим странам — все происходит на основе взаимности. Если Мексика добавит пошлину, то мы тоже добавим пошлину.
Мы имеем страну, которой руководили люди, у которых не было понимания бизнеса. Мы живем за счет успехов в прошлом — на основе накопленного в прошлом жирка, — но так продолжаться больше не может. Поэтому, если какая-то страна что-то введет против нас, мы автоматически введем пошлины против нее, и поэтому будет не очень мудро со стороны других стран вводить пошлины. Итак, я не хотел проводить эту встречу, я просто хотел и дальше реализовывать разумный план в области пошлин, который мы разрабатывали в отношении Мексики, и, если честно, то именно этим мы в настоящий момент и занимаемся. Когда я услышал об этой встрече, я был доволен этим, не говоря уже о том, что я надеялся на то, что мы останемся с вами друзьями. Я не был разочарован этой встречей, поскольку Мексика, если честно, за счет своего более умного руководства, более хитрого руководства — и вы вполне подпадаете под эту категорию, — поскольку очень умное руководство Мексики перехитрило Соединенные Штаты. Люди в Соединенных Штатах знают это. В Огайо в настоящий момент проводятся митинги в поддержку Трампа, потому что Трамп занял жесткую позицию в отношении Мексики. Мы потеряли большое количество заводов в Огайо и Мичигане, а я победил в этих штатах — в некоторых из этих штатов представители Республиканской партии не побеждали в течение 38, а я без труда одержал там победу. Поэтому они танцуют на улице. У вас, наверное, происходит то же самое там, где люди танцуют на ваших улицах, только уже по другому поводу. Ты не переживай, я просто хочу ввести пошлины на границе, и тогда нам не нужно будет проводить никаких встреч. Но если вы захотите продолжать проводить встречи и будете проводить встречи, то я готов подождать. Джаред так сильно во все это погружен, что ты и он сможете договориться о сделке — на встречах с Луисом и его командой, — но я будут очень рад, если не будет больше никаких встреч, а будут введены пошлина на границе, как все это делают. Сегодня все нации в мире облагают пошлинами нас, а мы ни с кого эти пошлины не взимаем. Нами руководили люди, которые, на самом деле, причинили вред нашей стране. Мы больше не будем с этим мириться. Но если вы, ребята, хотите продолжить разговаривать, или если вы не хотите больше разговаривать, то никаких проблем, однако я лишь хотел бы знать, что вы об том думаете, потому что меня устраивают оба эти варианта.
Ньето: Да, г-н президент. То предложение, которое вы делаете, является совершенно новым по отношению к тем переговорам, которые проводят наши две команды. Но я составил свое представление на основе той позиции, которую вы заняли с точки зрения торговли. Я считаю, что мы должны продолжать двигаться по избранному пути и сбалансировать торговлю между обеими нашими нациями. И если сказать вам честно, г-н президент, то я очень удивлен этим новым предложением, которое вы делаете, потому что оно отличается от той дискуссии, которую ведут обе наши команды…
Трамп: Энрике, извини, что я перебиваю — это не новое предложение. Я говорю об этом уже в течение полутора лет, начиная с избирательной кампании. Я говорю это на встрече с любой группой людей — 30 тысяч или 25 тысяч, — потому что никто не собирал такое большое количество людей на митингах, как я. Но я говорю, что хочу обложить пошлинами тех людей, который несправедливо ведут себя по отношению к нам на границе, а Мексика ведет себя с нами несправедливо. Это отличается от того, что обсуждают Луис и Джаред. Но это не является новым предложением — это старое предложение. Но они говорят, что могут предложить какую-то новую идею, и это нормально, если они хотят ее проверить. Но меня избрали потому, что я сделал такое обещание — это позволило мне победить на выборах — вместе с моей позицией по военным вопросам и вопросам здравоохранения. То есть, это не новое предложение, оно обсуждается уже в течение полутора лет.
Ньето: Да, я понимаю, что вы говорите, г-н президент. Что касается этого публичного предложения, то я понимаю, что оно не является новым, однако я имею в виду, что оно новое с точки зрения типа диалога, который мы ведем. Я бы хотел, г-н президент, конкретно настаивать на том, чтобы мы нашли путь к диалогу и балансу в нашей торговле. Я считаю, что, когда вы говорили о слабости, то имелось в виду отсутствие модернизации. На мой взгляд, мы можем продолжить совместную работу по созданию новых рамок, можем продолжить наши отношения в области торговли между тремя странами, являющимися частью соглашения НАФТА.
Трамп: Ну, Канада — это не проблема, не беспокойся по поводу Канады, даже не думай о них. Это отдельный вопрос, и с ними все в порядке, и у нас очень справедливые отношения с Канадой. Ситуация с ней значительно более сбалансированная и значительно более честная. Поэтому нам не нужно беспокоиться о Канаде, мы даже о них не думаем.
Ньето: Я говорю об этом, потому что это ценный актив, когда в рамках НАФТА есть три партнера. Г-н президент, давайте поговорим об отношениях Мексика — Соединенные Штаты. Мы все еще способны разработать справедливое соглашение для того, чтобы мы могли повысить и укрепить конкуренцию между двумя нашими нациями. Позвольте мне быть точным, г-н президент, — я ценю то чувство дружбы, которое вы испытываете по отношению ко мне и к Мексике. И я совсем не пытаюсь каким-то образом воспользоваться этой дружбой. Я уверен в том, что мы можем вести диалог и заключить соглашение, и это лучший путь для выработки более прочного и более справедливого соглашения между обеими нациями.
Я хотел бы призвать вас, г-н президент, ради нас создать пространство для того, чтобы заняться поиском нового решения проблем, существующих в отношениях между нашими странами — любой вопрос, меняющий экономическую ситуацию в Мексике, на мой взгляд, также представляет собой потенциальный риск для Соединенных Штатов, особенно с точки зрения вопросов иммиграции, г-н президент. Позвольте мне сказать следующее: самая хорошая стена, которую мы можем построить между двумя нашими странами, должна обеспечить экономическое развитие обеих наших стран. И именно этот вопрос мы имеем в виду, когда говорим о более справедливых торговых отношениях между двумя нашими странами, и речь идет о том, чтобы создать рамки для наших отношений. Я оставляю это на ваше рассмотрение, г-н президент. Желание моего правительства состоит в том, чтобы иметь не пункты разногласий с вами, а, скорее, пункты соглашений, а также в том, чтобы хорошие отношения между двумя нашими нациями находили свое отражение в вопросе о торговой миграции и пользе в области безопасности для обеих наших стран, наших обществ и наших администраций. И это вопрос на ваше усмотрение, президент Трамп, если вы, действительно, полагаете, что мы можем оставаться на этом пути, а я считаю, что это более благоприятная перспектива для наших наций.
Трамп: Большое тебе спасибо, Энрике. Я просто хотел сказать вот что: когда ты говоришь о людях, пересекающих границу — потому что времена будут тяжелые и времена будут хорошие, когда времена тяжелые, то мы хотим чтобы была стена, потому что мы не хотим, чтобы люди пересекали нашу границу. Мы не хотим, чтобы они переходили границу. У нас уже достаточно людей, перешедших границу, и мы хотим с этим покончить. Генерал Келли (Kelly) является одним из наиболее уважаемых генералов во всей военной системе и он очень, очень справедливый человек, но он и очень жесткий человек. А у нас есть наркобароны в Мексике, которые наносят нам огромный ущерб. Они направляют наркотики в Чикаго, Лос-Анджелес и Нью-Йорк. Наркотики доставляются до самого Нью-Гэмпшира — я победил в Нью-Гэмпшире, потому что Нью-Гэмпшир — это зараженное наркотиками логово, — и все это идет с южных границ. Мы становимся наркозависимой нацией, и большая часть наркотиков поступает из Мексики и, несомненно, с южных границ. Но я скажу вот что: у вас тоже есть эта проблема. У вас есть довольно крутые парни (pretty tough hombres) в Мексике, и, возможно, для борьбы с ними вам нужна помощь, и мы готовы оказать большую помощь. Но от них нужно избавиться, а вам не очень удалось от них избавиться. У нас очень серьезные проблемы с наркотиками, которые продаются дешевле конфет, потому что их, наркотиков, очень много. Поэтому мы должны работать вместе для того, чтобы избавиться от них. И я понимаю, что это серьезная группа людей, и, возможно, ваши военные их боятся, но наши военные их не боятся, и мы поможем вам в этом на 100%, потому что эта история вышла из-под контроля — полностью вышли из-под контроля.
Но давай вернемся на секунду к вопросу о пошлинах, и у меня как у президента колоссальная власть в области введения пошлин и в других областях — значительно большая, чем кто-то может подумать. У президента Соединенных Штатов огромная власть в том, что касается введения пошлин, и если ты будешь изучать этот вопрос, ты поймешь, что я имею в виду. Вот почему я не хотел проводить эту встречу, я просто хотел ввести на границе пошлины. При всем при этом я бы хотел восстановить, если хочешь, проведение встреч с участием Луиса и той команды, которую я сформирую в Соединенных Штатах. Наш министр торговли г-н Росс (Mr. Ross) будет утвержден в ближайшее время, и у нас будет великолепная команда — Гэри Коэн (Gary Cohen) и многие другие, — у нас много больших талантов. Таких талантов, которые хотят делать конкретные вещи. Они умеют заключать сделки, они не обструкционисты. У нас есть некоторое количество таких людей, но и у вас есть, конечно же, есть такие люди. При всем при этом, если вы хотели бы попытаться договориться о сделке, то тогда о'кей. Но если мы не сможем договориться о сделке, то я должен сказать тебе, что мы введем очень существенные пошлины на границе с Соединенными Штатами, потому что, если честно, мы не хотим получать ваши товары, если только они не будут облагаться пошлинами. Я не хочу иметь товары и более низкие пошлины. А это означает, что заводы и фабрики будут строиться в Соединенных Штатах, потому что пошлины будут слишком высокими для Мексики. Я не хочу это делать, если мы сможем договориться о сделке, и поэтому Джаред Кушнер и Луис и их команды могут работать над условиями этой сделки. Но единственная вещь, о которой я хочу тебя попросить, относится к стене; ты и я — у нас обоих имеются политические проблемы. Мои люди встанут и скажут: «Мексика должна заплатить за строительство стены», а твои люди, наверное, скажут нечто похожее, но используя немного другие по своему характеру выражения. Однако суть в том, что оба мы немного связаны в политическом отношении, потому что я должен заставить Мексику заплатить за строительство этой стены — я должен это сделать. Я говорю об этом уже в течение двух лет, а причина того, что об этом говорю, состоит в том, что Мексика сделала целое состояние на глупости американских торговых представителей. Мы проигрываем на границе, и нас убивают с помощью наркотиков. Теперь я знаю, что ты не имеешь к этому никакого отношения, но независимо от того, кто получает все эти деньги, миллиарды и миллиарды долларов — некоторые люди говорят, что даже больше — делаются на продаже наркотиков, поставляемых через Мексику. Некоторые люди говорят, что бизнес, связанный с незаконной торговлей наркотиками, больше, чем бизнес, построенный на отобранных нас рабочих местах на заводах. Поэтому вот что я хотел бы порекомендовать — ели мы будет продолжать вести диалог — то мы договоримся о стене. Кто-то может спросить нас обоих: «А кто будет оплачивать строительство стены, г-н президент?», и тогда мы должны сказать: «Мы об этом договоримся». Каким-то образом мы выработаем эту формулу. И это будет противоречить твоим словам «Мы не будем платить», и моим словам «Мы не будем платить».
Потому что мы достигли такой точки, когда мы оба говорим, что не будем оплачивать строительство этой стены. С политической точки зрения, это то, что мы будем говорить. Мы не можем больше это говорить вот по какой причине: если вы скажете, что Мексика не собирается оплачивать строительство стены, то тогда я не хочу больше встречаться с вами, ребята, потому что я не могу с этим жить. Я хочу сказать, что мы добьемся поставленной цели, но это означает, что дело будет улажено, и это о'кей. Но тогда вы больше уже не сможете сказать, что Соединенные Штаты будут платить за строительство этой стены. Я просто хочу сказать, что мы договоримся об этом. Хотите верьте, хотите нет, но это наименее важный вопрос из тех, которые мы обсуждаем, однако с точки зрения политики это, возможно, наиболее важный вопрос из числа тех, которые мы обсуждаем. Но, с точки зрения долларов — или песо — это наименее важная вещь. Я знаю, как можно построить очень недорого, то есть это будет значительно меньше тех сумм, которые были мне представлены, и это будет более качественная стена, и она будет хорошо смотреться. И будет выполнять свою работу.
Посмотри на Израиль — у Израиля есть стена, и все говорили, что не надо строить такую стену, что стены не работают — 99,9% людей, желающих преодолеть эту стену, не могут этого сделать, и это еще не все. Биби Нетаньяху сказал мне, что эта стена работает. Мы приняли на работу еще, по крайней мере, 15 тысяч мужчин и женщин на границе — для очень внимательного патрулирования границы. Но мы больше просто не можем играть в эту глупую игру. Я бы хотел продолжить переговоры. Когда Джаред сказал: «Сделка не состоялась», я был доволен. У Джареда отличное чувство в том, что касается планирования, хотя я понимаю, что в политическом отношении это будет намного более популярным шагом в Мексике и, на мой взгляд, это будет значительно менее популярным для меня, если честно. Я думаю, что наиболее популярной вещью для меня будет завершение работы над планом. Насколько мне известно, происходит великолепное обсуждение, и перспективы хорошие. Я полагаю, что нужно будет подождать 90 дней — может быть установлен какой-то срок или что-то в этом роде, и это может быть очень плохо. Но нет проблем, и мы подключим Конгресс к этому делу и позволим им поработать в установленный период времени. Если ты хочешь сделать это, Энрике, то я это приветствую. И я еще раз хочу сказать — ты и я, мы всегда будем друзьями, так что не беспокойся.
Ньето: С точки зрения безопасности, г-н президент, совершенно очевидно, что организованная преступность является в такой же степени нашим врагом, как и врагом вашей администрации.
Трамп: Энрике, ты и я, мы должны избавиться от этого — ты и я, мы должны покончить с ними. Послушай, я знаю, насколько это крутые ребята, то есть наши военные, и они так разделаются с ними так, что ты даже представить себе не можешь, мы будем помогать тебе покончить с ними, потому что твоя страна против них. Граждан твоей страны повсюду убивают, офицеров твоей полиции убивают выстрелами в голову, убивают твоих детей. Мы с ними справимся.
Ньето: Я полностью согласен с тем, что мы должны работать вместе. И позвольте сказать вам, что многое из того, что происходит с точки зрения незаконных торговцев в Мексике, активно поддерживается незаконными деньгами и оружием, поступающими из Соединенных Штатов. И это заставило Мексику объявить войну криминальным бандам, и в этом принимают участие военные и вся армия Мексики. Это стоило жизни многим военным, а также всем другим ее участникам. Но речь идет о криминальных бандах, которые нелегально проникают в Мексику из Соединенных Штатов. Я полностью согласен с тем, что правительства обеих стран могут работать вместе в борьбе против них и могут полностью покончить с этими криминальными бандами.
А по другому вопросу, г-н президент, по вопросу о торговле, на мой взгляд, мы продвигаемся вперед в очень позитивном ключе, особенно с помощью того диалога, который ведут между собой обе наши команды. У нас очень большая отметка на наших спинах, г-н президент, относительно того, кто будет платить за стену. И вот что я предлагаю, г-н президент — давайте перестанем говорить о стене. Я признаю право любого правительства защищать свои границы, если это признано необходимым и полезным. Но моя позиция была и остается очень твердой, и я говорю о том, что Мексика не может оплачивать строительство этой стены.
Трамп: Но ты не можешь сказать этого прессе. Пресса подхватит это, а я не смогу с этим жить. Ты не можешь сказать это прессе, потому что я не могу вести переговоры в таких условиях.
Ньето: Я хорошо вас понимаю, г-н президент. Я понимаю этот критический пункт и я понимаю ту критическую политическую ситуацию, которую это создает для вашей страны и для вас, г-н президент. Давайте искать творческий способ преодоления этого препятствия. Это не означает, что это маловажный вопрос — это важный вопрос. Однако вот почему мы должны продвигаться по избранному нами пути — потому что, когда мы начинаем говорить о стене, это мешает нам говорить о других важных вопросах, которые нам нужно обсудить. Я ясно представляю себе, что этот вопрос значит для вас в Соединенных Штатах. А для Мексики это также вопрос, который выходит за рамки экономической ситуации, потому что этот вопрос имеет отношение к гордости Мексики, он затрагивает достоинство моей страны. Давайте пока прекратим говорить об этой стене. Давайте попытаемся найти творческий способ решения этого вопроса, поскольку это пойдет на пользу вашему правительству, нашему правительству и обществам обеих наших стран. Давайте оставим эту тему — давайте отложим ее и будем искать творческий способ решения этого вопроса. И давайте двигаться вперед по другим вопросам, которые, на мой взгляд, являются позитивными для обеих наших стран. Такова моя позиция, г-н президент.
Трамп: О'кей, Энрике, я думаю, что это нормально и это справедливо. Я не поднимаю вопрос о стене, это пресса поднимает вопрос о стене, и я скажу: «Давай посмотрим, как идет дело — давай посмотрим, как решаются вопросы с Мексикой». Потому что, с точки зрения экономики, это наименее значимая тема из числа тех, которые мы обсуждаем, но психологически этот вопрос кое-что значит, и поэтому давай просто скажем: «Мы найдем решение этой проблемы». И если ты этого хочешь, то тогда мы вернемся за стол переговоров, и Джаред с Луисом продолжат свою работу. Я уверен в том, что они смогут найти какое-то решение, которое будет отвечать интересам обеих наших стран, и, очевидно, это будет позитивным моментом. А я, отчасти, нахожусь в сложной ситуации, потому что та сделка, о которой они договариваются, даже близко не такая хорошая, как та, которую я могу навязать завтра — на самом деле, сегодня вечером. Мне не нужно возвращаться в Конгресс или в Сенат. Мне не нужно получать голоса 400 человек. У меня есть полномочия для всего этого, и я работал сегодня в своем кабинете и встречался с группой людей — мы обсуждали план того, что я хочу сделать вот уже два года. Но я понимаю то, о чем ты говоришь, и это что-то хорошее для тебя. Для тебя очень важно понять следующее — я хочу, чтобы это было лучшим решением и для Мексики. Я не хочу, чтобы это было хорошим решением только для Соединенных Штатов. А то, о чем я говорю, не является хорошим решением для Мексики — это отличное решение для Соединенных Штатов, а смысл его состоит во введении пошлин на все поступающие в нашу страну товары. Итак, это лучшее решение в экономическом отношении для Соединенных Штатов, но я очень хорошо понимаю важность того, чтобы мы имели прочные отношения с нашим соседом — чем прочнее, чем лучше.
Поэтому та причина, по которой мне нравится это соглашение, состоит в том, что я хочу, чтобы Мексика была сильной и счастливой страной. Я думаю, что я могу это сделать. И мы можем подойти достаточно близко к тому, чтобы заключить хорошую сделку с Соединенными Штатами, но одновременно иметь хорошую сделку с Мексикой. То есть, я с этим согласен. Но я хочу, чтобы ты понял, что сегодня мы имеем торговый дефицит в размере 60 миллиардов долларов. Так дальше продолжаться не может. И ты не будешь в одиночестве, поскольку мы собираемся вести переговоры с Китаем. Китай находится за пределам того, что происходит со всем этим, и ты будешь очень доволен, потому что это будет хорошо для тебя — поверь мне. Мы будем относиться к ним справедливо и мы хотим иметь хорошие отношения с Китаем. Но что касается Мексики, то вы наш сосед, и я хочу сделать то, что будет хорошо для Мексики. Для меня это очень важно. При этом, если ты считаешь это приемлемым, то я попрошу Джареда Кушнера, Уилбура Росса и всех остальных вовлеченных в этот процесс людей — Уилбур в любой момент может быть утвержден в качестве министра торговли — встретиться с вашей командой, и они подготовят потрясающее соглашение. Оно будет хорошим для каждого из нас. Я хочу сказать, что ты представляешь Мексику, а я представляю Соединенные Штаты, и у нас будет хорошее соглашение, и мы почти станем отцами для наших стран — почти, но не полностью, о'кей? Пожалуйста, сделай из нашего разговора такой вывод — это не лучший выбор для меня, но я хочу, чтобы Мексика была нашим хорошим и сильным соседом.
Ньето: И мы должны создавать рабочие места, и мы должны быть сильнее и мы должны развиваться. Я разделяю с вами эту позицию.
Трамп: Ты и я, мы с тобой против всего мира, не забывай об этом.
Ньето: Настрой моего правительства, позиция моей администрации в том, чтобы у Соединенных Штатов все было хорошо и чтобы все было хорошо у вашего правительства, потому что это единственный способ продолжить нашу совместную работу, и в этом, действительно, состоит моя честная позиция. Давайте перестанем говорить о том, кто будет оплачивать строительство стены, вообще не будем говорить о стене, потому что, на мой взгляд, существует более творческий способ для того, чтобы начать поиск решений. И таким образом мы сможем убрать большое препятствие на нашем пути. И давайте начнем говорить о творческих путях по поводу того, как можно будет оплатить строительство этой стены, потому что я хорошо понимаю, что это ваше суверенное право говорить об этом, потому что вы защищаете свои южные границы. Но это не может быть самым важным вопросом на нашем пути, который мешает нашему диалогу и создает препятствия для нашего экономического развития.
Трамп: Это очень хорошо, и я согласен на 100%. Энрике, если ты хочешь, я скажу вот что — в ближайшее время к нам приезжает премьер-министр Великобритании. Если хочешь, ты можешь сделать заявление и сказать о том, что у нас состоялся отличный разговор и что наши команды продолжат переговоры, а еще ты можешь сказать, что мы не обсуждали вопрос о стене. Мы обсуждали другие вещи, и у нас состоялся разговор. Итак, существует некоторая задержка по времени. Я полагаю, что речь идет о 90 днях или примерно такого рода временных рамках. Позволь мне подтвердить это с некоторыми моими людьми. Итак, Джаред и Луис знают о временных рамках, так почему бы им ее подготовить общее заявление? Поэтому, Энрике, если ты согласен, Джаред и Луис подготовят совместное заявление, с которым мы вместе можем выступить.
Ньето: Да, г-н президент. Я полностью с вами согласен относительно того, чтобы Джаред и Луис над этим поработали.
Трамп: Хорошо. Я хочу, чтобы ты был таким популярным, чтобы твои люди потребовали изменить конституцию, и тогда ты смог еще раз баллотироваться на шесть лет.
Ньето: Вы очень добры, г-н президент. И, действительно, я заинтересован только в том, чтобы у наших наций все было хорошо — чтобы все было хорошо у вашего правительства, у вас, и чтобы у нас, на самом деле, были дружеские и очень конструктивные отношения, г-н Трамп.
Трамп: Ты знаешь, мы должны вставить это в заявление. Ты нашел такие прекрасные слова. Это прекрасные слова, и я не уверен, что я могу сказать так же красиво, ведь так? Было бы прекрасно включить эти слова в конец нашего заявления. На самом деле, прекрасно сказано.
Ньето: Мы так и сделаем, г-н президент, и мы позволим Джареду и Луису подготовить это заявление с позитивной и конструктивной точки зрения, которая имеется у нас обоих. Я понимаю, что мы хотим установить дружбу между нами и работать над улучшением наших обществ. Поэтому давайте двигаться к этой позиции и еще раз очень внимательно посмотрим на то, что нам мешает, и будем двигаться вперед по тому пути, который мы будем прокладывать вместе. Пусть Луис и Джаред поработают над заявлением. Спасибо вам за ваше время и за ваши взгляды. Я понимаю, что это длинный разговор, и я признателен вам за это.
Трамп: Это для меня честь, и мы добьемся большого успеха. Я все объясню Джареду, и они в ближайшее время обсудят это. Я тоже тебе благодарен, Энрике, за потраченное тобой время, и я с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи. Я уверен в том, что эти двое, плюс их команды, сделают то, что будет прекрасно для обеих наших стран.
Ньето: Я уверен, что так и будет, г-н президент. Большое вам спасибо. Я также с нетерпением жду нашей следующей встречи. Спасибо.
Трамп: Спасибо тебе. До свидания.
Конец беседы.
РАЗГОВОР С ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОМ АВСТРАЛИИ МАЛКОЛЬМОМ ТЕРНБУЛЛОМ
Тернбулл, член консервативной Либеральной партии Австралии, занял пост премьер-министра в 2015 году. Во время телефонного разговора Трамп с Тернбуллом обсуждают заключенное при Обаме соглашение, согласно которому Соединенные Штаты должны проверить и принять беженцев, арестованных после попытки попасть в Австралию на лодках.
Хронология событий
20 января 2017 г., пятница — Инаугурация Трампа.
27 января 2017 г., пятница — Трамп принимает премьер-министра Великобритании Терезу Мэй. Трамп издает указ о запрете на въезд некоторых иностранцев в страну. Телефонный разговор с Энрике Пенья Ньето (Enrique Peña Nieto).
28 января 2017 г., суббота — Трамп также проводит телефонные беседы с премьер-министром Японии Синдзо Абэ (Shinzo Abe), президентом Франции Франсуа Олландом (François Hollande), президентом России Владимиром Путиным и канцлером Германии Ангелой Меркель (Angela Merkel).
Как говорится в распечатке разговора, подготовленной Белым домом на двух страницах, оба лидера «подчеркнули стабильную прочность близких отношений между США и Австралией». Однако приведенная ниже полная стенограмма свидетельствует о том, что это была довольно жесткая беседа, которая длилась 24 минуты и в которой Трамп раздраженно высказывается о приеме беженцев после того, как он подписал указ о запрете въезда в США.
Ключевые моменты разговора
1. Трамп говорит Тернбуллу, что если он примет беженцев, «это выставит нас в неприглядном свете».
2. Тернбулл пытается объяснить Трампу, что соглашение о беженцах не противоречит запрету на въезд в США.
3. Тернбулл говорит Трампу, что это соглашение «крайне важно для Австралии».
4. Трамп говорит, что соглашение о беженцах «убьет» его.
5. Трамп называет соглашение «идиотской сделкой», из-за которой он будет «выглядеть ужасно».
6. Трамп говорит Тернбуллу: «Так, с меня хватит». И заканчивает разговор.
28 января 2017 г., 17:05-17:29.
Тернбулл: Добрый вечер.
Трамп: Господин премьер-министр, как ваши дела?
Тернбулл: У меня все очень хорошо.
Трамп: Надо полагать, и у нашего друга Грега Нормана (Greg Norman) тоже все прекрасно?
Тернбулл: Да, он наш с вами хороший друг.
Трамп: Пожалуйста, передайте ему привет. Он — прекрасный друг. Кстати, спасибо, ответили на мой звонок. Я вам очень благодарен. Это очень приятно.
Тернбулл: Большое спасибо. Все идет очень хорошо. Я хочу поздравить вас и Майка Пенса (Mike Pence) с принятием присяги и вступлением в должность. Вы помните, я уже говорил с вами обоими. Я знаю, что мы оба стремимся укрепить наши отношения, которые являются очень прочными и близкими. И сделать их прочными, как никогда. Что, я считаю, нам удастся сделать.
Трамп: Хорошо.
Тернбулл: Я считаю, что у нас с вами одинаковый жизненный опыт, необычный для политиков, это, скорее опыт бизнесменов. И я с нетерпением жду, когда мы с вами начнем совместную работу.
Трамп: Совершенно верно. У нас действительно похожий жизненный опыт, и, похоже, он полезен в этой обстановке — в безумной обстановке. Хочу сказать вам, что это время нехорошее, во всем чувствуется враждебность. Но это время — непростое, потому что перед нами — не люди в униформах, перед нами — переодетые люди в масках. Это очень жестоко. Всякие там ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. пер.). На это мы должны потратить много сил, энергии. Думаю, мы добьемся большого успеха.
Тернбулл: Да, это так. Мы у себя в стране, как вы знаете, заняли очень твердую позицию в отношении национальной безопасности и пограничной охраны. И когда я беседовал на днях с Джаредом Кушнером (Jared Kushner) и с одним из советников Белого дома по вопросам иммиграции, мы размышляли о том, как наша политика смогла повлиять на ваш подход. Наши точки зрения, позиции во многом схожи. Очень интересно узнать, каким образом вы в своем президентском указе уделяете приоритетное внимание меньшинствам. Именно это мы и сделали в своей программе по приему 12 тысяч сирийских беженцев, 90% из которых — христиане. Все это будет тщательно продумано и подготовлено. И теперь я придерживаюсь такой позиции — причем, я этого не скрываю — что ужасная реальность нашей жизни такова, что когда ситуация на Ближнем Востоке успокоится, люди, у которых, скорее всего, не будет постоянного жилища — это христианские меньшинства. Мы наблюдаем это в Ираке. И поэтому, с нашей точки зрения, это — как конечный пункт назначения для беженцев, поэтому мы и уделяем им особое внимание. И дело тут не в религиозном предпочтении. Это — признание практических политических реалий. И в этом отношении у нас похожие точки зрения.
Трамп: Знаете, Малкольм, четыре года назад я общался с человеком, который этим зарабатывает на жизнь. Перед миграцией он сказал мне, что если ты — христианин из Сирии, у тебя нет никаких шансов приехать в Соединенные Штаты. Ноль шансов. Они подвергаются преследованиям. Когда я говорю о преследовании, я имею в виду, что им отрубают головы. Если ты — мусульманин, мы не имеем ничего против мусульман. Но если ты — мусульманин, тебя не преследовали, по крайней мере, в такой степени. Но если ты — мусульманин из Сирии, то это именно та страна, откуда и можно попасть в США в первую очередь. Проще простого. Но если ты — христианин из Сирии, то шансов попасть в США у тебя нет. Я просто думал, что это невероятная статистика. Именно так — и вы видите то же самое. Это невероятно.
Тернбулл: Ну да, господин президент. Я могу вернуться к вопросу о соглашении по переселению, которое мы заключили с администрацией Обамы в отношении некоторых людей в Науру и на острове Манус. Я уже писал вам об этом, а вчера Майк Пенс и генерал Флинн (Michael Flynn) беседовали с Джули Бишоп (Julie Bishop) и моим советником по национальной безопасности. Для нас это очень большая проблема, особенно внутри страны, и я понимаю, что вы придерживаетесь другой точки зрения, чем ваш вице-президент.
Трамп: Ну, вообще-то я только что призвал ввести полный запрет на въезд (в страну беженцев) из Сирии и из других стран, где существует террор. Кроме того, я распорядился проводить тщательнейшую проверку всех остальных. И тут вчера кто-то сказал мне, что к нам должны приехать почти две тысячи человек, которые наверняка по-настоящему проблемные и могут доставить немало хлопот. И я говорю, ну надо же, мы ведь из-за этого будем выглядеть ужасно. Я тут призываю к запрету на въезд и никого в страну не пускаю, и при этом мы принимаем две тысячи человек. Фактически это выглядит так, будто эти две тысячи человек Австралии не нужны — и я, кстати, вас в этом не виню — но США стали похожи на свалку. Знаете, Малкольм, у всех есть проблемы. Помнишь бегство кубинцев на кораблях из порта Мариэль, когда Кастро (Fidel Castro) выпустил всех из тюрьмы, а Джимми Картер (Jimmy Carter) принял их с распростертыми объятиями. Это были жестокие люди. Никто не говорил, что Кастро — дурак, но теперь мы говорим о двух тысячах человек, которые на самом деле заключены в тюрьму и вообще-то могли бы приехать в Соединенные Штаты. Я слышал об этом. Я должен сказать, что я люблю Австралию; я люблю австралийцев. У меня очень много друзей из Австралии. Но я сказал, господи, я прошу слишком много, это почти невозможно — особенно в свете того, что мы это поддерживаем. Нет, не поддерживаем — у нас просто нет выбора, кроме как остановить все это. Мы должны это остановить. Мы и так уже пустили к себе в страну очень многих людей, которые не должны здесь находиться. У нас есть свой Сан-Бернардино, наш Всемирный торговый центр разрушен из-за тех людей, которые не должны были находиться в нашей стране. А теперь мы должны принять еще две тысячи человек. Это плохой сигнал. Вы понятия об этом не имеете. Все это очень плохо.
Тернбулл: Вы можете меня выслушать, господин президент?
Трамп: Да, говорите.
Тернбулл: Да, соглашение, о котором вице-президент только что позвонил министру иностранных дел менее суток назад и сказал, что ваша администрация будет продолжать работу в этом направлении, не требует, чтобы вы приняли две тысячи человек. Оно вообще не обязывает вас кого-либо принимать. Зато по условиям этого соглашения мы должны сделать кое-что для США. Это дело серьезное, соглашение важно, и я считаю, что мы должны соблюдать условия соглашений.
Трамп: А кто заключил это соглашение? Обама?
Тернбулл: Да, но позвольте мне пояснить, что оно из себя представляет. Я думаю, что соглашение вполне согласуется. Я думаю, что вы вполне можете выполнять его условия. Оно абсолютно не противоречит вашему указу, так что, пожалуйста, просто выслушайте меня. Обязательства Соединенных Штатов состоят в том, чтобы посмотреть, проверить и принять — только если они этого захотят — до 1250-2000 человек. Вам надо будет проверить каждого из них. И после проверки вы сами будете решать, принимать их или нет. Вы можете решить принять тысячу человек или сто. Это полностью зависит от вас. Вы обязаны только провести эту процедуру. Так что это — первое. Во-вторых, среди этих людей нет никого из зоны конфликта. Это в основном — беженцы по экономическим причинам. Из Ирана, Пакистана и Афганистана. То есть, подавляющее большинство из них. Они уже три года находятся под нашим наблюдением, и мы знаем о них абсолютно все.
Трамп: А почему вы их не отпустили? Почему вы не разрешили им стать частью вашего общества?
Тернбулл: Хорошо, я объясню, почему. Не потому что они плохие люди. А потому что для того, чтобы пресечь действия контрабандистов, провозящих нелегальных мигрантов, нам надо было лишить их «товара». Поэтому мы сказали, если ты попытаешься приехать в Австралию на лодке — даже если мы считаем тебя самыми лучшим человеком на свете, даже если ты — гений и лауреат Нобелевской премии, мы тебя не пустим. Потому что проблема с людьми…
Трамп: Хорошая мысль. Нам тоже надо так поступать. Вы хуже меня.
Тернбулл: Таков наш опыт.
Трамп: Потому что вы не хотите разрушить свою страну. Посмотрите, что произошло в Германии. Посмотрите, что происходит в этих странах. Эти люди — безумцы, если допускают это. Я говорил сегодня с Меркель, и поверьте мне, она сожалеет о том, что сделала. И из-за того, что произошло, Германия превратилась в сплошной хаос.
Тернбулл: Я с вами согласен, это ж надо было пустить в страну миллион сирийцев. Честно говоря, это стало одной из серьезных причин того, что британцы проголосовали за выход из ЕС.
Трамп: Ну, вполне возможно, что в Германию прибыли и два миллиона. Два миллиона человек. Вы можете в это поверить? Теперь уже никогда не будет так, как раньше.
Тернбулл: В сентябре я выступал в ООН и сформулировал принципы нашей иммиграционной политики. Я сказал, что нельзя сохранить поддержку общественности в вопросе иммиграционной политики, межнациональных отношений, мультикультурализма, если вы не способны контролировать свои границы. В итоге мы сегодня здесь. Я прошу вас как очень хорошего друга. Это серьезный вопрос. И для нас действительно очень важно, что мы обеспечиваем реализацию этого соглашения. Он не обязывает вас принимать тех, кто вам не нужен. Как я уже говорил, официальные лица из вашей страны уже приезжали сюда и опросили этих людей. Вам решать, это на ваше усмотрение. В вашем указе есть формулировка, согласно который ваш министр национальной безопасности и Госсекретарь имеют право принимать людей на индивидуальной основе в соответствии с существующим соглашением. Я убежден, что вы никогда не найдете лучшего друга для США, чем Австралия. Я говорю вам это искренне, в наших общих интересах, чтобы Соединенные Штаты заявили: «Да, мы можем действовать в соответствии с этим соглашением — мы не обязаны принимать тех, кто нам не нужен, и мы будем проводить усиленную проверку». И тем самым вы продемонстрируете свое уважение, которое надежному союзнику необходимо и которого он заслуживает. И тогда мы выполним свою часть обязательства, приняв в нашу страну 31 [неразборчиво], после чего вы сможете двигаться дальше.
Трамп: Малком [так в тексте], а почему это так важно? Я не понимаю. Это убьет меня. Я — самый могущественный человек в мире, который не хочет пускать людей в свою страну. И теперь я соглашаюсь принять две тысячи человек, и я соглашаюсь проверить их, но это ставит меня в неудобное положение. Из-за этого я выгляжу в черном свете, а я ведь я здесь нахожусь всего лишь неделю.
Тернбулл: При всем своем уважении к вам, это не так. Не две тысячи человек.
Трамп: Ну да, но что-то вроде того. Я еще слышал и цифру примерно пять тысяч.
Тернбулл: В соглашении указана цифра 1250, и количество полностью зависит от результатов вашей проверки. По-моему, вполне можно было бы сказать, что правительство Австралии действует в соответствии с принципами, изложенными в вашем президентском указе.
Трамп: Нет, я не хочу этого говорить. Я просто вынужден буду сказать, что, к сожалению, мне придется смириться тем, что сказал Обама. Я скажу, что мне это очень не нравится. Послушайте, я сегодня говорил с Путиным, Меркель, японским премьером Абэ, с Францией. Но, признаюсь, это — мой самый неприятный телефонный разговор. Я категорически не хочу принимать этих людей. Я вам даю гарантию, что они плохие. Именно поэтому они находятся сейчас в тюрьме. Они не собираются становиться прекрасными людьми, которые ходят на работу к местным производителям молока.
Тернбулл: Как сказать… Я бы не утверждал это так уверенно. Они в принципе…
Трамп: Тогда, может быть, вам надо выпустить их из тюрьмы. Я делаю это, потому что Обама заключил плохую сделку. Я делаю это не из-за того, что это соответствует моему указу. Я принимаю из Австралии две тысячи человек, которые находятся в тюрьме. А днем раньше я подписал указ, заявив, что мы не принимаем в свою страну никого. Мы теперь не берем всех подряд, все, те времена закончились.
Тернбулл: Но можно я вам скажу, что в бизнесе или в политике нет ничего более важного, чем принцип «уговор дороже денег». Послушайте, ведь у нас с вами много общих друзей.
Трамп: Слушайте, я не знаю, как вы заставили их подписать такую сделку, но именно так они проиграли на выборах. Они сказали, что я ни за что не получу 270 (голосов выборщиков — прим. пер.), а я получил 306. Вот почему они проиграли выборы, потому что заключали подобные дурацкие соглашения. Вы помогали заключать множество глупых сделок в бизнесе, и я вас уважаю. Но я утверждаю, что вы и нарушали многие глупые соглашения. Это — глупое соглашение. Из-за него я буду выглядеть ужасно.
Тернбулл: Господин президент, я считаю, что поддержав это соглашение, вы будете выглядеть как человек, который придерживается обязательств Соединенных Штатов. Это показывает, что вы человек обязательный…
Трамп: Ладно, в этой всей истории я выгляжу идиотом. Я таковым не являюсь, но, если я должен сделать это, я это сделаю, но мне все это очень не нравится. Скажу вам честно. Абсолютно не нравится. Считаю это соглашение нелепым, и Обаме не следовало его подписывать. Я этих людей приму только потому, что я должен выполнить условия соглашения, подписанного моим предшественником, но оно никуда не годится. Я говорю, что это было глупое соглашение, как и все остальные, которые подписала эта страна. Вы должны видеть, что я делаю. Я разрываю соглашения, которые заключили люди, эти люди были некомпетентны. Я не собираюсь говорить, что оно соответствует положениям моего указа. Мы собираемся пустить в нашу страну две тысячи заключенных, и что, разве это соответствует моему указу? Но если уж дело в том, что мой указ ничего не значит, Малком [так в тексте], я похож на идиота. Я могу это сделать, только сказав, что это соглашение заключил мой предшественник, и у меня нет выбора, кроме как соблюдать его условия. Делать это мне очень не хочется, но я все равно буду проверять их очень внимательно. Допустим, я тщательным образом проверю их, но ни одного не приму?
Тернбулл: Вот именно об этом я и хотел сказать.
Трамп: А что это вам даст?
Тернбулл: Ну, будем исходить, из того, что действовать мы будет добросовестно, объективно и честно.
Трамп: А кто-нибудь вообще знает, что это за люди? Кто они? Откуда они приехали? Они через пять лет не станут бостонскими террористами с бомбами? Или через два года? Кто эти люди?
Тернбулл: Позвольте я объясню. Мы точно знаем, кто они. Они находятся в Науру и на Манусе уже три года, и мы не можем пустить их в Австралию лишь из-за того, что мы неуклонно соблюдаем правило, запрещающее людям приезжать в нашу страну на лодках. Иначе мы бы их пустили. Если бы они прилетели на самолете и по туристической визе, то они попали бы в страну.
Трамп: Малком [так в тексте], а они что, приплыли на лодках?
Тернбулл: Совершенно верно, но мы эти лодки не пропустили.
Трамп: Отправьте их в США. Мы — как свалка для всего остального мира. Я нахожусь здесь уже некоторое время и просто хочу положить этому конец. Делая это, я выгляжу так глупо. Я знаю, что это хорошо для вас, но для меня это плохо. Это ужасно для меня. Это именно то, что я пытаюсь остановить. Я не хочу, чтобы повторялись Сан-Бернардино или Всемирные торговые центры. Я мог бы назвать еще 30 случаев, но у меня на это нет времени.
Тернбулл: Эти люди — не такие. Это экономические беженцы.
Трамп: Ладно, хорошо. А может Австралия дать мне гарантии, что если у нас возникнут проблемы — вы знаете, что говорят о бостонских террористах. Про них говорили, что они прекрасные молодые люди.
Тернбулл: То были русские. Они были не из этих стран.
Трамп: Да откуда бы ни были.
Тернбулл: Пожалуйста, если мы сможем договориться о соблюдении условий соглашения, у вас будет полная свобода действий при оценке безопасности. Для начала это будет не две тысячи, а 1250 человек. В принципе мы принимаем людей от предыдущей администрации, которых она всячески стремилась не пустить в США. Мы возьмем больше. Мы примем всех, кого вы скажете. Мы не примем только тех, кто прибывают на лодках. Поэтому мы скорее приняли бы какого-нибудь не очень хорошего парня, готового помогать, чем лауреата Нобелевской премии, приплывшего на лодке. Вот в этом и все дело.
Трамп: А что это за дела с лодками? Почему к ним такое особое отрицательное отношение? Нет, я знаю, что они прибыли из определенных регионов. Это мне понятно.
Тернбулл: Нет, можно я объясню почему. Проблема с лодками состоит в том, что вы фактически передаете функции по реализации иммиграционной программы контрабандистам, занимающимся перевозкой нелегальных иммигрантов. Кроме того у вас в море тонут тысячи людей. Так что мы говорим, что сами будем решать, каким людям приезжать в Австралию — беженцам ли, экономическим мигрантам, предпринимателям, любым.
Решаем мы. Это наше решение. Мы, как и США — великодушная многонациональная страна, в которой много иммигрантов. Но решения принимает правительство, народные представители. Суть — в этом. Я, как и вы, по природе очень активный бизнесмен, и я знаю, что сделка должна устраивать обе стороны. В то время Обама думал, что это соглашение полезно для него, и он вел с нами долгие переговоры о заключении соглашения. Все было согласовано с Обамой в Овальном кабинете более года назад, задолго до выборов. Были согласованы основные положения соглашения.
Трамп: Я не знаю, что оно ему дало. Мы никогда ничего не получаем от соглашений — будь то договор по СНВ или иранская ядерная сделка. Не знаю, откуда берутся люди, которые заключают эти дурацкие соглашения. Меня все это убьет.
Тернбулл: Да нет, что вы.
Трамп: Да-да, эти люди уже в первую неделю моего президентства будут считать меня слабым и неэффективным лидером. Это убьет меня.
Тернбулл: Но вы же наверняка сможете сказать, что вы сами не заключили бы такое соглашение, но будете выполнять его условия.
Трамп: У меня нет выбора, кроме как сказать так. Малком [так в тексте], я скажу, что у меня нет выбора, кроме как соблюдать условия соглашения, заключенного моим предшественником. Считаю, что это ужасное, отвратительное соглашение, которого я бы никогда не заключил. Это позор для Соединенных Штатов Америки, и можно сказать, что так оно и есть. Я скажу именно так. Что касается меня, то с меня хватит, Малком [так в тексте]. Хватит. Я разговаривал по телефону весь день, но этот разговор — самый неприятный за весь день. Разговор с Путиным был приятным. А этот — какой-то нелепый.
Тернбулл: Может, поговорим о Сирии и КНДР?
Трамп: [Неразборчиво] это безумие.
Тернбулл: Спасибо за вашу готовность выполнять соглашение. Оно для нас крайне важно.
Трамп: Оно важно для вас, а меня оно ставит в неловкое положение. Для меня это позор, но я по крайней мере избавил вас от проблемы и помог выпутаться из неприятной ситуации. Так что теперь из-за вас у меня опять проблемы.
Тернбулл: Можете на меня рассчитывать. Я всегда буду готов помочь.
Трамп: Надеюсь. Ладно, спасибо, Малкольм.
Тернбулл: Да, спасибо.
Конец беседы.
