Когда Дональд Трамп вступал в должность, больше всего внимания привлекали внешнеполитические планы его администрации в отношении России. Трамп собирался с ней договориться, как поступить с Пекином, что делать с Украиной, а что — с Сирией. Трамп планировал убедить Россию в том, что выгоднее ездить в Вашингтон, а не в Тегеран, да и Израилю это будет по душе.
Но через полгода мы оказались в ситуации, когда Дональд Трамп только что подписал предложенные Конгрессом новые антироссийские санкции, хотя сам позднее назвал их вредными, а россияне наконец-то выслали американских дипломатов, чтобы сравнять счет и не потерять лицо. Никакой очередной американо-российской встречи на высшем уровне в ближайшее время не планируется, потому что даже о ее повестке договориться было бы трудно.
Парадоксально, но американо-российские отношения начали доминировать прежде всего на внутренней американской политической арене. Русским удалось так заявить о себе, что Брежнев мог о таком только мечтать. Ведь даже на пике холодной войны никто не верил, что исход выборов в США решает мнение русских хакеров, что бывший посол РФ Кисляк временно координировал Белый дом (поэтому вынужден в срочном порядке удалиться), или что главная задача ЦРУ и ФБР — поймать невероятно расплодившихся русских «кротов» на самых высоких постах в американской администрации.
Чтобы добраться до реальной основы этих «смелых идей», у Вашингтона уйдет столько времени, энергии и финансовых средств, что всем будет уже не до того, что происходит в предвыборной России, кто там на самом деле чем руководит, какие взаимоотношения в правящих кругах, и каковы их подлинные интересы. В конце концов, сами россияне признают, что «перестали откровенно общаться с ЕС еще примерно в 2010 году», а были ли они вообще когда-то откровенны с американцами, нам неизвестно.
Более того, заполонить собой американскую внутреннюю политику удалось государству, экономика которого в восемь раз меньше американской, а его годовой оборонный бюджет в размере 67 миллиардов долларов не сравнить с американскими 594 миллиардами. Речь о государстве, которое республиканский сенатор Грэм, известный своей чрезвычайной критичностью к России, вполне обоснованно приравнял к Италии. Но на этот раз он не искал российских хакеров, а критиковал ЕС за то, что Европа не может сама справиться с проблемой и для этого нуждается в чутком американском руководстве.
Все это, в общем-то, не удивляет, поскольку любому, причастному к мировой политике, известно, что только русские и американцы воспринимают друг друга смертельно серьезно. Так к чему же мы сегодня пришли, и как нам из этого выбраться?
Рефлекс собаки Павлова
Если принять тезис о том, что на данном этапе для американо-российских отношений, которые сейчас будоражат вашингтонскую арену, сами русские совершенно не требуются, то и исправлять положение стоит, отталкиваясь именно от этого.
У Республиканской партии заметно развился смертельный рефлекс собаки Павлова. Чтобы добиться своих внешнеполитических целей, республиканской администрации нужно как-то договориться с Путиным. Но чтобы оставаться достаточно республиканской, договариваться с Россией ей нельзя. Ведь с ней разговаривают демократы, а республиканцы ее разоблачают и побеждают. Так или иначе, Россия — даже с экономикой размером с итальянскую — является одной из десяти крупнейших экономик мира. Кроме того, она обладает немалым вредоносным потенциалом, которым может воспользоваться в удобный для себя момент.
В результате демократы, как правило, пытаются договориться с Россией, но не находится достаточно убедительного ястреба, который мог бы это «продать» на американской внутренней арене. Республиканцы же изгоняют Россию, как опытные экзорцисты, чтобы в итоге завести с ней рейгановско-бушевские беседы. Однако сейчас демократы изгоняют Трампа и Путина одновременно, а республиканцы растеряны и не понимают, что делать: мешать или помогать им в этом. Так есть ли вообще выход из такой ситуации?
В Москве, как в Эр-Рияде
Если он и есть, то будет сложным и займет годы. Просто России никогда не удавалось создать в США нечто вроде саудовской гипертрофии, то есть особую мозговую перемычку, которая позволяет Вашингтону в определенной степени игнорировать абсолютное ценностное несоответствие торгового партнера. Правда, ни один саудовский генеральный секретарь, в отличие от русского, не ставил собственному обществу целью на высшем этапе сменить режим в США или разрушить Америку полностью. Такое саудовцы оставляют для пятничной молитвы в хорошо охраняемой мечети. С точки зрения многих американцев, ни смена режима, ни переход к капитализму совершенно не изменили русских, и это необходимо учитывать.
Во времена холодной войны русские воспитали своего американца, который знает, что другой опасности, кроме русской, не существует. И такому американцу не хочется верить в то, что русский изменился, и что он больше не ставит себе задачу уничтожить или оккупировать Америку, а хочет только кое-что у нее отнять, а потом отправить туда бабушку отдыхать на пенсии. Образ России в США уже сформирован, и чтобы его изменить, нужно воспользоваться средствами, диаметрально противоположными прежним. Нельзя оккупировать то Чехословакию, то Крым. Американцы не видят разницы. Оккупировать — значит, оккупировать, и Вашингтон ориентируется на базовые понятия.
Пока Россия не начнет работать над изменением собственного внутриполитического образа в США, меняя свою политику, то не изменится и вашингтонский рефлекс в духе собаки Павлова. Можно быть совершенно иным и при этом оставаться «союзником», что подтверждает пример Саудовской Аравии. Хотя, конечно, этот пример очень противоречивый.
Русские разведчики торжествуют
Но ничего подобного в США сегодня не происходит. Демократическая партия де-факто осталась без четкого руководства, и пока она делает ставку на темы, относящиеся, скорее, к республиканской повестке. Республиканцы же голосуют сами против себя, а к команде, расследующей контакты команды Трампа с русскими, только что присоединился уже 16-й юрист.
Это может свидетельствовать только о двух вещах. Первое: возможно, уже удалось выяснить так много, что информацию приходится обрабатывать большой команде. Или — второе — все наоборот: разрастающаяся команда безуспешно пытается найти хоть что-то, что оправдало бы ее существование на планете. Подтверждение первой версии означало бы самую большую победу российской разведки за последние несколько сотен лет. Подтверждение второй означало бы, по сути, то же самое.
Поэтому американо-российская внешняя политика похожа на человека с поврежденной рукой, который висит на веревке, крепко обвязанной вокруг его шеи. Он не может набрать вес, потому что удавится, и не может прекратить попытки освободиться. Он понимает, что выпутаться с одной рукой технически невозможно. Поэтому он вертится, тянется, крутится, сбрасывает с себя весь груз и ждет, когда кто-нибудь придет ему на помощь, или его рука, то есть Республиканская партия, во время этого танца сама заживет. По-другому администрации Трампа из петли не выскочить.
