Когда Алене Хлестуновой нужен перерыв, она выбирается через окно своего офиса на крышу. Справа возвышаются охладительные башни электростанции, слева находятся рыночные павильоны, позади виднеются многоэтажки, а дальше, в дымке, деревья, тайга. Хлестуновой очень нравится этот вид, и она часто выкладывает его фотографии в интернет: индустриальный шарм в снегу и лучах закатного солнца, декорации для борьбы, напряженной, рискованной и без уверенных шансов на успех.
22-летняя Хлестунова руководит небольшим офисом на востоке Томска, города с примерно 600 тысячами жителей, расположенного в 3,5 тысячах километрах к востоку от Москвы. Это местный форпост оппозиционера Алексея Навального. Хлестунова, которая раньше работала журналистом, и ее соратники покрасили стену в цвет предвыборной кампании — бирюзовый, и повесили лозунги Навального в рамке: «Экономическое развитие, а не политическая изоляция», написано там, «Доверять людям, а не решать всё в Москве» или «Достойная жизнь для всех, а не богатство для 0,1%».
Напротив висит фотография, на которой Навальный смотрит так по-президентски, как будто он уже стал официальным кандидатом на выборах президента, которые состоятся следующей весной. Но для этого предстоит собрать еще сотни тысяч подписей и убрать с дороги обвинительный приговор по одному судебному процессу, с помощью которого Кремль защищается от борца с коррупцией. Для этого, по расчетам оппозиции, давление на московских правителей должно стать настолько велико, что им придется допустить Навального к выборам, чтобы повысить собственную легитимность.
Поэтому Навальный начал свою кампанию еще в декабре, в то время как президент Владимир Путин все еще не объявил, собирается ли он снова в них участвовать. Поскольку Навальный сейчас не сидит в очередной раз под арестом, он ездит по стране и открывает новые офисы избирательной кампании, как и тот, что находится в университетском городе Томске. Навального, прежде всего, поддерживают молодые люди, а примерно шестая часть населения здесь — студенты. Офис предоставляется в распоряжение его сторонников бесплатно.
Но как только Хлестунова в середине марта объявила о его открытии, стало понятно, с какими препятствиями им здесь предстоит бороться. Она и ее заместительница с утра не смогли выйти из своих квартир: двери оказались заклеены монтажной пеной. Друзья помогли отскрести пену и выпустили их. Автомобили обеих были измазаны краской, в выхлопную трубу залили пену, прокололи шины. Расследование было начато неохотно, а затем прекращено. Навальный прилетел на самолете, его встретили верные Путину демонстранты, затем он выступил с речью в арендованном зале в Томске, который наполнился 200 гостями. Потом полиция освободила зал из-за угрозы предполагаемой бомбы. Она не была обнаружена, как и тот, кто звонил с угрозами.
Волонтер был избит силовиками
Как в Томске. Там в 2015 году вызвало протесты удаление независимого телеканала TV-2 из кабельной сети. Теперь Хлестунова и ее люди добились у себя разрешения проведения демонстраций Навального, в отличие от многих других городов. В марте, по оценке телеканала TV-2, который теперь вещает только через интернет, на демонстрацию вышли по меньшей мере 1,5 тысячи человек. На официальных каналах речь шла лишь о 400, потому что их целью является дискредитация демонстраций, как после июньской демонстрации, на которую, согласно TV-2, пришли по меньшей мере тысяча жителей Томска. Государственное телевидение утверждало, что участники акции за это получили примерно по три евро.
Хлестунова рассказала, что ее саму особенно раздражает унификация СМИ; даже в формально независимом новостном агентстве, в котором она работала до марта, не было никакой свободы для критики. Еще в 2015 году политика стала второстепенной, говорит молодая женщина. Однако теперь пришло много людей, которые сказали, что хотят помочь россиянам начать жить «в нормальной стране». Их беспокоят возросшие цены на продовольствие, потому что на зарплату врача или учителя прожить тяжело. У многих молодых людей недовольство вызывает вмешательство в интернет, как, например, приговоры из-за «экстремистских» постов. Это те вопросы, которые известны по всей России, в проблемах Томска отражаются проблемы страны: в сибирском регионе добывается много нефти, но деньги утекают в Москву; дороги в плохом состоянии, хотя основанное томской мэрией предприятие получает большие деньги на их ремонт.
Молодой человек врывается в офис и взволнованно спрашивает, чем Навальный отличается от действующих правителей. Хлестунова говорит о необходимости смены власти, говорит, что Навальный — единственная альтернатива. «Но это же ужасно, — восклицает молодой человек, — это меня пугает!» Навальный пытается начать политические дискуссии в России, говорит Хлестунова: «Но пока он один, потому что это опасно». Это изменится. Молодой человек отвечает, что скоро ему исполнится 18 лет, и осенью он собирается стать студентом, поэтому его имя не должно появиться в газете. Ему сделали предупреждение, потому что перед июньской демонстрацией он выказал в социальной сети свой интерес к ней.
Психолог и директор школы немедленно провели с ним беседу: он не должен портить свое будущее. После демонстрации в марте в «Центр по борьбе с экстремизмом» были вызваны около 40 томских школьников и студентов. Их спрашивали, в каких отношениях они состоят с Навальным, нет ли среди их знакомых волонтеров, помогающих политику. Хлестунова уверена, что запугивание — основная причина, по которой из нескольких сотен заявок потенциальных помощников, в действительности здесь остались работать лишь пара десятков человек.
Телевидение ошибается
Пожалуй, самый усердный из них Сергей Чайковский, долговязый абитуриент в футболке с надписью «Навальный 2018». Ему всего 18 лет, а он уже приобрел известность благодаря своей дерзости, шуткам и интернету. Сообщения Чайковского звучат не как запугивание, а как пробуждение. Раньше, рассказывает он, он тоже верил историям по телевизору о Навальном как «агенте Запада». Потом он, посмотрев его разоблачительный фильм о коррупции в окружении генерального прокурора, увидел сообщение Навального о планах участвовать в президентских выборах и записался в волонтеры. Его мать, рассказывает он, была не в восторге, но он смог ее переубедить. И тем, что они вместе, как и миллионы других россиян, посмотрели в интернете фильм о премьер-министре Дмитрии Медведеве, которому Навальный в начале марта приписал владение роскошной недвижимостью в России и Италии.
«Она поняла, что телевидение ошибается», — говорит Чайковский о своей матери. После демонстрации в конце марта он опубликовал запись речи учителя в его школе, который обозвал учеников за участие в протестной акции «холопами англосаксов» и «либерал-фашистами». Видео стало доказательством беспомощности находящегося под влиянием кремлевских мифов старшего поколения в общении с молодежью, вращающейся в интернете. Независимые российские и международные СМИ сообщили об этом, информационный вал был настолько велик, что учителя в скором времени побеспокоила «проверка».
Чайковский вошел во вкус: он опубликовал открытое письмо с призывом к отставке правительства, взял на себя роль организатора демонстрации в июне, часто ведет борьбу за Навального с помощью одиночных акций протеста. Такие, согласно закону, можно проводить без предварительного заявления, но Чайковского за это уже арестовывали, что он снова транслировал онлайн. Друзья пророчили ему, что он закончит в лагерях или как Борис Немцов, убитый в 2015 году в Москве оппозиционный политик, рассказывает Чайковский. Но он хочет добиться того, чтобы россияне «жили, а не только выживали». Для этого он хочет осенью начать учиться на юриста и попытаться пройти на выборах в томский городской совет.
На такси Чайковский едет в центр, чтобы отдать заявление на проведение предвыборных мероприятий и заодно провести акцию протеста, потому что он знает, что заявка будет отклонена. Потому что с июня томской команде больше ничего не разрешается, ни велосипедный заезд, ни раздача воздушных шариков. Мэрия должна прекратить «терроризировать штаб Навального», написано в этот раз на плакате Чайковского. Водитель такси настроен скептически, после того, как молодой сторонник политика показывает ему предвыборную программу, он говорит, что Навальный — популист.
В мэрии, в отделе общественной безопасности, Чайковский уже старый знакомый. Чиновники, рассказывает он, уже предлагали ему пройти практику и потом писать свои собственные отказы. Когда после этого Чайковский со своим плакатом в руке встает перед административным зданием, мимо проходит сотрудник, который только что принимал заявления, и документирует акцию на фото. Некоторые прохожие смотрят равнодушно, но некоторые — с сочувствием.
