Что связывает кибератаки и вмешательство в выборы с Сирией и Украиной? Ностальгия по могуществу советских времен.
Пока вашингтонские элиты и СМИ поглощены эпопеей с российскими взломами и «тайным сговором», без ответа остается гораздо более важный вопрос: почему Владимир Путин прибегает к таким мерам? Чего американцам следует ожидать в будущем?
Из-за своего темперамента и навыков офицера КГБ Путин не принадлежит к числу людей, намерения которых легко понять. Как и во всех авторитарных государствах, секретность — неотъемлемая часть созданного им режима. Но выдвигать предположения о мотивах и целях российского президента мы должны, поскольку иначе рискуем быть неприятно удивлены каждым его новым шагом.
Но, кажется, наиболее последовательно путинскую политику объясняет еще одна постепенно проявившаяся грань его личности: образ пылкого советского патриота. Выступления Путина и его спонтанные замечания явно указывают на то, что в отличие от западных и российских демократов мысль о «холодной войне» как войне без победителей он не поддерживает. Похоже, Путин рассматривает мировой порядок как несправедливый и безнравственный и к тому же контролируемый Америкой. Эта убежденность окрепла в нем в 2003 году после вторжения США в Ирак. Затем в 2011 году Запад помог свергнуть ливийского диктатора Муаммара Каддафи. Это вмешательство, которое Путин сравнил с крестовыми походами.
Российский президент действует так, словно взял на себя историческую миссию по восстановлению «баланса сил» в мире, как любили говорить в СССР брежневских времен. Похоже, что возмущение несправедливостью и восстановление мощи России — его двойной девиз. Хотя Путин оставил открытыми возможности для сотрудничества с Соединенными Штатами в области борьбы с терроризмом, контроля над вооружениями и нераспространения ядерного оружия, остальная геополитика в его глазах превратилась в игру «кто кого»: если побеждает Запад, то проигрывает Россия — и наоборот.
В этом ключе произошедшее на президентских выборах 2016 года нельзя назвать единичным выпадом против Америки. Это было частью продуманной политики, одним из элементов гигантской геополитической мозаики возрождения России, которую Путин взялся сложить.
На протяжении многих лет Москва вела кибервойны, организовывала взломы, внедряла «фейковые» новости и осуществляла политическое вмешательство. В прошлом году помимо вмешательства в американские выборы, Россия выступила одним из организаторов попытки государственного переворота в Черногории, чтобы не позволить ей вступить в НАТО. Начиная с 2007 года Россия взламывает серверы государственных, промышленных или финансовых учреждений в Эстонии, Грузии, Литве, Болгарии и на Украине. Также кибератакам подверглись Международный олимпийский комитет и незасекреченные компьютеры в Госдепартаменте США. Теперь лидеры Германии настолько обеспокоены потенциальным вмешательством в собственные парламентские выборы в сентябре, что сделали Москве жесткие предупреждения.
Если судить по всему перечисленному — и особенно по тому, что последовало за избранием Путина на третий срок в 2012 году — его главная внешнеполитическая цель заключается в том, чтобы ослабить западные демократические институты и альянсы, неустанно подрывая их легитимность и снижая народную поддержку. Его ответ на русское выражение «против кого мы за?» начинает все чаще звучать как «против Запада» и «за Россию» Путин желает взять реванш за падение Советского Союза и вернуть России ее былую славу геополитического, военного и морального противовеса США.
Такое прочтение событий подтверждает сама путинская политика. Украина хочет присоединиться к Европе? Западу это выгодно (однажды Путин назвал Украину «иностранным легионом НАТО»). Значит, этому нужно помешать — захватить Крым и развязать опосредованную войну. США хотят отстранить Башара Асада от власти в Сирии и поддержать прозападных повстанцев? Тогда Россия объединится с заклятым врагом американцев, Ираном, чтобы оставить Асада у власти. Хиллари Клинтон — наиболее вероятный претендент на президентское кресло? Тогда Москва должна найти на нее компромат и обнародовать эти материалы, чтобы сорвать ее кампанию и делегитимизировать выборы.
Это опасная игра. В России легитимность путинской власти стала зависеть от внешнеполитических успехов и военных триумфов. Российская экономика переживает период застоя, доходы падают, уровень бедности растет, а отвращение к коррумпированности режима становится все сильнее и очевиднее. Следующие президентские выборы запланированы на март, и победа Путину обеспечена. Однако одной победы ему мало. Он хочет громкого подтверждения своей популярности, обильных проявлений лояльности и благоговения, на которые его режим будет опираться в течение следующих шести лет.
После встречи Трампа и Путина на саммите в Гамбурге в прошлом месяце подконтрольные России силы активизировали атаки на украинские войска. Еще одним катализатором российской патриотической истерии может стать Белоруссия, «братское славянское государство», которое доблестные российские солдаты и местные «патриоты» «спасут» от неминуемого завоевания силами НАТО.
Но самой большой куш можно было бы сорвать на вторжении — вероятнее всего, опосредованном — в Эстонию, Латвию или Литву, тем самым разоблачив НАТО, выставив ее в качестве бумажного тигра, который не может или не желает дать военный отпор. В то время как мир отмечает 55-ю годовщину кубинского кризиса, Путин может взять на себя непосильную задачу и ошибиться в расчетах, поставив Россию и США на грань войны, как это сделал Никита Хрущев.
Пристрастие к победам — привычка, от которой, должно быть, сложнее всего избавиться. Особенно если кто-то воспринимает их так, как Путин — как способ исправить огромную несправедливость, совершенную в отношении его страны, и остаться у власти. Недавно принятые Америкой антироссийские санкции несмотря на свою моральную правоту и разрушительную силу в долгосрочной перспективе сегодня не изменят стратегию Путина. Возможно, он лишь повысит ставки.
Лучший и единственный вариант Запада, который может заставить Путина отказаться от «перетягивания каната» и восстановления былого могущества заключается в создании для него конкретных препятствий на Украине, в Сирии и в любом другом месте, в которое он решит направиться. Если только Запад сможет собрать свою волю в кулак.
Леон Арон — руководитель отдела российских исследований в Американском институте предпринимательства.
