Интервью с историком, сотрудником Института политических исследований Польской академии наук Гжегожем Новиком.

Gazeta Wyborcza: Почему война с большевиками была неизбежной?

Гжегож Новик (Grzegorz Nowik): Наши государства были обречены на конфликт, поскольку они стремились к противоположным целям. У Польши не было восточной границы: Версальский договор 1919 года определил только западную. В России, которую отделяли от Польши Белорусская и Украинская республика, продолжалась кровавая гражданская война. На юге было правительство генерала Антона Деникина, в Сибири — Александра Колчака, на Петроград наступал белый генерал Николай Юденич, а дальние оконечности Сибири оккупировали японцы и американцы. На Дону появилась казацкая республика, а Финляндия и Балтийские республики от России откололись. Сложно было даже сказать, которая Россия — настоящая, ведь у нее не было единого признанного за рубежом руководства.

Центральная большевистская Россия, которая контролировала обе столицы, Москву и Петроград, заявляла, что она не является государством, поскольку у пролетариата нет одной родины. Она мечтала принести пламя революции на Запад. На пути к претворению этого плана в жизнь стояла в ноябре 1918 года Польша, которую Сталин (народный комиссар по делам национальностей) называл помехой.

Пилсудский считал, что на восток от польских земель (на пространстве между Россией и Германией, Балтийским и Черным морями) вместе с народами, населяющими эту территорию, нужно создать зону безопасности, которая станет гарантом и нашей, и их независимости. Четкого изложения этой концепции на бумаге нет, но речь шла о том, чтобы создать союз государств, противостоящих России. На исторических литовских землях это должно было принять одну форму, а на украинских, где уже существовало самостоятельное государство, — другую. Цели Пилсудского противоречили намерениям большевиков. Сталин презрительно назвал государства, лежащие между Россией и Германией, «лимитрофами», а белорусам и украинцам даже отказывал в праве называться самостоятельными народами.

Главную задачу большевистское руководство видело в том, чтобы объединиться с ядром рабочего класса самого индустриализированного государства континента — Германии. Кратчайший путь пролегал через Польшу. В 1918-1920 годах большевики несколько раз пытались пробиться в Европу. В ноябре 1918 года они предприняли марш по северному пути из Москвы через Минск и Вильно к Висле. В марте 1919 в Венгрии вспыхнула революция, открылся южный путь: через Украину и Карпаты в Венгрию и Австрию. Летом 1920 года большевики решили, что им удастся принести революцию в Германию двумя путями: северным через Польшу и южным через Венгрию.

— Была ли объявлена война?

— Нет. Если бы мы находились в такой комфортной ситуации, в которой оба государства признаны на международном уровне и имеют установленные границы, мы могли бы воспользоваться III Гаагской конвенцией, которая формулирует, что можно назвать войной в свете международного права. Однако границы между нашими странами не было, а процесс признания польского руководства начался лишь после выборов в Законодательный Сейм (они прошли 26 января 1919 года).

Советская сторона раздумывала о начале военных действий уже в 1918 году. Когда 11 ноября 1918 на Западе подписали соглашение о прекращении военных действий с Германией, большевики решили, что Брестский мирный договор от 3 марта 1918 можно больше не соблюдать. По нему они отдали немцам огромные территории на востоке, в том числе Белоруссию, Украину и Прибалтику. 16 ноября 1918 года красная Западная армия начала операцию «Висла». Ленинские инструкции предписывали ей устанавливать по пути «национальные» правительства: литовское, латышское, белорусское. Польского еще не было, но его готовили: появился Польский комитет, сформированный из польских коммунистов. В состав Западной армии помимо литовских и латышских подразделений входила Западная стрелковая дивизия с варшавским, люблинским, седлецким и так далее полками.

— Кто в них служил?

— Поверившие в революцию поляки из Белгородского полка — резерва корпуса генерала Иосифа Довбор-Мусницкого, сформированного на востоке в 1917 году. Они шли разжечь у нас революцию и провозгласить Польскую советскую республику, надеясь, что в советском государстве все национальные проблемы исчезнут сами собой.

5 декабря 1918 года большевики заняли Минск и провозгласили Белорусскую советскую республику. 5 января 1919 года в Вильне — Литовскую советскую республику. Позднее их объединили в так называемый Литбел, в руководстве которого не было ни единого белоруса или литовца, в него вошли русские и поляки. Считалось, что будет достаточно одного названия. Варшава сообщала о победном марше советских сил Польскому национальному комитету, а с его помощью — странам-победительницам.

— Когда произошли первые вооруженные столкновения?

— Большевики шли на запад за отступающими немцами. Осенью 1918 года на этих территориях начали формироваться отряды польской самообороны. В центральной Польше появился Комитет защиты восточных окраин. Часть сил самообороны немцы перевезли на территорию Царства Польского, где формировалась Литовско-белорусская дивизия, но многие подразделения оставались на месте и вступали в бои с большевиками.

— Конфликт еще не перешел в стадию полномасштабной войны?

— Западная армия была регулярным образованием, однако она создавалась из плохо вооруженных «разношерстных» сил. С польской самообороной было еще хуже: ей тоже не хватало оружия, а в отряды входили от нескольких десятков до нескольких сотен человек (в Вильне — несколько тысяч). Состояли они в основном из поляков, но были там и православные, в частности, белорусы. 10 декабря 1918 года Пилсудский объявил эти силы частью польской армии. В ночь на 1 января 1919 года подразделения самообороны вступили с Красной гвардией в бой за Вильно. Литовцы составляли тогда 1-2% от населения города, в основном там жили поляки и евреи. Самооборона защищала город до 5 января 1919 года, но под напором Красной армии отступила на запад.

Ожесточенные бои начались в феврале, когда большевики практически вышли на линию рек Неман — Свислочь — Лесная, а с запада на эту территорию вступала так называемая польская серая армия, сформированная в Царстве Польском. Ее подразделения продвигались вдоль железнодорожных линий и дорог, это были зачатки польской армии.

— В 1919 году обе стороны копили силы. Началось формирование польской армии.

— Советская сторона обладала перевесом. Красную армию начали создавать в феврале 1918 года, следуя идее Троцкого, что только регулярные вооруженные силы, в состав которых входят профессиональные военные, смогут разжечь в Европе революцию. Состоявший из коммунистов политический аппарат Западной армии (позднее — Западного фронта) занимался созданием руководства новых республик: белорусской, литовской и других. Они должны были стать элементами европейской или даже мировой советской державы. В апреле 1919 года Пилсудский захватил Лиду, Барановичи, Слоним и Вильно, а в конце 1919 отбросил большевиков далеко на восток. Фронт проходил уже на линии Западной Двины, Березины, рек Птичь и Случь.

— Почему большевики им это позволили?

— Им пришлось сосредоточиться на гражданской войне, а Польша была слишком сильна, чтобы захватить ее без дополнительной подготовки. Ленин считал, что «польский октябрь» рано или поздно наступит, нужно только подпитывать его изнутри революционным топливом. Основным элементом он считал общественные настроения. Создать почву для революции были призваны коммунистическая и антивоенная пропаганда, а Красная армия — разжечь искру своими штыками.

— Знал ли Пилсудский Ленина лично? Профессор Анджей Новак (Andrzej Nowak) рассказывает, что в 1914 году они могли одновременно посещать кофе в краковских Суконных рядах.

— Даже если они не были знакомы, они много знали друг о друге. Они оба бывали в Закопане. Соратник Пилсудского Казимеж Длуский (Kazimierz Dłuski), который был врачом и горным гидом, водил Ленина по Татрам. До войны представители радикальной интеллигенции поддерживали тесные контакты. Впрочем, Пилсудский был знаком с Романом Дмовским (Roman Dmowski) — своим главным политическим соперником и лидером Национально-демократической партии. Они встретились в Японии и разговаривали полдня. Эти круги пересекались.

Во второй половине 1919 года поляки вели переговоры с большевиками в Беловеже и в Микашевичах. Мне удалось ознакомиться в Москве с записями этих разговоров, которые сделал представитель Пилсудского Игнаций Бернер (Ignacy Boerner). Ленин был готов отдать Польше всю Белоруссию в обмен за мир и международное признание. Пилсудский старался, однако, понять его истинные намерения, так что польская сторона поставила два условия. Она требовала, чтобы латышам отдали важный транспортный узел Двинск, а на Украине перестали преследовать Петлюру. Большевики назвали эти требования неприемлемыми, а поляки (совершенно справедливо) сочли такую реакцию свидетельством их агрессивных намерений. Ленин не стремился к миру. Он тянул время, чтобы накопить силы.

— Россия не могла отдать Украину?

— Она была ее житницей. Там производили около 40% всего объема зерна, там находились стратегические черноморские порты, а Донбасс и Кривой рог давали сырье. Ленин не мог от этого отказаться.

— В тот момент, когда шли переговоры Бернера с Мархлевским (Julian Marchlewski), большевики стали брать верх в гражданской войне.

— Осенью ситуация еще оставалась неопределенной, но в декабре 1919 года большевики получили возможность сконцентрировать свои силы и направить их против Литвы, Польши и Украины. Однако в руках Пилсудского был важный козырь: с августа 1919 года он читал не только публичные заявления большевиков, но и их секретные сообщения, которыми его снабжала радиоразведка. На официальном уровне большевики говорили о мире, но на самом деле они готовились к войне. Пилсудский не мог объявить в Сейме, что у него есть доступ к шифрограммам, ведь тогда бы он лишился своих преимуществ. Он говорил: «Секрет остается секретом, если о нем знаю только я, но если я поделюсь им, у меня останется лишь половина секрета».

— Весной 1920 года он пошел на Киев. Какую стратегическую цель он преследовал?

— Мы знаем об этом из его выступления в Высшей военной школе и содержания политического договора с Украиной. Речь шла о восстановлении независимого украинского государства: это позволяло наполовину сократить границу между Польшей и Россией, а, значит, и фронт. Политическая цель пересекалась со стратегической. Благодаря радиоразведке Пилсудский знал, что украинцы сопротивляются «москалям». Однако для создания государства сопротивления оказалось мало, через некоторое время стало понятно, что Украина и Польша слишком слабы, а мир этой темой не интересуется.

— Сначала все шло хорошо: в мае 1920 мы были в Киеве. Но уже в августе большевики подошли к Варшаве. С чем был связан такой перелом?

— В Красной Армии под ружьем стояли пять миллионов человек, у нее были неограниченные человеческие ресурсы. В августе 1920 года польские вооруженные силы насчитывали около 900 тысяч человек. Конечно, на польском фронте воевали не все эти пять миллионов, однако, туда бросили 60% лучших строевых частей. Огромная военная промышленность, унаследованная от царской России, работала на полных оборотах. В свою очередь, у поляков не было ни одного оружейного завода: каждую винтовку и пулю приходилось привозить из-за границы.

Пилсудский слишком поздно осознал силу Конной армии Буденного, которая переломила ситуацию на фронте. Польский главнокомандующий в своих выводах ориентировался на последнюю крупную наступательную российскую операцию Первой мировой войны, которую в июле 1916 года провел Брусилов. Российская кавалерия пошла в наступление под Костюхновкой, но ее остановила артиллерия и пулеметы. Так что Пилсудский недооценил ударную силу отрядов Буденного. Между тем, в июне и июле 1920 года Конармия пробила польский фронт и вынудила поляков отступить. 12-я и 14-я армии большевиков просто проникали в образовавшуюся брешь и занимали территорию. Пилсудский считал, что дать решительный ответ позволит польский кавалерийский корпус (его сформировали в течение месяца) и обращение к принципам маневренной войны. Эта концепция себя оправдала.

— Армию Буденного разбили в итоге под Замостьем вскоре после Варшавской битвы?

— Она потерпела несколько поражений. Советская кавалерия напоминала саранчу. Она передвигалась, не разбивая лагеря, все продовольствие боец вез в седельной сумке. Солдаты занимали очередной район и кормили коней. Так перемещались несколько десятков тысяч лошадей и всадников. Чтобы обеспечить себя пропитанием, они были вынуждены постоянно продвигаться вперед. Когда их разбивали, им приходилось поворачивать в сторону лагерей. Это была не позиционная, а маневренная война. Численность армий относительно протяженности фронта, который простирался на 1500 километров, была не очень велика. Сидеть в окопах было невозможно.

— Полякам пришлось отступать. Как Пилсудский собирался остановить отступление?

— Его концепция войны на востоке основывалась на идее о том, что самое главное — занять полесские болота, которые разделяют фронт на две части — белорусскую и украинскую. Тот, кто займет Полесье, сможет маневрировать и перебрасывать силы с юга на север, используя три пересекающие этот район железнодорожные ветки. Пилсудский использовал в этом контексте шахматное понятие «рокировка».
Он считал, что сначала нужно разбить Буденного (остальные большевистские армии на юге разбили в апреле и мае 1920 года, они уже не были способны вести активные действия), а потом — перебросить войска на север и остановить наступление Западного фронта Михаила Тухачевского, который двигался из Смоленска к Варшаве. Так и было сделано. Пилсудский занял Киев и перебросил войска на север, а в мае и июне отбил первую атаку Тухачевского на белорусской территории. К сожалению, поляки исчерпали свои резервы. У нас были шансы их восстановить, так как, по данным разведки, россияне собирались нанести второй удар через месяц. Однако они атаковали на 11 дней раньше, 4 июля.

— Поляки начали отступать из Белоруссии.

— А большевиков охватила эйфория. В адресованном в Москву донесении середины июля 1920 года говорилось, что войну удастся закончить в течение двух недель, поскольку поляки понесли поражение. Такая уверенность была связана с опытом, полученным во время гражданской войны: белые армии действительно распадались после нескольких крупных битв. Однако польская армия была сплоченной: она несла потери, но не рассыпалась.

Ленин решил, что появился шанс начать наступление не только на северном, но и на южном направлении. 8 июля планировалось, что войска, находившиеся на территории Белоруссии и Украины, оказавшись на долготе Бреста, начнут марш на Варшаву. Но уже 23 июля Юго-Западный фронт получил приказ идти на Львов, а дальше через карпатские перевалы — в Венгрию и Австрию.

Поляки знали об этих изменениях благодаря радиоперехватам. Вместо нацеленного на Варшаву острия образовались «вилы». Пилсудский планировал этим воспользоваться и нанести удар на север при помощи войск, которые освободились после битвы с Буденным под Бродами. Он назвал это «большой комбинацией». Пилсудский собирался начать операцию в Барановичах, а потом ударить из Бреста, но 1 августа тот пал. Операцию передвинули на линию Вислы, наступление собирались начать с реки Вепш.

— Не принадлежала ли эта идея генералу Тадеушу Розвадовскому (Tadeusz Rozwadowski) или главе французской военной миссии Максиму Вейгану (Maxime Weygand)? Критики Пилсудского приписывают решающую роль им.

— Приказ Пилсудского с планом «большой комбинации» появился 9 июля. Розвадовский в тот момент возглавлял польскую военную миссию во Франции, он вернулся по вызову главнокомандующего и 22-26 июля принял обязанности главы Генерального штаба. Тогда Пилсудский посвятил его в свой план. Розвадовский сразу же все понял, он был очень талантливым генералом. На встрече с представителями французской миссии он объяснял гениальность новой концепции. Но французы отвечали: «Это неразумно и нереально». Они советовали оставить Львов, сосредоточиться на обороне и нанести удар на севере с линии Нарвы. Розвадовский отмел эти предложения, а французы умыли руки. Сохранились стенограммы этих переговоров.

— Когда россияне поняли, в чем заключается «большая комбинация»?

— Слишком поздно. Они двинулись в Поморский коридор и атаковали Варшаву, а рано утром 16 июля с реки Вепш началось польское наступление. Пилсудский сопровождал войска на автомобиле в Демблине и Коцке, а Тухачевский находился в 500 километрах от фронта — в Минске. Расстояние мешало быстрому обмену информацией. Удар был направлен на Мозырскую группу Красной Армии, так как поляки знали, что она слаба. Им удалось перехватить сообщения ее командира — бывшего парикмахера.

— Он мог оказаться талантом-самородком…

— Но он им не оказался. При этом пост начальника штаба занимал опытный царский офицер. В Красной Армии были профессионалы, в ней оставалось 2 000 генералов и офицеров царского Генштаба. Командование Мозырской группы находилось в Пинске, в 300 километрах от фронта.

Польские дивизии перерезали железнодорожную магистраль Варшава — Брест, форсировали Буг, заняли Белосток. Все решения Тухачевского не успевали за событиями. Поляки знали, что он отдал приказ о перегруппировке. После этого польские радиостанции в течение 36 часов глушили российские, передавая тексты из газет, а потом Евангелие от Иоанна.

— Когда Тухачевский понял, что он потерпел поражение?

— И 18, и 19 августа ни одна из его армий не подтверждала получения приказов.

— Разведка ничего ему не докладывала?

— Ее организация хромала: фронтовая сообщала неполные и искаженные данные, а зафронтовая была медлительной и предвзятой в политическом плане. Ее донесения шли через нейтральные страны, на это требовалось много времени. Так что советская сторона была слепа и глуха. Штаб Тухачевского хотел подарить ему по случаю взятия Варшавы бинокль. Но какой прок от него слепому? Между тем, поляки отлично ориентировались в обстановке благодаря перехвату корреспонденции противника.

Любопытно, что большевикам удалось получить два приказа с элементами плана Пилсудского, но Тухачевский счел их фальшивкой, призванной заставить его отказаться от марша на Варшаву. Он считал, что у поляков нет сил для стратегического контрудара.

— Мы победили благодаря хорошей организации снабжения, логистики и транспорта.

— Благодаря более коротким расстояниям полякам было проще в текущем режиме получать подкрепление, интенданты работали слаженно. В свою очередь, россияне не смогли вовремя довезти в войска боеприпасы, которую доставили венгры. Из Гродно в Ломжу добрался всего один грузовик. Солдаты приезжали без формы (планировалось, что они снимут ее с поляков) и без оружия: оно должно было им достаться от убитых. Потом большевики обсуждали, стоило ли наступать так стремительно.

— В начале сентября стало ясно, что большевики потерпели поражение.

— Не забывайте, что в их армии было пять миллионов человек! Фронт стабилизировался на линии Немана и Буга. В Красную армию прибывало подкрепление. Часть разбитых под Варшавой дивизий интернировали в Восточную Пруссию, а место погибших занимали тысячи новых бойцов.

Лев Троцкий, будучи наркомом по военным делам и главой Революционного военного совета, должен был проанализировать, в каком состоянии находятся эти войска. В докладе он написал, что они способны защищаться, но не идти вперед по могилам своих предшественников. На его взгляд, шансов провести наступление не было. Ленин, однако, рвался в бой. Тухачевский хотел нанести удар с линии Немана и окружить польские силы в Люблинском районе. Там находились подразделения, которые разбили Буденного под Замостьем и отбросили его за Буг. Но полякам удалось перехватить сообщение, что советские силы ожидают польского удара у Грубешова. Поэтому план изменился: мы нанесли удар из Бреста по Ковелю, потом по Кобрину и Барановичам и, наконец, по Гродно и Волковыску. Эти действия были призваны отвлечь внимание, так как основной удар Пилсудский планировал нанести по городу Сейны, чтобы потом пройти по литовской территории, подойти к Друскеникам, пересечь Неман и «свернуть» весь российский фронт с севера.

План удалось претворить в жизнь. Переломным моментом стал захват города Лида: весь российский фронт рассыпался. Потери большевиков в сражении на Немане сопоставимы с теми потерями, какие они понесли в Варшавской битве. Под Варшавой они потеряли 350 орудий и 1000 пулеметов. В плен попали 60 тысяч человек, 30 тысяч были интернированы, десятки тысяч погибли, получили ранения или дезертировали. Столь же масштабные потери на Немане стали для Красной Армии сокрушительным ударом.

20 сентября, в тот же день, когда на Немане началось сражение, в Риге приступили к мирным переговорам. 18 октября в полночь военные действия были остановлены.

— Мир был выгодным?

— Мы не смогли в полной мере воспользоваться нашими успехами. Польские войска стояли на сто с лишним километров восточнее линии, по которой позднее прошла граница. Переговоры вел, в частности, генерал Станислав Грабский (Stanisław Grabski) — противник Пилсудского. Он отказался продвигать украинский вопрос и не принял советского предложения: Ленин был готов отдать Минск и большую часть Белоруссии. Тем не менее Рижский договор стал дополнением к Версальскому и в течение 20 лет служил опорой мира в Европе. Мы отстояли нашу независимость, остановили большевистскую революцию, но проиграли войну за свободную Украину.