Мы полагали, что терроризм нас не затронет, руководствуясь скорее суеверием, чем здравым смыслом. Мы думали, что кровь, пролитая баскской террористической группировкой ЭТА, и взрывы в пригородных поездах на станции Аточа (Atocha) положили конец нашим страданиям.
Нас устраивала работа наших спецслужб и правоохранительных органов, периодически информировавших о предотвращенных терактах и ликвидированных ячейках. Мы говорили себе, что угроза терроризма, нависавшая над нами столько лет, должна была обеспечить нашу безопасность. Мы были уверены, что с нами ничего не случится, и этому также способствовало отсутствие нашей внешней политики. Мы не участвовали в боевых действиях в Сирии, не захотели противостоять исламистам в тропической Африке. Большая ошибка думать, что у каждого своя война. Нам казалось, что Франция должна разбираться со своими терактами, а Великобритания — со своими. Точно так же, как Германия, Бельгия и Швеция.
Таким образом, возникало отсутствие общей политики, и это было трагедией. Евросоюз не выступает единым фронтом против терроризма. Не обменивается достаточным количеством информации. Чиновничество бездействует. Мы думали, что в Испании беззаконие мирового терроризма до нас не дотянется.
Стоит ознакомиться с жестокостью и безнаказанностью джихадизма. Но не для того, чтобы смириться с ним, а с целью осознать все сложности борьбы с абстрактным врагом. Ему даже не нужно оружия. Автомобиль, нож — простой и вместе с тем ужасающий способ вызвать человеческие жертвы.
Было ясно, что ИГИЛ (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) возьмет на себя ответственность за бойню в Барселоне. Это не означает, что ИГИЛ участвовал в разработке и материальном обеспечении теракта, но Аль-Багдади удалось разработать подражательный терроризм, связанный с окружающей обстановкой. Ему удалось добиться того, что любая акция, посылающая сигнал войны Западу, считалась акцией ИГИЛ. Особенно, когда преступления совершались в городах «погибели», в мегаполисах. Туристы развлекаются. Неверные купаются чуть ли не голыми. И по проспекту Рамбла прогуливаются извращенцы.
Мы считали, что после терактов в марте 2004 года в Мадриде ничего подобного уже не повторится, что мы спаслись от опасности, непонятно по каким причинам. Но это были лишь фантазии. Мы проявляли определенную наивность по отношению к страшным терактам, случавшимся так близко от нас, полагая, что это не наша проблема.
Это происходит не в силу цинизма или легкомыслия, а потому, что идолы страха, фанатизма, национального превосходства и хиджаба высосали из нас всю кровь. Но это не так. 17 августа (17-A) — еще одна страшная дата в нашей истории — похитило нашу невинность. Мы потеряли ее в Барселоне, хотя точно так же могли потерять в Мадриде или Гренаде. И скорбь заставит нас вспомнить, что мы в гораздо большей степени испанцы, чем думали. Что нас столько объединяет. И что стремление к независимости особенно безрассудно, когда расстояние от Мадрида до Барселоны и от Барселоны до Брюсселя должно быть гораздо короче, чем как когда-либо.
