15 августа 2017 года спецпредставитель российского президента Владимира Путина по Афганистану Замир Кабулов призвал Соединенные Штаты Америки вывести свои войска из Афганистана и положить конец начатой 16 лет назад кампании по стабилизации этой истерзанной войной страны. Резкому выступлению Кабулова с осуждением американской войны в Афганистане дали высокую оценку высокопоставленные депутаты верхней палаты российского парламента, такие как Алексей Пушков. Они заявили, что США проиграли войну в Афганистане из-за безрассудного применения силы президентом Бушем и неспособности президента Обамы своевременно прекратить эту войну.
Но хотя российские политики подвергают язвительной критике американскую войну в Афганистане, пристальный анализ московской стратегии в этой стране указывает на то, что присутствие войск США на афганской земле соответствует стратегическим интересам России и даже способствует их продвижению. Несмотря на недавние заявления об обратном, Кабулов, давая в январе 2017 года интервью агентству «Интерфакс», признал эту геополитическую реальность, сказав, что если Соединенные Штаты выведут свои войска из зоны конфликта, в Афганистане «все рухнет».
В свете предыдущих заявлений Кабулова можно утверждать, что принятое 21 августа президентом США Дональдом Трампом решение о расширении контртеррористической операции в Афганистане помогает России в ее усилиях по стабилизации обстановки в этой стране, причем по двум исключительно важными направлениям. Во-первых, решение Трампа сохранить военное присутствие США в Афганистане позволяет России оказывать влияние на ситуацию в этом государстве посредством дипломатического давления на Вашингтон, а не путем размещения там собственного воинского контингента. Во-вторых, российское политическое руководство полагает, что наращивание американского военного присутствия в этой стране помешает талибам захватывать новые территории, из-за чего это движение со временем поддержит российскую концепцию политического урегулирования и прекращения афганской войны.
Дипломатическое давление России на американские войска в Афганистане
Решение администрации Трампа направить в Афганистан дополнительные войска неуказанной численности выгодно России и соответствует ее интересам, поскольку в этой стране можно будет эффективно проводить контртеррористические операции без задействования российских войск. Хотя деятельность России в Афганистане сводится к многосторонней дипломатии, а также к поставкам оружия самым разным политическим фракциям, кремлевские политики все чаще ведут разговоры о целесообразности отправки войск в эту страну.
Из-за публичных заявлений российских и центральноазиатских политиков все чаще звучат предположения о перспективах военного вмешательства России в Афганистане. 28 июня киргизский президент Алмазбек Атамбаев предложил открыть в своей стране новую российскую военную базу для защиты Киргизии от растущего влияния талибов в Афганистане. Ему вторит Кабулов, который недавно объявил, что из-за усиливающегося присутствия запрещенного в России ИГИЛ в этой опустошенной войной стране Москва может столкнуться с необходимостью направить туда своих военных.
Несмотря на все более воинственную риторику Кабулова, российская военная интервенция в Афганистане по-прежнему крайне нежелательна. Как отметил недавно в интервью генерал афганских ВВС в отставке Атикулла Амархель (Atiqullah Amarkhel), российское военное командование считает, что интервенция в Афганистане приведет к перенапряжению сил российской армии и отвлечет ценные ресурсы от ее авиационной кампании по поддержке режима Башара Асада в Сирии.
Тяжкие воспоминания о советской войне в Афганистане, которая длилась с 1979 по 1988 год, также являются гарантией того, что российское общество резко воспротивится отправке войск в эту страну. Как сказал мне в 2015 году во время интервью директор московского Левада-Центра Лев Гудков, безразличие российского общества к политическим кризисам на Ближнем Востоке и на юге Азии является стойким последствием злополучной военной интервенции Москвы в Афганистане.
В таком контексте российское военное вмешательство в этой стране вряд ли вызовет народную поддержку, если только в России не произойдет какой-нибудь мощный теракт, который можно будет бесспорно связать с нестабильностью в Афганистане. Поэтому стратегия Путина в Афганистане по-прежнему основана на оказании косвенного воздействия на афганскую политику Вашингтона, а не на отправке российских военнослужащих в эту страну.
Ключевым элементом такой стратегии косвенного давления являются утверждения об угрозе ответных военных акций или о встречном развертывании сил и средств в том случае, если Вашингтон в своей афганской стратегии не будет учитывать российские интересы безопасности. Стремление администрации Трампа избежать опосредованной войны между Россией и США в Афганистане может убедить американских военных в том, что в процессе урегулирования афганского политического кризиса надо также решать вопросы большой стратегической важности для России,
Угрожая ответными военными мерами, российские руководители полагают, что им удастся убедить американских военных решительно пресекать полеты самолетов без опознавательных знаков, перевозящих оружие для ИГИЛ, а также наращивать усилия по ограничению наркотрафика в регион СНГ. Поскольку администрация Трампа стремится помешать талибам получать доходы от незаконной торговли наркотиками из Афганистана, а также хочет бороться с терроризмом в этой стране, российская стратегия косвенного давления может со временем стать основой для тактического сотрудничества по вопросам, представляющим взаимный интерес.
Российские усилия по сдерживанию влияния талибов в Афганистане
Все более агрессивные действия США по сдерживанию территориальной экспансии Талибана тоже соответствуют российским интересам, хотя Москва в последние месяцы укрепляет дипломатическое и военное партнерство с этой экстремистской организацией суннитов. Сдерживание территориальных захватов талибов играет на руку долгосрочным интересам Москвы, так как отсутствие прогресса или поражение на поле боя может убедить руководство талибов в необходимости принять российские предложения о политическом урегулировании в Афганистане и о прекращении войны.
Новая афганская стратегия Трампа также привлекает к себе российское политическое руководство, поскольку Москву как и раньше беспокоят связи Талибана с террористическими организациями. Российские спецслужбы регулярно задерживают на территории своей страны людей, подозреваемых в сговоре с талибами, а Верховный суд РФ еще в феврале 2003 года внес Талибан (запрещен в России — прим. ред.) в перечень террористических организаций.
Если США усилят свое давление на Пакистан, чтобы тот разорвал все связи с талибами, то Вашингтон поможет сохранить российскую стратегию балансирования в Южной Азии. Поскольку Индия видит в Талибане инструмент пакистанской силы в Афганистане, Нью-Дели может пойти на укрепление экономического и военного сотрудничества с Кабулом, дабы помешать талибам одержать военную победу.
Если бы Трамп не сумел заставить Пакистан порвать с региональными террористическими группировками, Москве пришлось бы в одностороннем порядке дистанцироваться от Исламабада с тем, чтобы убедить Нью-Дели в своей надежности как партнера по вопросам безопасности. Такой сценарий оказался бы весьма пагубным для безопасности России, так как Пакистан поддерживает тесные связи с суннитскими экстремистами в Чечне, и может предпринять ответные действия в том случае, если из-за Афганистана усилится напряженность между Москвой и Исламабадом. И напротив, если афганская стратегия Трампа будет реализована в полной мере, а американо-пакистанское сотрудничество по вопросам безопасности будет развиваться, Россия сумеет предотвратить потенциальный дипломатический конфликт с Пакистаном.
Хотя кремлевские руководители часто критикуют Вашингтон за его действия по урегулированию афганского кризиса и требуют вывода американских войск из Афганистана, пристальный анализ российских стратегических интересов указывает на то, что новая стратегия Трампа в этой стране способна помочь России закрепиться там на позициях важного игрока. Следовательно, российское политическое руководство, скорее всего, нехотя согласится с решением Трампа о сохранении и выборочном усилении военного присутствия США в Афганистане на все обозримое будущее.
Сэмюэл Рамани — аспирант колледжа Св. Антония Оксфордского университета, специализирующийся на международных отношениях. Он также журналист, регулярно пишущий для Washington Post и Huffington Post.
