Я только что вернулся из поездки, в ходе которой посетил все наши основные авиабазы в Ираке, Афганистане и вдоль берега Персидского залива, и попал в борьбу двух разительных контрастов: контраста между происходящим в воздухе и на суше и контраста между порядочностью участвующих в этой войне американских военнослужащих и тем, насколько Дональд Трамп — разделивший нас — недостоин быть их главнокомандующим.
Первый контраст был отражен на двух цифровых картах — во всю стену каждая — в нашем командном центре по борьбе с ИГИЛ в Кувейте. Одна из них отображает все военные самолеты США в небе над Сирией и Ираком (а также российские, сирийские и иранские самолеты), задействованные в поражении мишеней ИГИЛ. На ней видны символы, обозначающие самолеты B-52, U-2, F-16, F-22, F-15, MQ-9 Reaper («Жнец») и реактивные самолеты-заправщики. Это колоссальная воздушная армада, симфония летающих убийц, дирижируемая ВВС США.
На другой карте разными цветами отмечено расположение сухопутных сил. Выглядит как сломанный калейдоскоп. Как пояснили наши военные, фиолетовым цветом обозначены силы сирийского режима и их союзники из России, Ирана и «Хезболлы»; светло-зеленым и темно-зеленым — сирийские и иракские курды соответственно; голубым — «дисциплинированные» иракские ополченцы-шииты, а для «недисциплинированных» выбран другой оттенок. Собственные цвета имеют протурецкие и проамериканские сирийские ополченцы-сунниты, а также боевики ИГИЛ и официальные иракские силы безопасности.
Как сухо отметил наш собеседник, «конечная цель здесь не у всех одинакова.»
Отраженная на двух картах война на Ближнем Востоке выглядит как помесь «Звездных войн» и «Игры престолов».
Невозможно смотреть на эти карты, не думая о той силе, что исходит из нашей способности создавать одно из многого — силе, потерянной для обществ наподобие сирийского или иракского, которые без железной руки не могут сплотиться и раскалываются на мелкие кусочки. А потому невозможно не расстраиваться при виде того, как наш собственный президент намеренно делит страну между своим «кланом» и остальными, подрывая основы величия Америки.
Однако, к счастью, служащие на наших основных военно-воздушных базах молодые мужчины и женщины являются огромным вдохновением и живым напоминанием того, что Америка переживает свои лучшие дни и по-прежнему устойчива к сеющим раздор скрытым посланиям Трампа своим сторонникам.
Вы стоите на взлетной полосе авиабазы Эль-Удейд в Катаре, столбик термометра достигает отметки в 60 градусов, а члены экипажа B-52 жаждут рассказать, как поддерживали самолет в рабочем состоянии на протяжении 573 миссий подряд, не пропустив ни одной ради техобслуживания или ремонта.
Вы стоите во дворе столовой на авиабазе Баграм в Афганистане, а лютеранский капеллан ВВС рассказывает о том, как готовится к Дням трепета, чтобы все служащие на базе евреи (а их десять или около того) были обеспечены всем необходимым.
Вы сидите в кабине самолета C-130, пока женщина-пилот из ВВС Национальной гвардии штата Миннесота отправляет судно в сложный штопор, а мужская часть экипажа с точностью выполняет ее команды.
Вы беседуете с молодым человеком, сидящим за штурвалом стелс-истребителя F-22, и он рассказывает об осторожности, которую должен соблюдать при встрече с российскими и сирийскими истребителями. Технология малой заметности делает его самолет практически невидимым для сирийцев и россиян, пока не выскочит прямо у них за спиной. Согласно правилам применения вооруженной силы, говорит он, при отсутствии угрозы с их стороны он должен предупредить их по радиосвязи о своем местоположении. «Они попросту не могут нас видеть, — сказал он мне, — и главное здесь — не спугнуть стадо.»
Вы находитесь в салоне автомобиля Dodge Charger, едущего со скоростью 90 км/ч по взлетной полосе авиабазы Аль-Дафра в Объединенных Арабских Эмиратах вслед за приземляющимся самолетом-разведчиком U-2, помогая «поймать» его. Пилот U-2 одет в скафандр — так как летает на высоте 70 тысяч футов (21 км), — что ограничивает зону периферического зрения и возможность смотреть вниз. В едущем следом за ним автомобиле находится другой пилот, сообщающий по рации о том, на каком расстоянии от земли находится U-2, дабы его пилот мог вовремя заглушить двигатели и без проблем сесть на взлетно-посадочную полосу, балансируя на двух крошечных колесах своего самолета.
Сопровождая служащих ВВС, чувствуешь, сколь сильна наша зависимость от дистанционно пилотируемых летательных аппаратов вроде MQ-9 Reaper в плане убийства врагов и разведки. Однажды ночью вместо сна я наблюдал, как на небольшой напичканной компьютерами авиабазе Кандагар два пилота с помощью систем управления удаленно сажают «Жнецов». Клише заключается в том, что все это превратило войну в какую-то безликую видеоигру на расстоянии 8 тысяч миль (около 13 тысяч км) от поля битвы. И действительно, многие задействованные здесь «Жнецы» управляются с авиабазы Крич в пригороде Лас-Вегаса. Хотя с эмоциональной точки зрения близость их пилотов к бою в некотором смысле выше.
Генерал Джеймс Геккер, бывший командир пилотов ДПЛА на базе Крич, а ныне командующий ВВС США в Афганистане, рассказал, что, управляя F-15, вы сбрасываете бомбы на цель с высоты в несколько миль с помощью лазерного наведения, а затем улетаете. Зачастую вы не видите даже взрыв, не говоря уже о человеческих жертвах.
По словам Геккера, пилотам дронов, сидящим в пригороде Лас-Вегаса и ведущим «Жнецов» над Афганистаном или контролируемой ИГИЛ Сирией, иногда приходится по три недели кружить над поселками для выяснения всех особенностей образа жизни находящегося под прицелом человека или группы лиц: время пробуждения, отхода ко сну и походов в уличный туалет. За это время вы обретаете эмоциональную причастность к жизни этого человека — будь то игра в футбол с детьми, запуск летающего змея с дочерью или поцелуи с женой.
Но потом в один прекрасный день вы видите, как этот человек садится на мотороллер и едет устанавливать придорожную бомбу с целью убийства американских солдат. «И вы „снимаете" его», выпуская из «Жнеца» высокоточную ракету, рассказал Геккер. А потом снова оказываетесь на авиабазе Крич, «садитесь в машину, едете домой, целуете свою жену и, возможно, решаете сыграть в футбол с сыном, зная, что парень, за которым вы наблюдали в течение трех недель и только что убили, свою семью больше не увидит. Но если бы вы не сделали этого, домой к семье не вернулся бы кто-то из американцев.»
Так что «это не видеоигра», — заключил Геккер, покачав головой. Как он сказал, посттравматический стресс пилотов «Жнецов» был настолько велик, что в ВВС постановили давать им возможность посещать терапевта, психолога или капеллана после каждого удаленного поражения живых мишеней.
Это настоящая война, и ее воздействие на людей — и охотников и жертв — весьма велико.
И наконец, вы завтракаете в столовой на базе Эль-Удейд и наблюдаете за тем, как сидящая за соседним столиком темноволосая женщина тихо читает молитву над подносом с овсянкой и фруктами. Окружающие ее коллеги-военнослужащие столь же многообразны, как цвета на той сирийской карте. Но все они — члены одной команды, и дело не в расе, религии или истории их семей, а в простом девизе ВВС: «Честность прежде всего; служба выше личного; совершенство во всем.»
На мгновение вы задумываетесь о том, насколько сумасшедшей была идея поехать в Катар, Кувейт, Кабул и Кандагар, чтобы увидеть лучшее, что есть у Америки и Америку в лучшем своем проявлении.
Но затем вы вспоминаете, что эти люди — американцы. Моральная цель, что движет ими, одновременно скрыта и пронизывает все наше общество. Нам просто нужно внушать ее еще сильнее, особенно сейчас, ведь есть и другие силы, скрытые, не предвещающие ничего хорошего и периодически всплывающие не без участия нашего президента, в частности, превосходство белой расы.
Именно ввиду отсутствия у нашего президента морального авторитета, необходимо, чтобы на протяжении следующих трех с половиной лет «командование» приняли на себя родители и директора школ, мэры и учителя, дабы вдохновлять и преобразовывать лучшее в нашем обществе — то, что отчетливо проявляется на вышеупомянутых далеких военных объектах. Для нас эта необходимость столь же велика, как и для жителей Ближнего Востока.
