Нового российского министра экономического развития Максима Орешкина в СМИ называют не иначе, как «восходящая звезда». Говорят, сам Путин благоволит к уверенному и преданному экономисту, которому поручено обеспечить видимость экономического благополучия РФ и даже «проведение реформ» до президентских выборов 2018 года. И что символично — Орешкин был назначен на должность 30 ноября 2016 года, в день утверждения Путиным «Концепции внешней политики Российской Федерации». Вот и недавно, во время встречи с представителями французского бизнеса, работающими в России, он заявил, что Российская Федерация больше не страдает от санкций США и ЕС, переориентировав свои экономические интересы на Азию. По его словам, благодаря реформам (он, правда, не назвал каким) Россия уже вышла из рецессии. «Негативный эффект был, и большой, но это уже позади… Конечно, без санкций ситуация была бы значительно лучше», — признал Орешкин. По его прогнозам, в 2017 году рост экономики РФ составит 2%, а введение со стороны США санкций «открывает новые возможности для европейских партнеров развивать свой бизнес в России».
Бывший экономист российского подразделения Societe Generale и компании ВТБ Капитал является фаворитом Путина по словам трех официальных лиц, знакомых с мнением президента РФ. Сопровождая Путина на крупных международных мероприятиях, Орешкин стал играть более значимую роль по сравнению с предыдущими министрами экономики. Он даже ненадолго попал в центр всеобщего внимания на саммите Большой двадцатки, который прошел этим летом в Гамбурге, став первым, кто рассказал подробности беседы президента России с его американским коллегой Дональдом Трампом. Но это все видимая, парадная сторона медали. Обратимся к фактам.
Пик экономического могущества РФ пришелся на 2013 год, когда ВВП страны составил 2,23 триллиона долларов США. В 2016 эта цифра сократилась вдвое, до 1,28 триллиона. Среди основных факторов называют падение цен на нефть и девальвацию рубля. Вроде бы, эти факторы не связаны напрямую с войной и режимом санкций, однако это только на первый взгляд. Действительно, было бы преувеличением сказать, что во всех случаях в истории, когда США использовали механизм санкций для принуждения тех или иных стран и режимов к определенным политическим уступкам, они достигали своей цели. Однако Ливия и Иран все же представляют собой положительные примеры, когда задачи, поставленные при введении санкций, были достигнуты. Когда речь идет о России, вопрос заключается только в том, сколько понадобится времени, чтобы режим санкций принес ожидаемый результат — сделать цену агрессии и оккупации неприемлемой.
О том, что санкции в отношении РФ работают, свидетельствуют не только данные об отрицательном росте ВВП в 2015 и 2016 годах, но и, к примеру, ставшие недавно достоянием общественности усилия российских лоббистов по смягчению ограничительных мер, введенных в связи с «Законом Магнитского». И это при том, что объем торговли США и РФ относительно невелик, как и объемы взаимных инвестиций, и для России значительно более болезненными являются санкции ЕС. Там тоже все крайне напряженно. Во втором квартале с.г. доходы бюджетообразующего Газпрома упали по сравнению с предыдущим годом на 80%, хотя объем продаж газа в Европе вырос на 10 миллиардов куб. м. Причина — снова-таки, девальвация рубля по отношению к евро, и связанная с этим переоценка совокупного долга газового монополиста, деноминированного в твердой валюте. Долги Газпрома увеличились в текущем году почти на 20% до 2,3 триллионов рублей. Кроме всех бед, Газпром также вынужден постоянно снижать цены, чтобы удержать рынок, находясь под давлением конкурентов — поставщиков сжиженного газа. Три новых регазификационных терминала, построенные за последние годы на севере Европы оказали свое влияние на рынок — и не столько объемами поставок, сколько долговременными ожиданиями операторов рынка по развитию поставок LNG и неуверенностью в будущих взаимоотношениях с российскими поставщиками.
Новый тревожный звонок с «санкционной колокольни» прозвучал буквально неделю назад, когда американская компания Finastra, которая владеет правами интеллектуальной собственности на программное обеспечение для международной системы финансовых операций SWIFT отказалась от сотрудничества с двумя российскими банками, находящимися под санкциями. Таким образом, доступ к системе прекращается для Русского Национального Коммерческого Банка в связи с его операциями в оккупированном Крыму (находится под санкциями США и ЕС с 2014 года) и Темпбанка, который замешан в работе с режимом Башара аль-Асада и рядом компаний, находящимся под различными санкциями. И это, по мнению экспертов, только начало.
Санкции, кодифицированные месяц тому назад Конгрессом США в отношении России являются значительно более сильными, чем все предыдущие инструменты, в том числе прописанные в «Законе Магнитского» и подобных законодательных актах. Вопрос только в том, что они пока еще остаются в потенциале, особенно в отношении энергетических проектов, с помощью которых Путин намеревается продолжать душить Украину. Именно энергетический сектор экономики РФ является стратегическим направлением «принуждения агрессора к миру». Вовсе не случайно в Кремле возникла идея ввести бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера в руководство святая святых — компании Игоря Сечина Роснефть. Путин рассчитывает, что связи Шредера в Европе помогут сберечь долю российских поставщиков на европейских рынках нефти и газа, и этот шаг является показателем того, что запас прочности путинского режима истощается.
Одновременно перед российской дипломатией поставлена задача найти точки соприкосновения с другими странами — конкурентами и(или) партнерами по проектам, одновременно блокируя любые возможные альтернативы российским энергоносителям. Именно этим и объясняется резкая оттепель в отношениях с Турцией (там, правда, стремление к сотрудничеству было взаимным), и неожиданно конструктивная позиция России в отношениях с Саудовской Аравией и ОПЕК (Россия согласилась на уменьшение объемов добычи ради повышения цен), и попытки заблокировать строительство Трансадриатического газопровода в Италии, чтобы предотвратить появление в Европе азербайджанского газа, и продажа части акций Роснефти Катарскому суверенному фонду.
Кроме того, Россия через своих европейских партнеров добилась некоторых уступок от США при формулировке окончательной редакции закона о санкциях. Так, вместо 10% максимального участия российского капитала в том или ином проекте, в тексте, подписанном Дональдом Трампом, фигурирует 33%. Это, к примеру, позволит российскому «Лукойлу» продолжить участие в разработке месторождения Шах Дениз — 2 и создании Южного транспортного коридора Азербайджан-Турция-Италия, где ему принадлежит как раз 10%. Кроме того, закон запрещает «инвестиции» в подобные проекты, но умалчивает о предоставлении «финансовых услуг», так что в некоторых случаях его можно будет обойти.
Дискуссия об углублении энергетического сотрудничества с Россией расколола ЕС. Страны Центральной и Восточной Европы выступили за дальнейшую диверсификацию, учитывая опыт использования Россией газа как политического оружия, и повсеместной коррупции, сопровождающей российские энергетические проекты в Европе. Западные лидеры ЕС, в первую очередь Германия, Франция и Италия, отстаивают право развивать нефтегазовые проекты с российскими партнерами, подчеркивая исключительно коммерческий их характер. Поэтому Польша и Литва инвестировали в строительство регазификационных терминалов на Балтийском море и уже приняли первые танкеры с сжиженным газом, в том числе из США, а компании Германии и Франции вошли в консорциум «Северный поток — 2».
Сам факт появления альтернативы на центральноевропейском рынке газа привел к снижению цен на российский газ, которые там всегда были выше, чем для западноевропейских потребителей. Именно близость альтернативных источников газа для более «западных» стран ЕС была причиной более низких цен, что еще раз свидетельствует о готовности Газпрома при малейшей возможности злоупотреблять своим монопольным положением и о необходимости как можно более широкой диверсификации поставок. Удивительно быстро в ЕС забыли об инициативе России создать «газовый ОПЕК», который закрепил бы определенные рынки за конкретными поставщиками и тем самым позволил применять картельные схемы в ценообразовании. Противодействие США и некоторых ближневосточных производителей газа не позволило этой кремлевской мечте осуществится, однако не остановило Москву от попыток продолжать влиять на рынки через политический лоббизм и откровенные манипуляции.
У Орешкина сложная задача и он предпринимает титанические усилия, чтобы реформировать свое министерство, а с ним и российскую экономику. Он обратился к правительству с просьбой передать в его управление такую сферу, как IT, видя в ней едва ли не единственный потенциал роста. Однако, все же, 60% бюджета приносит нефть и газ и, разумеется, именно в этой сфере Россия ищет все еще не задействованные резервы. К примеру, по мнению Путина, в условиях поставок российской нефти на нефтеперерабатывающие заводы в Белоруссию необходимо «прописать» обязательство использовать для перевалки экспортных нефтепродуктов исключительно российские порты и инфраструктуру. «На белорусских НПЗ перерабатывается наша нефть, другой там нет и вряд ли появится, поэтому нужно запакетировать — получение нашей нефти от соответствующих вопросов использования нашей инфраструктуры», — цитируют слова Путина российские СМИ.
Сейчас же, как выяснилось, белорусы используют инфраструктуру стран Балтии, и, кроме того, в Москве недовольны, что часть нефтепродуктов уходит и на Украину. Любопытно, как подобные идеи учитывают «братский» и «равноправный» характер российско-белорусских взаимоотношений. Тем временем стало понятным, почему вдруг Россия кинулась спасать тонущий режим Мадуро в Венесуэле. Оказывается, со-владельцы венесуэльской компании Citgo, владеющей сетью нефтеперерабатывающих заводов в США (около 5% американского рынка нефтепродуктов), предложили часть своих активов в качестве залога за российские кредиты от Роснефти на сумму 1,5 миллиарда долларов, что, по мнению специалистов, означает их фактическую продажу РФ. Так вот, по сообщению Wall Street Journal, администрация Трампа собирается заблокировать эту сделку. Хорошо бы, чтобы он это сделал. Был бы отличный урок для европейских «партнеров» Орешкина, Миллера, Сечина и всей остальной команды «кремлевских реформаторов».
