Слово «варвар» можно использовать по-разному. У него много значений. Обычно варваром называют человека, который не особо соблюдает общественный порядок и совершает акты насилия над вещами и людьми. Эта семантическая простота позволяет отнести к разряду варваров определенные группы людей, в том числе исламистов, устраивающих теракты, насилующих женщин и уничтожающих археологические памятники. Такое определение варварства успокаивает нас, что касается нашей собственной идентичности. Оно узаконивает нас, ставя на правильную сторону цивилизации, в то время как варвар находится с другой стороны, оттеснен в мир, который не похож на наш. Тем не менее, более тщательный анализ исторических значений этого слова мог бы пролить свет на западное варварство, ловко замаскированное демократическими проявлениями правового государства.
В античном мире варваром называли иностранца плохо или вовсе не говорящего на языке цивилизованных людей. Позже это определение стали применять, говоря о странах или народах, чей образ жизни считался отсталым и архаичным по сравнению с нравами и культурой на цивилизованных территориях. Варварство не сводится лишь к понятию насилия. Оно обретает полный смысл, когда характеризует язык, который определяет тип человека живущего в городе или стране и его связь с культурой. Изучение речи позволяет понять, как люди думают и к чему они стремятся. Как говорил немецкий философ Мартин Хайдеггер: язык есть дом бытия. Приблизительно также мы можем утверждать, что язык — это дом мысли, которую он помещает в безопасное место. Это подводит нас к основному смыслу этого выражения, основная идея которого заключается в связи между языком и мыслью, что дает нам возможность предположить, что определенное использование речи указывает на отсутствие мысли или на неправильную мысль, если не сказать извращенную.
Эти ремарки позволяют установить примечательную связь между использованием языка и проявлением человеческого феномена, имеющего определенные признаки варварства. Конечно, мы сделаем различие между древним, средневековым и современным варварством. Две категории варварства сливаются между собой только через связь между мыслью и языком. В древности варвары не развивали цивилизованного использования языка или использовали другой язык, чтобы выдать себя за чужаков в глазах иначе образованных людей. Современное рациональное варварство совсем другое. Это связано с мутацией традиционного языка и развития в пользу языка, который выкидывает некоторые слова или употребляет их в извращенном виде.
Современное варварство основывается на языке, отформатированном в рамках идеологии, которая навязывает нам точную, научно обоснованную и тщательно выверенную установку. В качестве поучительно примера можно привести новояз, используемый нацистами и хорошо проанализированный Виктором Клемперером в его книге «Язык третьего рейха». Современное варварство — это плод западной метафизики в завершающей стадии, то есть кибернетики. Власть действует и реагирует в зависимости от опыта, полученного при выполнении финальной задачи, поставленной идеологией. Этот механизм привел к уничтожению населения нацистами в лагерях смерти. Советы монополизировали земли и тем самым уничтожили украинских кулаков. Параллельно с этим сталинский режим ликвидировал всех противников. Советская идеология решала, что нужно делать и как нужно мыслить, если это можно было назвать мышлением. Культурная политика Мао тоже стала финальной задачей идеологии уничтожения, физического и морального в лагерях по перевоспитанию. Образованные люди, которые выражали свои мысли при помощи языка, были переделаны, переформатированы для строительства коммунистического общества определенного идеологией.
Современные варварства, как правило, организованы и рационально просчитаны точными и гуманитарными науками. Наука не думает, говорил Хайдеггер. Если наука не думает, она рассчитывает, и если она проникает в идеологию, то становится концепцией технического общества, обладающего чертами варварства.
Тем не менее варварство больше не имеет того же значения. Теперь оно подразумевает доминирующее положение техники, кибернетики, изменения бытия, манипулирования, мобилизации человека, ослабления мысли, безудержного производства, масс, массового пиара, научного подхода ко всем сферам жизни. Наука находится у корней нацизма, консюмеризма, продуктивизма, коммунизма и экологизма XXI века.
Я вижу, как это варварство распространяется повсюду, в первую очередь через СМИ. На радио с дебильными и инфантильными рекламными роликами и шутками. На телевидении в реалити-шоу с молодежью, не жалеющей мыслить, в развлекательных программах, выпусках новостей о грабежах, мигрантах и терроризме, в пресных и бессмысленных идеологиях, выступлениях технократов, экономистов, журналистов, политиков, идеологов, экологов, левых, трансгуманистов, ультраправых, социалистов, центристов… Это не говоря уже о сети с ее слухами, тупыми видео и комментариями безмозглых идиотов.
Я вижу, как цивилизация затухает, сжимается и отказывается от развития на фоне засилья технологий и товаров, разгула пожирающих мир толп хищников и каннибалов, которые поглощают сами себя в порыве яростного консюмеризма и продуктивистской гигантомании. Становящийся варварским мир чужд мне. В этом плане понятие соответствует своему изначальному смыслу, пусть на этот раз варварство отделяет нас, меня и моих цивилизованных друзей, от мира, который потерял смысл и больше не хочет мыслить, мечется во всех направлениях, но больше не пытается вознестись к высотам бытия.
Вполне возможно, что это опирающееся на кибернетику и технические науки варварство не кончит, как это предрекал Хайдеггер. Если же оно все же завершится, это произойдет одним из трех путей: уничтожением человеческой расы, еще более страшными разрушениями, чем в период с 1914 по 1945 год или приходом к человечеству, которому удается нащупать путь к мысли.
В настоящий момент складывается тенденция к желанному многими устойчивому развитию умеренно варварской системы со всей ее технической наукой, идеологами и СМИ, которые пользуются прирученным человечеством.
Было бы неплохо посвятить этому вопросу книгу. Я готов рассмотреть любые деловые предложения, но пока что начал работу о Дазайне и Триединстве времени.
