Вашингтон. — Юридический отдел президента Дональда Трампа пытается решить, насколько тесно необходимо сотрудничать со специальным прокурором, занимающимся расследованием вмешательства России в президентские выборы в США, и эти внутренние споры, которые на прошлой неделе спровоцировали серьезный конфликт между двумя юристами Белого дома, могут определить дальнейший курс расследования.
В центре этого столкновения оказался вопрос, с которым сталкивались многие президенты в ходе резонансных расследований в Вашингтоне: как можно отвечать на требования следствия и при этом не уступать институциональных прерогатив президента. Подобные конфликты в ходе Уотергейтского скандала и скандала вокруг Моники Левински обернулись судебными постановлениями, которые ограничивали право президента на конфиденциальность.
Конфликт в Западном крыле г-на Трампа вспыхнул между советником Белого дома по юридическим вопросам Дональдом Макганом (Donald F. McGahn II) и Таем Коббом (Ty Cobb), юристом, которого пригласили для того, чтобы он занимался ответом администрации на расследования, связанные с Россией. Г-н Кобб настаивал на необходимости передать следователям как можно больше электронных писем и документов в надежде быстро положить конец этому расследованию — или по крайней мере сделать так, чтобы г-н Трамп больше не был в центре этого расследования.
Г-н Макган поддерживает идею сотрудничества со следствием, однако он обеспокоен тем, что такое сотрудничество может оказаться тем прецедентом, который в будущем существенно ослабит позиции Белого дома. По некоторым сообщениям, его особенно сильно беспокоит то, захочет ли г-н Трамп воспользоваться прерогативой президента на конфиденциальность его бесед и переписки и правом на конфиденциальность общения с юристом, чтобы ограничить степень откровенности г-на Макгана в том случае, если следователи будут его допрашивать.
Трения усилились после того, как репортер New York Times подслушал, как г-н Кобб обсуждает эти споры за обедом в одном из популярных стейк-хаусов в Вашингтоне. Г-н Кобб говорил о каком-то юристе Белого дома, которого он назвал «шпионом Макгана», добавив, что у г-на Макгана есть «пара документов, запертых в сейфе», к которым ему хотелось бы получить доступ. Он также упомянул некоего коллегу, которого он обвинил в «нескольких более ранних утечках» и который, по его словам, «пытался выдавить Джареда», то есть Джареда Кушнера (Jared Kushner), зятя и старшего советника президента, который недавно тоже спровоцировал споры внутри юридического отдела Белого дома.
После того как издание New York Times связалось с Белым домом, чтобы услышать его комментарии, г-н Макган накричал на г-на Кобба, о чем сообщили источники, осведомленные об этом конфликте и попросившие не называть их имен. По словам источников, глава аппарата Белого дома Джон Келли (John F. Kelly) резко отчитал г-на Кобба за его неосмотрительность.
Г-н Кобб попытался уладить конфликт, выступив на выходных с интервью, в котором он назвал г-на Макгана блестящим юристом. «Он очень мне помог, и даже если у нас и возникали какие-то разногласия, нам как профессионалам удавалось уладить их и достичь консенсуса, — сказал г-н Кобб. — У нас разные роли. У него гораздо больше работы. Но мы оба преданы этому Белому дому и стараемся делать для нынешней администрации все возможное».
Специальный прокурор Роберт Мюллер (Robert S. Mueller III) расследует возможные связи между Россией и г-ном Трампом, а также его соратниками, и пытается разобраться в том, могли ли они вступить в сговор с целью повлиять на исход прошлогоднего голосования. Г-н Мюллер также должен найти ответ на вопрос, можно ли квалифицировать решение г-наТрампа уволить главу ФБР Джеймса Коми (James B. Comey), который прежде занимался этим расследованием, как препятствование правосудию. Он попросил Белый дом предоставить ему электронные письма и документы, имеющие отношение к этим вопросам, и г-н Кобб распределил запросы по 13 категориям, однако чиновники отказались детально их описать. Пока, по словам чиновников, Белый дом не отклонил ни одного запроса.
По словам помощников г-на Трампа, они стараются ответить на все эти запросы, чтобы избежать повестки, которая может создать впечатление, что Белый дом отказывается сотрудничать. По словам источников, г-н Кобб надеялся передать часть документов уже на этой неделе.
Г-н Кобб утверждает, что лучшая стратегия заключается в том, чтобы быть максимально откровенными и предоставить как можно больше документов, потому что, с его точки зрения, все эти документы докажут, что г-н Трамп не сделал ничего дурного. Г-н Макган сообщил своим коллегам, что его беспокоит излишне либеральный подход г-на Кобба, который позже может привести к ограничению прерогативы президента на конфиденциальность переписки и бесед. Он также обвинил г-на Кобба в том, что тот слишком медленно собирает документы.
Ситуацию усугубляет еще и то, что г-н Макган сам может оказаться свидетелем. Г-н Мюллер хочет допросить его об увольнении г-на Коми, а также о реакции Белого дома на вопросы о состоявшейся в июне 2016 года встрече Дональда Трампа-младшего и российского юриста, пообещавшего передать ему компромат на Хиллари Клинтон.
Г-н Макган готов встретиться со следователями и ответить на их вопросы, но его адвокат Билл Берк (Bill Burck) попросил г-на Кобба сообщить ему, хочет ли президент воспользоваться правом на конфиденциальность его бесед и переписки или правом на конфиденциальность общения с юристом. Г-н Макган может столкнуться с юридическим риском или даже потерять свою лицензию в том случае, если он нарушит правила касательно того, какую именно информацию о беседах президента он имеет право разглашать. Сам он не ответил на нашу просьбу прокомментировать ситуацию.
Когда в 1998 году следствие пыталось выяснить, был ли Билл Клинтон виновен в даче ложных показаний и препятствованию правосудию в попытке скрыть свою связь с г-жой Левински, апелляционный суд постановил, что юристы правительства не могут пользоваться привилегией на адвокатскую тайну в той же степени, что и частные адвокаты и что в некоторых случаях следствие имеет право требовать показаний от юристов Белого дома.
В юридическом отделе г-на Трампа с самого начала возникло соперничество и интриги. Его первый частный юрист Марк Касовиц (Marc E. Kasowitz) отдалился от Белого дома отчасти из-за конфликта с г-ном Кушнером. Г-н Касовиц был недоволен тем, что г-н Кушнер обсуждает расследование со своим тестем, не привлекая юридический отдел.
В какой-то момент, как сообщило изданием Wall Street Journal, частные юристы задумались над тем, не стоит ли г-ну Кушнеру подать в отставку из-за того, что он оказался одним из основных фигурантов расследования. Источники, знакомые с ситуацией, подтвердили, что в тот момент был составлен список аргументов, объясняющих его отставку, хотя остается неясным, обсуждался ли этот вопрос непосредственно с г-ном Трампом.
В конечном счете г-ну Касовицу пришлось отойти на второй план, и г-н Трамп сделал своим личным юристом Джона Дауда (John Dowd), вашингтонского юриста, обладающего огромным опытом работы с резонансными политическими делами. В то же время г-н Трамп решил, что внутри Белого дома ему нужен человек, который мог бы заняться официальными ответами, поскольку г-н Макган уже занимался огромным количеством вопросов, от исполнительных указов до назначений на должность судей.
Те юристы, которым г-н Макган первым предложил работу, отказались от нее отчасти из-за опасений, что г-н Трамп не станет следовать советам юристов. В конце концов г-н Дауд представил г-ну Трампу г-на Кобба, еще одного ветерана из числа юристов Вашингтона, известного своей работоспособностью и роскошными усами, и он стал специальным советником президента — к большому разочарованию г-на Макгана.
Между ними сразу начались трения, а жизнь Белого дома и без того была омрачена продолжающимся расследованием. Адвокаты есть не только у г-на Трампа, г-на Кушнера и г-на Макгана, но и у других высокопоставленных чиновников. Неопределенность стала настолько гнетущей, что некоторые чиновники Белого дома в частных беседах признаются, что они боятся, что их коллеги могут носить на себе подслушивающие устройства, чтобы тайно записывать беседы для г-на Мюллера.
Сторонники г-на Кобба утверждают, что ему удалось найти общий язык с президентом и что он не отчитывается перед г-ном Макганом, который, по их мнению, боится потерять свое место среди приближенных г-на Трампа. Сторонники г-на Макгана заявляют, что г-н Кобб излишне оптимистичен в своих надеждах на то, что ему удастся отвести фокус расследования в сторону от г-на Трампа, учитывая, что г-н Мюллер нанял 17 прокуроров.
Атмосфера подозрительности внутри юридического отдела стала очевидной во время беседы, которая состоялась между г-ном Коббом и г-ном Даудом на прошлой неделе в ресторане BLT Steak, недалеко от Белого дома и всего в нескольких зданиях от редакции New York Times. Репортер, который случайно оказался за соседним столиком, услышал, как г-н Кобб описывает различные точки зрения касательно того, как нужно ответить на запросы г-на Мюллера.
«Юридический отдел Белого дома очень консервативен в этих вопросах, — сказал г-н Кобб г-ну Дауду. — Наша позиция заключается в том, что мы ничего не скрываем». Говоря о г-не Макгане, он добавил: «У него есть пара документов, запертых в сейфе».
Г-н Кобб выразил беспокойство по поводу еще одного юриста Белого дома, которого он не назвал по имени. «У меня есть сомнения насчет одного из них, — сказал г-н Кобб. — Я думаю, что он может быть шпионом Макгана».
Хотя г-н Кобб поддержал идею необходимости передать все нужные документы г-ну Мюллеру, он, по всей видимости, прислушался к аргументу о том, что их вовсе не обязательно передавать комиссиям Конгресса, тоже занимающимся расследованием российского дела. «Если я передаю их Мюллеру, нет никаких причин передавать их Конгрессу», — сказал он.
Г-н Кобб также затронул тему встречи в Трамп-тауэр, состоявшейся в июне 2016 года — и реакции Белого дома на эту информацию — сказав, что «никто не думает, что там имел место какой-то обмен».
В своем интервью на выходных г-н Кобб сделал акцент на своем уважительном отношении к г-ну Макгану. «Дон Макган — исключительный профессионал, — сказал он. — Он проделал блестящую работу, создавая и управляя юридическим отделом Белого дома, который успешно занимается самыми разными вопросами каждый день. Он усердно работает, к нему относятся с большим уважением, и он обладает превосходными навыками адвоката».
Г-н Кобб признал, что он и г-н Макган подходят к этому расследованию с разных сторон. По его словам, его роль — «ежедневно усердно работать, чтобы помочь и в полной мере сотрудничать со специальным прокурором, и наше сотрудничество идет полным ходом».
Между тем г-н Дауд подчеркнул, что, когда они беседовали с г-ном Коббом за обедом, у них не было цели раскритиковать г-на Макгана. «Дон Макган делает потрясающую работу, и наши нужды — это для него добавочная нагрузка, — написал он в своем электронном письме. — Мы понимаем и уважаем то время, которое он потратил на сбор материала и его анализ. Ничто из сказанного нами не свидетельствует о нашем негативном отношении к Дону Макгану».
По его словам, трения в вопросе о том, как нужно реагировать на запросы прокурора о предоставление документов, — это нормальная ситуация. «Заявление права на привилегии — это исключение из правила о том, что закон применим к показаниям любого человека, и в данном случае, с нашей точки зрения, крайне важно, чтобы президент был совершенно откровенен со специальным прокурором, — сказал г-н Дауд. — Все эти вопросы решаются в исключительно профессиональной манере».
