Большинство экспертов согласны с тем, что наименее плохим способом решения проблемы Северной Кореи, бряцающей ядерным оружием, является продолжение использования комбинации жёсткого сдерживания с агрессивной дипломатией. Однако мало кто пока что признаёт, что наименее плохим способом военного решения является китайское вторжение или же смена режима под давлением китайской угрозы совершить такое вторжение (этот вариант логически вытекает из требований президента Дональда Трампа к Китаю взять ответственность за своего опасного соседа).
Подобный исход, резко сдвигающий стратегический баланс на Дальнем Востоке в пользу Китая, является не столь уж невероятным, как может подумать большинство людей. Более того, сама вероятность такого сценария является причиной, по которой к нему следует отнестись серьёзно, в том числе китайским военным стратегам. Используя терминологию Трампа, это сценарий по принципу «Китай прежде всего», который поможет «Сделать Китай снова великим».
Любая военная интервенция — китайская или любая другая — будет связана с огромными рисками. Но прежде чем их рассмотреть, подумайте, чего можно было бы достичь благодаря успешной интервенции Китая. Прежде всего, она позволит поместить Северную Корею туда, где эта страна должна была бы находиться в соответствии с историей региона после Корейской войны: под китайский ядерный зонтик, обеспечивающий выгоды надёжных гарантий безопасности.
Мао Цзэдун когда-то говорил, что его страна и Северная Корея «близки как губы и зубы». Это очень подходящее описание на фоне той роли, которую сыграли китайские войска в недопущении американской победы в Корейской войне. Но с тех пор, на протяжении шести десятилетий, Япония и Южная Корея остаются близкими союзниками США, размещают у себя американские базы и укрываются за американским ядерным щитом, а тем временем Китай и Северная Корея дрейфуют друг от друга всё дальше и дальше.
В итоге, Китай сейчас практически не контролирует своего соседа и предполагаемого союзника и, вероятно, очень мало знает о том, что там у него происходит. Да, действительно, Китай мог бы ужесточить нынешнюю блокаду Северной Кореи, ещё больше обрезав торговые связи и блокировав поставки энергоресурсов. Но такими действиями вряд ли можно будет многого достичь, разве что заставить изолировавший себя режим Ким Чен Ына начать искать поддержку у другого соседа — России.
Если, как принято считать, Северная Корея действительно хочет получить некие надёжные гарантии безопасности в обмен на сворачивание своей ядерной программы, тогда единственной страной, способной ей их предоставить, является Китай. Ни одно обещание Америки нельзя будет считать надёжным после истечения срока власти президента, который его дал, а возможно, даже раньше.
Поэтому если Китай совместит угрозу вторжения с обещанием обеспечить безопасность и ядерную защиту в обмен на сотрудничество и, может быть, смену режима, его шансы привлечь на свою сторону большинство представителей Корейской народной армии будут высоки. Обмен ядерными ударами с США будет означать тотальное разрушение, а подчинение Китаю даёт надежду на выживание и, возможно, некую степень сохраняющейся автономии. Для всех, за исключением людей, ближе всего стоящих к Киму, сделать такой выбор будет нетрудно.
Стратегическим выигрышем Китая от успешной военной интервенции станет не только установление контроля над событиями на Корейском полуострове (возможно, Китай сможет разместить здесь свои военные базы), но и благодарность стран региона за предотвращение катастрофической войны.
Ни одно другое действие не обладает столь высоким потенциалом, позволяющим сделать перспективы лидерства Китая в Азии одновременно убедительными и желаемыми, особенно в условиях, когда альтернативой является безрассудная, плохо спланированная война под руководством США. Китаю нужна, прежде всего, легитимность, и интервенция в Северную Корею такую легитимность обеспечивает. Успешное применение жёсткой силы может принести Китаю (здесь я воспользуюсь терминологией, которую придумал Джозеф Най из Гарварда) гигантские запасы мягкой силы.
Ну а теперь, вернёмся к главному вопросу на миллиарды юаней: сработает ли всё это? Мы никак не можем знать точного ответа, а любая военная интервенция всегда связана с очень большими рисками. Вооружённые силы Китая сейчас хорошо оснащены, но им не хватает необходимого боевого опыта. Противник слабее, но его руководители могут оказаться готовы применить ядерное оружие или другие виды оружия массового поражения, если они не согласятся просто принять китайские условия и сдаться.
Однако практически с полной уверенностью мы можем сказать, что у китайского (а не американского) наземного и морского вторжения намного выше шансы предотвратить вероятную реакцию Кима — артиллерийский обстрел Сеула, южнокорейской столицы, расположенной всего лишь в нескольких десятках километрах к югу от демилитаризованной зоны. Станет ли Северная Корея уничтожать своих южных братьев и сестёр в качестве возмездия за китайское вторжение, которое к тому же будет сопровождаться обещанием гарантировать безопасность и, возможно, автономию?
Кроме того, хотя ядерные самоограничения режима Кима вряд ли можно считать некой данностью, вероятность того, что мишенью для северокорейских ракет станет Китай, меньше, чем вероятность их применения против США. Если китайский военный сценарий будет рассматриваться всерьёз, имеет смысл изучить возможности сотрудничества Китая в сфере разведки и ракетной обороны с США. На фоне всех рисков, США будет трудно отказаться.
Вполне возможно, что данный сценарий никогда не реализуется. Но он настолько логичен, что к вероятности такого сценария следует отнестись серьёзно. Это лучший шанс для Китая достичь более высокого уровня стратегического паритета с США в регионе, при этом будет устранён источник нестабильности, который угрожает обеим странам.
