На самом деле здесь не так уж и холодно, температура всего лишь чуть ниже нуля и тем не менее кажется, что от холода застыло даже время. Караван идет по стране снега, льда, пустоты, худеньких деревьев и замерзших речных русел. Он состоит из более сотен северных оленей, запряженных в деревянные сани, соединенные по бокам, некоторые из них идут свободно. На санях все пожитки: чумы — палатки из оленей кожи с оленьими рогами, печки, подушки и матрасы, сверху маленькие дети, предметы домашнего обихода, оленьи шкуры, где-то даже генератор для зарядки смартфонов по вечерам. Поводья держат гордые, сосредоточенные мужчины и женщины с жесткими выражениями на лицах, такими же жесткими, как ландшафт Ямала. Возникает такое впечатление от этой картины, будто последние 500 лет просто прошли мимо. Горные хребты живописно простираются до арктического неба.
Название Ямал произошло из ненецкого языка, что означает «край земли».
Название ненцы, как и эскимосы, означает просто «люди», а эскимосы американской Арктики называют себя «правильные люди».
Мой гид Алексей рассказывал мне, как Владимир, принимающий нас хозяин дома, каждый раз, когда кто-то из русских или туристов по какой-нибудь причине вел себя неподобающим образом глуповато, говорил покорно и сдержанно: «Ненцы так не делают». Эта шутка стала употребительной в своей семье Алексея. Тем самым все сказано, что думают о нас по ту сторону полярного круга.
Наш мир больше не имеет края. В форме шара, он стал нашей игровой площадкой и не удивительно ли, как наше стремление к внешним краям, к экстремальным событиям, к границам, которые нужно перешагнуть, все еще так сильно? Меня не нужно спрашивать. Я живу с диагнозом «полярная страсть» больше десяти лет, и я с большим удовольствием иду с этой страстью, конечно, в полярный край. В эту безграничную пустую страну, растворяющуюся в весьма простом равенстве неба и льда. Другими словами: человек, ты умрешь здесь и умрешь быстро, потому что ты для всего этого не создан, вообще не создан.
Среди народов, которые, несмотря на все это сотни или тысячи лет добиваются от Арктики права на жизнь, ненцы самые выносливые. Часто удручает то обстоятельство, как удалось культурам за полярным кругом, в невероятно скудном окружении, преодолевать долгие зимы с пятидесятиградусными морозами, и за немногие десятилетия подвергнуться опасности погибнуть из-за таких современных явлений, как алкоголизм, депрессия, бытовое насилие и жизненное разочарование.
По всей видимости, ненцам лучше всех удается держаться. Позже я с трудом найду литературу и прочитаю о том, какое воинственное прошлое было у них в борьбе с русскими, в борьбе против христианизации, против Советов. Это трудно себе представить. Попробуйте с ненцами пожить. Однообразные будни женщины проводят за топкой печей, пошивом одежды, сапог и покровом для жилища из оленьих шкур и при этом еще занимаются рубкой дров. Мужчины валят деревья и с помощью цепных пил мастерят изящные сани. Спят в чумах на сказочно теплых оленьих шкурах. Четыре раза в день они едят обжаренное с макаронами мясо оленей, приготовленное весьма грубо, в почти замороженном, как сорбет, виде. Кроме этого, употребляют рыбу, хлеб и печенье. Калория — единица количества теплоты.
Она смеется надо мной, говорю я Алексею. Занимаясь колкой дров третий день, мне удается расколоть полено так, что оно правильно распадается под топором. Это, на самом деле, стоило мне трех дней досады и пота. Прасковья, жена Владимира, вышла из чума и, глядя в мою сторону со знанием дела, ведь колоть дрова — это женское занятие, начинает смеяться. Нет, отвечает Алексей, ей нравится. «You become more like a human being», что в переводе означает «Ты больше становишься похожим на ненца» или также «Ты становишься больше похожим на человека».
Алексею 37 лет, он не из этих мест, раньше жил в деревне под Москвой, но когда приехал в полярный Салехард, сердце полуострова Ямал, на восточном берегу Оби, то решил остаться. Любовь к пустынным просторам. Страсть. У него было немало другой работы. Сейчас он создает свою туристическую фирму. Он учит меня обращаться со снегоходной техникой, с цепной пилой, работать топором и валить деревья. При этом мы часто смеемся. Примерно два — три раза в год он не только привозит к ненцам туристов, но уже сам четыре года проводит с ними время.
Есть такое старое выражение, смысл которого заключается в том, что понять и научиться чему-либо можно лишь посвящая этому время, а мы говорим о мире, в котором время застыло. Мне приходилось бывать у саамов, разводящих северных оленей в Лапландии, поэтому этот принцип мне знаком. Здесь же я недавно, всего одну неделю, но чувствую свою одержимость, как Алексей, которого они научили набрасывать аркан. В прошлом году он поймал своего первого оленя, на днях уже второго и третьего и сейчас усердно трудится над своим первым санным полозом под надзором Владимира. Уже почти как настоящий человек.
Часто возникает вопрос: уж не сломал ли туризм эту традиционную жизнь? Часто я наблюдаю противоположный феномен, что такие люди, как Владимир, саам Миккель или эскимос Кваанаакс целенаправленно подрабатывают туризмом, чтобы иметь возможность продолжать их образ жизни и не смотря ни на что давать возможность своим детям получать образование. Только двое самых младших детей Владимира и Прасковьи находятся дома, а трое старших в интернате. Многие молодые люди, особенно женщины, привыкшие к городской жизни, больше не возвращаются домой. И это уже другая сторона жизни.
На пятый день мы отправляемся в путь всего на 15 километров дальше, на свежую пастбищную землю, но примерно через месяц, в середине мая ненцы потянутся на сотни километров в сторону севера. Мне хочется быть с ними и хочется научиться набрасывать лассо на северных оленей. Это то, что человек должен уметь. А сейчас нужно разобрать чумы. Наш лагерь состоит из трех чумов, то есть из трех семей. Потом с помощью снегохода стадо сгоняется в загон, состоящий из саней и веревок.
Олени с оторопелым взглядом вытягивают свои морды. Мужчины и женщины протискиваются между ними, вытягивают своих вьючных животных и запрягают по четыре оленя в одни сани. После этого начинается поход по тундре. Расстояние — 15 километров. Место для чума определяет Владимир. Мы с Алексеем стараемся помогать и чистим снег до жуткой боли в спине. Посреди расчищенoй поверхности устанавливается печь, половые доски раскладываются вокруг нее, далее мы беремся за сооружение каркаса для чума. На каркас затаскиваются четыре образующих стены слоя из оленьих шкур и войлока. Алексей опытен, я лезу из кожи вон, насколько это возможно, чтобы с одной стороны, не мешать (Правило туристической добродетели № 1), а с другой — помогать.
Через два часа чумы готовы, а Яша, Алексей и я отправляемся валить и рубить сухие деревья. В это же самое время на нас опускается ледяная ночь. Северное сияние — Божий занавес, небрежно вплетен в небосвод. На снегоходе, овладевать которым под руководством Алексея мне приходится ежедневно, откидываюсь назад и созерцаю небо. Смотрю и на эту якобы бескрайнюю землю, где каждый квадратный километр представляет собой интерес для нефте- и газодобывающих фирм, которых здесь до недавнего времени не было веками. Становится ужасно холодно, и я убираюсь в чум.
В этот вечер Прасковья, которой мне хотелось помогать пять дней назад, дает мне чистить картофель. Это вселяет в меня гордость за себя. После этого она показывает, как соорудить светильник. Позже Владимир демонстрирует Алексею и мне, как плести лассо из оленьей кожи. Несколько часов мы ожесточенно возились с этим, пока разобрались и доказали самим себе, что справились с этой задачей. Всем — Владимиру, Прасковье, Яше, Егору и остальным — ясно, что мы хоть и делаем все возможное, но ничего существенного не умеем. Нам ничего не известно про то, как ухаживать за оленями, как сшивать чум, набрасывать лассо и управлять санями, как нам выжить в этом мире из снега и ничего кроме снега под этим небом, накрывшем нас безразличием, звездами, северным сиянием и в беспощадном холоде.
Что произойдет с людьми, оказавшимися на краю земли — это следующий и часто неправильный вопрос. По вечерам, когда олени спят, люди берут в руки свои смартфоны. Они могут уловить сигнал, болтать с друзьями и семьей. Днем они прививают животных и шьют снаряжение, которое лучше, чем большинство хайтек-причиндалов, изготавливают сани с точностью, с которой наши 3D принтеры не справятся через 500 лет. Ненцы по праву считают привилегией побывать у них в гостях. И если очень постараться и заслужить уважение, то, может быть, кому-то они покажут, от чего это зависит. Начнут с малого: с деревянных крючков и установки чума. Потом можно сплести лассо и почистить картошку, шутя при этом немного, как на чуточку больше можно стать человеком.
Во время нашего расставания вьюга утихнет, я сплету лассо, но не смогу его забросить. Алексей ловил своего второго и третьего оленя, но между этим, как правило, не попадал. Прежде чем стать настоящими людьми, нам предстоит еще многому научиться. Эта мысль кажется нам не странной, а логичной. Снег накрывает землю, как нежная гильотина.
