Ведь, по большому счету, менее 10% учеников от общего количества обучающихся на языках национальных меньшинств практически не влияют на государственную политику (при том, что 30% украинцев принадлежат к этническим и лингвистическим меньшинствам).
Более того, многие выпускники таких школ более патриотичны и лучше образованы, нежели их украиноязычные одногодки.
Но, в тоже время — это очень важный элемент сохранения мультикультурности украинского общества (и его цивилизационного преимущества) и идентичности национальных и языковых меньшинств. В целом 400 тысяч детей в 750 школах обучались на венгерском, румынском, русском, молдавском, польском, болгарском, греческом и других языках. Из них свыше 250 тысяч человек (6%) — на русском языке; 13 тысяч детей — на румынском; 12,5 тысяч — на венгерском и так далее.
Если государство считает, что в этих школах плохо знали украинский язык — необходимо было улучшить его изучение, увеличить количество часов. В конце концов, не знаешь украинского языка — не сдашь ЗНО (Зовнішнє незалежне оцінювання — Внешнее независимое оценивание — прим. ред.) — не вступишь в ВУЗ.
Конечно, Президент мог бы это остановить и наложить вето до очевидного негативного решения европейских экспертных институций (они их делали и раньше), но он не решился вступить в конфликт с правыми радикалами, постоянно демонстрирует признаки «стокгольмского синдрома» (героизация правых, люстрация, блокада Донбасса, Саакашвили, язык…).
И пока сторонники и противники «украинизации» «грызут» друг друга, школа деградирует до уровня 9 предметов, 12 лет и 50-километровой доступности… нам всем «лазят по карманам».
В итоге, на сегодня мы имеем:
1. Ухудшение отношений с пятью странами ЕС (политики этих стран не могут не реагировать, иначе потеряют рейтинги внутри своих стран), что может привести к началу конца реальной, а не риторической евро интеграции. В «кругу врагов» — промежуточный итог нашей внешней политики последних трех лет;
2. Дискредитация страны, коей безусловно воспользуются наши оппоненты;
3. Ещё одну линию гражданского раскола внутри страны (родители, молодежь), из которого произрастает социальная отчужденность, экстремизм, сепаратизм;
4. Усиление эмиграционных тенденций среди молодежи национальных меньшинств;
5. Ещё один барьер для интеграции Донбасса и восстановления нашего влияния в Крыму.
Стоило ли это делать?
Руслан Бортник — директор Украинского института анализа и менеджмента политики
