Вашингтон — Будучи теми двумя представителями США, которые инициировали секретные переговоры, приведшие в 2015 году к подписанию соглашения по иранской ядерной программе, мы лучше всех осведомлены о сильных сторонах этого соглашения, о его неизбежных несовершенствах и о той серьезной угрозе, которую представляет собой Иран.
В идеальном мире мы могли бы лишить Иран всех знаний, касающихся ядерного топливного цикла, уничтожить его ракетный арсенал, помешать его агентам действовать в регионе и превратить его в менее агрессивную региональную державу.
Но мы живем не в идеальном мире. Дипломатия требует идти на весьма неудобные компромиссы. И ядерное соглашение с Ираном представляет собой лучшую из возможных альтернатив. Она лишает Иран инструментов для создания бомбы, в значительной мере и на долгий срок сокращает его ядерную программу и предполагает беспрецедентно жесткий контроль со стороны международного сообщества. Дипломатия позволила предотвратить еще одну войну на Ближнем Востоке и такой кризис, с которым мы сейчас столкнулись из-за действий Северной Кореи.
Но сегодня, спустя два года подтверждений соблюдения Ираном условий договора, с которыми выступали наше разведывательное агентство и Международное агентство по атомной энергии, США вновь оказались перед выбором.
Самый разумный вариант — постараться сохранить единство мировых держав и оставить бремя доказательных подтверждений за Ираном. Это требует неустанной работы с партнерами с целью обеспечения соблюдения условий ядерного соглашения; ужесточения санкций в отношении Ирана за неприемлемое поведение в других областях, в том числе за его ракетную программу и спонсирование терроризма; сотрудничества с арабскими партнерами с целью предотвращения вмешательства Ирана в их внутренние дела; четкого формулирования наших опасений касательно нарушений прав человека в Иране. Для этого нам необходимо использовать тот дипломатический канал, который мы вновь открыли с Ираном спустя 35 лет полного отсутствия контактов, чтобы избежать непреднамеренной эскалации. Мы также должны ясно дать понять, что после истечения сроков ряда ограничений, содержащихся в соглашении, США и другие страны не позволят Ирану реализовывать его ядерную программу, если она будет угрожать чьей-либо безопасности.
Есть и другой, гораздо более безрассудный вариант, в пользу которого, очевидно, склоняется администрация Трампа. Президент Трамп уже заявил о своем несогласии с этим соглашением. В среду, 20 сентября, он заявил, что уже принял решение относительно будущего этого соглашения, не сказав, однако, какое именно.
Но, выступая на Генеральной Ассамблее ООН во вторник, 19 сентября, г-н Трамп назвал это соглашение «позором» и «одной из худших и наиболее ассиметричных сделок, которые США когда-либо заключали». Такая позиция превращает Вашингтон — а вовсе не Тегеран — в дипломатического отщепенца и лишает наших партнеров желания придерживаться жесткой позиции по отношению к Ирану в будущем.
Издержки уже очевидны. Если администрация заявляет о своих планах использовать сомнения в эффективности проверок в качестве повода для выхода из соглашения, неудивительно, что МАГАТЭ и наши партнеры по переговорам начинают противиться призывам американцев активировать прописанные в соглашении процедуры для получения доступа на сомнительные военные объекты.
И если г-н Трамп говорит об отказе от этого «плохого» соглашения, поскольку единственно возможное «хорошее» соглашение каким-то магическим образом охватывает все действия Ирана в регионе, становится еще труднее убедить международное сообщество сохранить давление на революционную гвардию Ирана и таких ее агентов, как Хезболла.
Отказываясь действовать добросовестным образом, администрация США не усилила, а ослабила наши позиции.
Теперь администрация рассматривает такую стратегию, которая может в конечном итоге привести к краху этого соглашения. Суть этой стратегии состоит не в том, чтобы непосредственным образом аннулировать соглашение, а в том, чтобы посредством хитрых уловок поставить его на путь, ведущий к неминуемому краху. В рамках такого подхода администрация может отказаться подтвердить факт соблюдения Ираном условий соглашения — из принципа, а не на основании фактических данных — и попросить Конгресс снова ввести те санкции, которые были отменены после подписания соглашения. Между тем нашу готовность соблюдать требования администрация может привязать к согласию Ирана и других наших партнеров принять новые условия.
Видя такое поведение США, международные партнеры сразу же сделают соответствующий вывод: Америка не хочет выполнять свою часть соглашения. Если соглашение провалится, мы окажемся в такой же изоляции, в какой мы оказались после войны в Ираке 2003 года. А в отсутствие сопротивления со стороны объединившегося международного сообщества Иран может возобновить реализацию своей ядерной программы. Трещина в трансатлантических отношениях станет шире — и это будет самым лучшим подарком для Владимира Путина.
А мы потеряем весь наш авторитет в процессе поиска дипломатического решения северокорейского ядерного кризиса.
Если г-н Трамп действительно хочет выйти из соглашения, он должен прямо об этом сказать. Тогда ему придется объяснить американскому народу, как он собирается мешать Ирану разрабатывать ядерное оружие, препятствовать его дестабилизирующему поведению в регионе и предотвращать все остальные катастрофические последствия такой односторонности. И те фантастические сценарии, в которых мы получаем все и сразу — а Иран от всего отказывается — не подойдут.
Мы уже столкнулись с ядерным кризисом в случае с Северной Кореей. Второй такой кризис нам не нужен. Администрация должна отказаться от своего опасного подхода, начать соблюдать условия соглашения, обеспечить его исполнение в полной мере и разработать вместе с нашими партнерами долгосрочную стратегию для решения иранской проблемы.
