Судя по всему, в восточной Сирии начинается гонка между «Демократическими силами Сирии» и правительственными войсками по направлению к провинции Дейр-эз-Зор, где организация «Исламское государство» (запрещена в РФ, — прим. ред.) терпит поражение быстрее, чем ожидалось. Главная цель «Демократических сил Сирии» заключалась в том, чтобы установить контроль над восточным берегом реки Евфрат в этой провинции, где находится ряд наиболее важных нефтяных и газовых месторождений Сирии. Альянсу удалось продвинуться в направлении месторождения «Коноко» к северу от города Дейр-эз-Зор и установить над ним контроль, в то время как сражения с боевиками «Исламского государства» на севере еще продолжаются. Министерство обороны России объявило о завершении строительства моста через реку Евфрат к югу от города Дейр-эз-Зор.
Напряженная атмосфера между Россией и Соединенными Штатами и их союзниками в провинции превратила бои в Дейр-эз-Зоре в вопрос, который по своей значимости превзошел возможные экономические завоевания, такие как контроль над нефтяными и газовыми месторождениями. События в провинции представляют собой гонку между Соединенными Штатами и Россией, цель которой показать, кто контролирует события и процессы в восточной Сирии. Другими словами, контроль над Дейр-эз-Зором символизирует способность Вашингтона и Москвы ограничивать действия другой стороны. Результатом такой поспешности игроков стали быстрые военные успехи в борьбе с «Исламским государством», которые на самом деле являются скорее бременем, нежели победой.
Боевики «Исламского государства» сумели окружить правительственные войска, выступив из южной части сирийской пустыни в провинции и взять под свой контроль населенный пункт Эш-Шула, который является главным транспортным узлом для города Дейр-эз-Зор, а затем осадили город Эс-Сухна с трех сторон. Силы режима, которые хвастались успехами в сирийской пустыне, в районе Хамима к югу от Дейр-эз-Зора и приблизились к иракской границе, не могут обеспечить оборону сил, наступающих из Эс-Сухны. В Хамиме против сил режима были проведены несколько масштабных операций, что сделало их неспособными удерживать позиции в одном месте. Быстрое продвижение к городу Дейр-эз-Зор для одержания моральной победы стоило сирийской армии поражения и осады в Эс-Сухне, что в свою очередь позволило боевикам «Исламского государства» через сирийскую пустыню проникнуть вглубь территории (что представляет большую опасность для режима) и снова установить контроль над деревнями вблизи Хомса.
Вытеснение «Исламского государства» с определенных территорий — это одно дело, а сохранить над ними контроль — совсем другое. Достаточно вспомнить борьбу против организации в городе Пальмире, чтобы прояснить ее стратегию.
События в Дейр-эз-Зоре — не единственное, что определяет имидж российских вооруженных сил в Сирии, которые изменили расклад сил в пользу режима с тех пор, как он взял под контроль город Алеппо в конце 2016 года. Бои в окрестностях Хамы, где российские солдаты были осаждены в течение нескольких часов силами оппозиции, и неспособность России продвинуться вглубь территорий, подконтрольных оппозиции, как и ожидалось, свидетельствовали о снижении способности России осуществлять маневры и определять ход военных действий.
Поддержка Россией сил режима достигла такой степени, что вероятно, Москва не сможет сохранить за собой военные достижения, которых она добилась за последний год. Очевидная нехватка солдат в сирийской армии вынуждает режим перебрасывать силы из одних сражений в другие, не имея возможности выделить подразделения, которые бы защищали тыл. Увеличение числа жертв среди российских военных, ополченцев и регулярных сил, в том числе старших офицеров, впервые указывает на то, в какой степени российские силы компенсируют нехватку бойцов в сирийской армии и у союзников режима. Стремление России в скорейшем времени одержать победу в городе Дейр-эз-Зор, похоже, является началом периода спада после того, как страна достигла военного превосходства в Сирии.
В начале российской военной интервенции в Сирии в 2015 году экономические обозреватели предсказывали, что Москва не имеет экономических и финансовых возможностей для проведения в Сирии операций, которые продолжались бы в течение более четырех месяцев. Эти ожидания, возможно, были чрезмерно оптимистичными, но, безусловно, два года масштабного военного вмешательства в Сирии и развертывания сил на местах для компенсации нехватки кадров в армии режима и отсутствия опыта в проведении операций, повлияют на способность России оказывать широкую поддержку режиму в будущем. Возможно, Москва могла бы достичь больших успехов в Сирии, если бы она могла взять под контроль стратегические пункты в Дейр-эз-Зоре, однако силы режима рухнули перед лицом ударов, которые нанесли им боевики «Исламского государства» в восточной Сирии и ее центре, захватившие деревни вблизи Хомса. Это важный показатель того, что Москва может сделать в Сирии в будущем. Международные силы, которые едва поддерживают контроль над районами в сельской местности Хамы, были потрясены не тяжелыми потерями, а напротив — победами, которые, похоже, окончательно обессилили Россию в восточной Сирии.
