В строю — около 80-ти детей, которые стоят, вытянувшись в струнку и обратившись в слух. Услышав свое имя, они поспешно делают шаг вперед. Берут щепотку соли из плошки и кидают в огонь, который взметается искрами. «Так каждый из вас помогает гореть костру национализма», — объясняет старший вожатый Бурек (Burek), парень лед двадцати, с пробивающейся бородкой и бритой головой. Он крепко пожимает руку каждому в знак товарищества, и в его ручищах полностью исчезают маленькие ладошки воспитанников.
«Азов» — это подразделение специального назначения украинских радикальных националистов, сформированное из добровольцев для борьбы с пророссийскими повстанцами (организация запрещена в РФ — прим. ред.). Вот уже третий год они организуют детские лагеря подобные этому на одном из притоков Днепра, под Киевом. Через 12 дней дети в возрасте от 7 до 15 лет выйдут отсюда патриотами высшего разряда.
Церемонией с солью отмечают открытие новых корпусов для «азовцев», молодежного крыла «Азова». Это огороженная территория, где есть спальные помещения, столовая, скалодром и даже маленький пляж. Благодаря государственной казне, из которой финансируется «патриотическое воспитание», националисты получили этот лагерь в свое распоряжение совершенно безвозмездно. «Азов» организует подобные лагеря еще в семи городах, киевский — самый большой.
«Вы всегда должны быть готовы защитить вашу страну», — наставляют детей идеологи «Азова».
«Ясно», — отвечают они хором.
Автоматы Калашникова появляются в детском лагере уже в первый день. Таракан, худенькая 15-летняя киевлянка с длинными прямыми волосами, собирает его за 15 секунд. «Извлекаем затвор, снимаем газовую трубку. Затем возвращаем все на место. Нужно быть очень осторожным: никогда нельзя целиться в человека, если ты не уверен, что хочешь выстрелить».
«Азов» был создан после присоединения Крыма Россией в марте 2014 года. Сопротивление украинской армии оказалось недостаточным, чтобы помешать вооруженным и обученным Россией ополченцам установить контроль за городами на востоке страны. Тогда-то патриоты-добровольцы решили организоваться в батальоны, финансируемые состоятельными бизнесменами. Летом 2014 года «Азов» выбил повстанцев из Мариуполя, а шестью месяцами позже отстоял это важный портовый город в битве под селом Широкое. Когда бои на востоке утихли, силовая структура занялась пропагандой национализма по стране.
Дети, одетые в военную форму, строятся по двое каждое утро. По приказу своего инструктора Бурека они снимают головные уборы. Таракан вызывают из строя, она делает шаг вперед. И тут же все прикладывают кулак к груди и громко выкрикивают хором: «Украина, святая мать героев, сойди в сердце мое. Пусть душа моя в тебе возродится, славой твоей озарится, ибо ты вся жизнь моя, ибо ты все счастье мое». Затем следует подъем флага. Украинского — голубого с желтым, с изображением гордого воина.
Дальше начинается программа посерьезнее: первая группа идет на урок истории, где прославляются подвиги казаков и киевских князей тысячелетней давности. Вторую группу запускают на полосу препятствий, где, среди прочего, нужно перепрыгивать через заборы и парами подниматься по канату, а третья группа оттачивает боевые приемы и технику. Прижавшись спинами друг другу, ребята двигаются, наставив автоматы на воображаемых врагов, которые спрятались в кустах. Взрываются петарды, инструктор кричит «Граната!» Дети мгновенно бросаются на землю и выносят раненых на носилках.
«Мы обучаем ребят военным техникам, показываем им, что такое война», — поясняет Голд, 28-летний вожатый азовцев. Как и остальные инструкторы и воспитанники, он использует боевое прозвище вместо настоящего имени. Как минимум у половины вожатых в лагере имеется боевой опыт; Голд воевал на востоке Украины два года: «Дети видят войну ежедневно по телевизору, но чтобы с ними делились опытом люди, побывавшие на фронте, это абсолютно другая история».
«Мы узнаем, как чувствуют себя солдаты, как они ведут себя на фронте», — говорит Таракан. «Инструкторы учат нас выживать в лесу или в пустыне, оказывать первую помощь и военной тактике. Такие вещи должны были бы знать все», — добавляет Ростислав, еще один 14-летний новобранец. «Мне понравилось в лагере, и я спросил своего лучшего друга в классе, не хочет ли он поехать со мной. Почему на Украине есть военные лагеря для детей? Потому что в нашей стране идет война».
Больше половины находящихся здесь детей — это дети членов «Азова». Сразу видно, что они не относятся к рабочему классу: хорошо одеты, воспитаны и, прежде всего, чрезвычайно любопытны. Родители, приехавшие на церемонию открытия, в восторге от лагеря. «В армии тебя не учат выносить тело товарища из боя», — уверяет чей-то дедушка, одобрительно кивая. «Азов» очень важен для Украины, — говорит какая-то мама. — Дети должны знать больше об этом конфликте. Мы защищаем внешнюю границу Европы». «Тебе странно видеть военный лагерь для детей? Это, вероятно, потому, что в твоей стране нет войны?» — добавляет дедушка.
Кроме того, на Украине традиционно сильно скаутское движение, очень патриотически ориентированное в отличие от западно-европейского. В прошлом именно из бойскаутов набирали бойцов антисоветского подполья. Среди песен, которые поются в лагере, есть одна, припев которой начинается словами «Хай сгинут москали», хотя речь в них об исторических событиях, и придумали их не в «Азове».
Организация сочетает патриотизм с крайним милитаризмом. Ее идеологическим центром является «нация», все остальное несколько расплывчато. Но ни в коем случае она не связана с неонацизмом; на этом горячо настаивают инструкторы, опровергая то, что пишут о них российские и некоторые западные СМИ. «Я патриот!» — говорит Голд. — «Не нацист, не фашист, я — патриот своей страны». В прошлом году «Азов» сменил логотип, который слишком походил на нацистский «волчий крюк». Новую эмблему Голд расшифровывает как «скрещение украинского трезубца и славянского символа».
Ничто в лагере и не напоминает об этой идеологии. А вот славянские и языческие традиции, напротив, в почете. В ночь летнего солнцестояния устраивается праздник. Мальчики плывут на лодке на противоположный берег, чтобы нарвать там цветов, из которых девочки плетут венки и надевают им на головы. «Мы учим любить страну, в которой живешь, уважать ее природу, потому что она сильнее нас», — объясняет Голд.
«Некоторые говорят, что «Азов» — это радикалы», — добавляет Голд, не скрывая своего разочарования от безответственности соотечественников. — Только 10% населения участвует в войне как солдаты и добровольцы. Остальные озабочены насущными проблемами. Их не волнует будущее их детей».
15-летняя Таракан утверждает, что «многие думают только о себе. Настоящие украинцы — это патриоты, которые хотят сражаться за свою свободу. Если мы отдадим жизнь за Украину, нашу страну будут уважать, и больше не будет таких конфликтов, как сейчас с Россией».
Между тем, украинское правительство примкнуло к тем, которые думают, что «Азов» слишком радикален. Осенью 2014 года этот полк, как и другие добровольческие подразделения, перешел в подчинение Министерства внутренних дел. Командование «Азова» не признает Минских соглашений, подписанных в феврале 2015 года, чтобы снизить остроту конфликта на востоке, и выступает против уступок со стороны Украины. Но при нынешнем положении дел с лета того же самого года добровольцы не могут участвовать в боевых действиях по собственному желанию.
Только за это лето 400 детей прошли через «Азовец». Помимо этого, во время учебного года бойцы подразделения посещают начальные школы Киева: за прошлую весну около 600 школьников провели целый день овладевая военной тематикой. «Если мы будем с детства уважать армию, мы станем сильной страной», — размышляет Голд.
Именно в этом ключе нужно понимать строгую дисциплину в лагерях. Наказание — часть программы. Во время утреннего построения робкого мальчишку лет девяти выводят из строя и ставят напротив остальных. Инструктор Бурек объясняет, что тот сделал плохо: несмотря на запрет пользоваться мобильными телефонами, он спрятал его под подушку
«Должен ли он понести наказание?» — спрашивает вожатый у отряда.
«Нет», — неуверенно отвечают некоторые.
Инструктор повторяет вопрос, громче. «Да!» — кричит большинство. В качестве наказания провинившегося лишают права участвовать в утреннем построении следующие два дня, а также носить форму.
«Многих детей не учат контролировать себя, — объясняет Голд. — Если их приятели делают что-то плохое, они тоже это делают. На Украине существует большая проблема с воспитанием этих ребят. Многие употребляют наркотики или спиваются совсем молодыми. Мы хотим сделать так, чтобы этого не было».
«Детям нужно чем-то заниматься, — считает Ростислав (14 лет). — В прошлом году я был в таком скучном лагере, что некоторые от скуки начали курить. Здесь это невозможно. Инструкторы — строгие, и мы заняты целый день».
Несмотря на это, Ростиславу не очень по душе уклон в национализм. «Эта молитва родине-матери мне не нравится. Национализм может привести к фанатизму, и это плохо. Если бы этот лагерь был не таким националистическим, он был бы лучшим в мире».
Голд настаивает на том, что вопреки первому впечатлению, лагерь создавался не с целью воспитывать детей-солдат: «Мы не готовим ребят к боевой деятельности. Наша цель — чтобы они осознали, что такое война». «Вернувшись из лагеря, я не возьму винтовку и не начну стрелять в людей, — говорит Таракан. Ее отец — боец «Азова», а мать занимается организацией военных похорон. «Солдаты умирают по обе стороны линии фронта. Русские — тоже люди; война страшна, потому что страдают все».
Таракан хочет изучать физическую культуру и математику. Ростислав мечтает пожить в Америке, чтобы выучить английский; в будущем он видит себя переводчиком на Украине. «Многие из моих друзей уехали в Европу. Здесь тяжело работать и плохие условия. Это плохо. Дети нашего поколения должны оставаться на Украине».
Внезапно раздается свисток, созывающий на вечернее построение. «Видел, как я бегаю?— спрашивает Ростислав перед тем, как помчаться в строй. — Мы с другом — самые быстрые в беге с препятствиями!»
Каждый вечер, на закате, спускается флаг и зажигается лагерный костер, вокруг которого дети разговаривают и отдыхают. На это время они забудут о войне, которая день за днем меняет социально-политический ландшафт их страны. Заключительным аккордом дня звучит эхо молитвы: «Сожги всю слабость в сердце моем. Пусть не знаю я страха, не знаю, что такое колебания. Укрепи мой дух».
