Изысканный трап-эскалатор, по которому в начале октября в Москве король Саудовской Аравии спускался со своего самолета, остановился на полпути. И точно так, как Салма́н ибн Абду́л-Ази́з (Salman ibn Abd al-Aziz), которому пришлось пешком спускаться по трапу, так же пешком продвигаются и экономические отношения с Россией: медленно, с перерывами, но верно. К крупнейшим фирмам, с которыми Саудовская Аравия ведет переговоры о сотрудничестве, относится и контролируемый Кремлем нефтяной гигант Роснефть. Концерн Роснефть становится все более международным, как и другие представители этой российской отрасли. Им придется многое наверстать.
Впереди опять китайцы
В процессе мирового сокращения добычи нефти и газа доминирует горстка концернов из развитых стран. Такие фирмы как Shell, Exxon Mobil, BP, Total или Chevron можно встретить почти в каждой стране, в которой есть такое сырье. Их технологические знания, опыт и капитал делают их желанными партнерами. Однако также и некоторые концерны из новых индустриальных стран уже ощутимо присутствуют на международном рынке, причем они не только торгуют сырьем, но также добывают в других странах горючие ископаемые, перерабатывают их и имеют там производственные установки. Наряду с фирмой Petronas из Малайзии это прежде всего китайские фирмы.
Хотя Россия и является крупнейшим в мире экспортером углеводородного сырья, крупнейшим производителем нефти и вторым газодобытчиком, российские концерны долгое время прилагали недостаточно усилий для того, чтобы играть важную роль в глобальном масштабе. По иронии судьбы активнее всего действует одно предприятие, о котором сравнительно редко говорят: Лукойл, в российском рейтинге второй нефтедобытчик, большая часть которого находится в частных руках, то есть он не контролируется Москвой и поэтому редко оказывается в центре внимания. По оценке органа ООН ЮНКТАД, который оценил имущественные ценности концернов из развивающихся стран за границей, Лукойл как ведущее российское предприятие занял только 28-е место.
Отсутствие помощи со стороны Кремля заставляет Лукойл приспосабливаться к международному рынку: большие западносибирские нефтяные резервы Лукойла тают, и это предприятие практически не может получить дома лицензию для других месторождений. Они раздаются преимущественно государственным гигантам Роснефти и Газпрому. Поэтому Лукойл в 2009 году вступил в долю во второй фазе освоения огромного нефтяного месторождения Западная Курна в южном Ираке. Сейчас Лукойл контролирует 75% этого проекта. Добыча началась в 2014 году. Это месторождение составляет львиную долю нефтедобычи Лукойла за границей, которая все же составляет десятую часть общей нефтедобычи. Также и 12% резервов этого концерна находятся вне России. Хотя Лукойл работает в десяти странах, но фокус его деятельности — на Ближнем Востоке. В будущем Лукойл планирует свой дальнейший рост в Ираке, а также намеревается вступить в долю добычи на двух месторождениях в Иране.
В поисках шансов
Тот, кто в России по политическим причинам не может обеспечить себе новый бизнес, уходит за границу. Это касается даже Роснефти. Также и этот кремлевский нефтяной концерн наталкивается на родине на препятствия, а именно при росте в области газа. В России продажа газа не очень выгодна из-за администрированных цен, а монополия на экспорт газа по трубопроводам находится у Газпрома. Роснефть имеет право экспортировать сжиженный природный газ (СПГ), но этот бизнес не так быстро продвигается вперед.
Поэтому этот концерн посматривает по сторонам: Роснефть за 1,1 миллиарда долларов США выкупила у итальянского концерна Eni 30% в месторождении природного газа, предназначенном к освоению на побережье Египта. На этой неделе проводилась сделка с трансакцией. Концерн Eni называл это месторождение Zhor крупнейшим разведанным месторождением газа на Средиземном море. Инвестиционная компания «Атон» положительно оценила действия Роснефти: Роснефть, мол, укрепляет свою позицию на глобальном газовом рынке, приобретает опыт работы с офшорными проектами и улучшает и без того тесную кооперацию с Eni.
Наблюдатели скептически настроены по поводу другого проекта: Роснефть готовит соглашение с Курдистаном, которое предусматривает строительство газопровода из богатого сырьем иракского региона в Турцию. Будут ли эти трубы когда-нибудь проложены в столь небезопасном регионе, покажет время. Однако Кремль после операций в сирийской войне выступает на Ближнем Востоке как сила, и ее более тесные связи в энергетическом секторе являются частью этой стратегии.
Направляющая рука Кремля
Такие политические интересы противоречат одной из международных целей Роснефти, а именно успеху на финансовом рынке. По уровню производства Роснефть является крупнейшим нефтяным концерном в мире, котирующимся на бирже, однако его рыночная капитализация остается значительно ниже, чем у таких «более мелких» конкурентов как BP или Shell. Инвесторы требуют скидки за политический риск, а также и за риск концентрации в России.
Близость к Кремлю сделала Роснефть не только объектом западных санкций, которые были объявлены из-за российской агрессии на Украине. По политическим причинам Роснефть также активно действует в Венесуэле, которой угрожает финансовый коллапс. Хотя концерн и мог участвовать там в важных проектах, однако с предоплатой за поставки нефти в размере шести миллиардов долларов США он пошел на значительный риск. Такие сделки контрастируют с экономически более последовательными трансакциями, такими, как, например, состоявшаяся в августе покупка 49% второго по величине нефтеперерабатывающего предприятия на растущем рынке Индии.
Медленное перераспределение нагрузки
Хотя Роснефть и форсирует зарубежную экспансию с 2010 года и действует сегодня в 23 странах, однако почти все ее производственные объединения пока еще находятся на родине. У Exxon Mobil, согласно докладам отрасли, этот показатель составляет пятую часть. Перераспределение нагрузки происходит очень медленно: в прошлом году Роснефть, согласно данным агентства Bloomberg, потратила восемь миллиардов долларов США на международное участие, почти половину всех трансакций, то есть больше всего за по меньшей мере 12 лет. В этом году лишь за долю в индийском нефтеперерабатывающем предприятии было потрачено примерно шесть миллиардов долларов США.
Однако у Роснефти впереди еще долгий путь, даже для того, чтобы догнать газовый гигант Газпром, который стоит после Лукойла на втором месте как представленный за границей российский концерн. С конца 90-х годов Газпром расширился сначала в бывших советских республиках Центральной Азии. Вот уже несколько лет этот концерн участвует также в освоении месторождений в Африке, Азии и Латинской Америке.
Большую часть его активности следует отнести за счет нефтяной дочки Газпрома «Газпром нефть», важнейшая зарубежная добывающая компания которой находится в Сербии. Но на фоне общего объема производства это немного — для этого Газпром в России слишком велик: только 5% всей добычи этой группы Газпрома находится в настоящее время за границей, как и 6% от 40 тысяч сотрудников.
Недостаток опыта и технологий привел к тому, что далеко не все зарубежные приключения российских концернов были успешными. Теперь, после объявления санкций, выбор подходящих партнеров и проектов не стал проще, и в этой отравленной атмосфере Кремль дает своей стратегически важнейшей отрасли четкие политические наказы. Во всяком случае ясно одно: возвращаться на родину эти фирмы не хотят.
