18 октября Центральный комитет Коммунистической партии Китая соберется на свой 19-й съезд, чтобы переизбрать партийного лидера, который активнее любого китайского диктатора со времен Мао Цзэдуна пытается возродить и придать новые силы коммунистической идеологии. Мы на Западе игнорируем усилия Си Цзиньпина, поступая во вред самим себе.
На протяжении десятилетий многие американцы, занимающиеся бизнесом с китайцами и работающие в Китае, придерживаются идеи о том, что коммунистическая партия этой страны верит только во власть. В Китае нет иной идеологии, кроме денег, говорят они. В моду вошло слово «прагматизм», которое часто используют репортеры, ученые и консультанты, говоря о Китае.
Сторонники таких легкомысленных взглядов на китайскую политику обходят молчанием ту борьбу, которая ведется в партийных рядах. Началась она в 1976 году со смертью председателя Мао, а закончилось (закончилась на время) в 1989 году, когда были жестоко подавлены протесты на площади Тяньаньмэнь. В этой борьбе победу одержала фракция, отдающая предпочтение тоталитарной идеологии. А проиграли в ней такие люди как один из предшественников Си Цзиньпина Чжао Цзыян, который выступал за постепенное сближение Китая с Западом и с его либеральными традициями. Предстоящее переизбрание Си Цзиньпина на пост лидера партии станет кульминацией этой борьбы.
Идеология Си является имитацией и сплавом имперской китайской философии и радикального западного мышления. Си Цзиньпин представляет партию, которая когда-то хотела покончить с традициями древнего Китая. Однако он поддержал идею династической преемственности, которая лежала в основе древней китайской политики. Си Цзиньпин происходит из красной аристократии Китая. Его отец Си Чжунсюнь был одним из отцов-основателей КНР и входил в ближайшее окружение председателя Мао.
Восхождение Си Цзиньпина на вершину власти в коммунистической партии в 2012 году стало победой тех революционных семей, которые «покорили все, что лежит под небесами», как говорили когда-то китайские императоры. Таким образом, партийная пропаганда сделала Си революционным наследником первого красного императора Китая Мао Цзэдуна. В этих целях она размещает его изображения на пуговицах и тарелках, и называет его «сердцевиной» партийного руководства.
Но идеология у Си Цзиньпина совсем не китайская, отмечает австралийский политолог Джон Гарно (John Garnaut) в своей недавней презентации. Си Цзиньпин подтвердил верность Китая революционный философии человека, которого Мао называл своим «великим учителем». Это — Иосиф Сталин. Си Цзиньпин позиционирует себя в качестве защитника сталинского наследия. Когда пять лет назад 18-й партийный съезд утвердил его в должности, он объявил: «Пренебрегать историей Советского Союза и Советской коммунистической партии, пренебрегать Лениным и Сталиным, пренебрегать всем остальным равноценно историческому нигилизму. Такое пренебрежение путает наши мысли и подрывает партийные организации на всех уровнях».
В центре сталинского учения стоит идея о том, что для сохранения власти революционной партии крайне важно создавать врагов. С момента прихода к власти в 2012 году Си Цзиньпин находит новых врагов повсюду. Он начал самые суровые репрессии против инакомыслия с 1989 года, когда были подавлены протесты сторонников демократии. Членов партии призывают сохранять бдительность и противостоять заговорам западных либеральных демократий, которые, согласно утверждениям китайского лидера, твердо вознамерились пустить под откос революцию Китая.
Проект Си по очищению партийных рядов нацелен против коррумпированных чиновников и либералов. Эти люди являются для него двумя сторонами одной медали. И те, и другие пропитаны декадентской культурой капиталистического класса. Как заявило недавно государственное издание Guangming Daily, кампания Си против западных свобод была разоблачена в 2013 году, когда был обнародован Документ № 9. В нем говорится о том, что партийные чиновники должны вести «активную борьбу» с целью искоренения «фальшивых тенденций» западной конституционной демократии, универсальных ценностей, таких как права человека и гражданское общество, и западной концепции свободной прессы, а также других зол.
Поэтому, когда люди начинают чесать в затылках, удивляясь, почему Си Цзиньпин и его полиция беспокоятся по поводу пяти женщин, которые хотели организовать протесты против приставаний мужчин в общественном транспорте, ответ заключается не в том, что это признак китайской нестабильности, как могут утверждать некоторые. В большей степени здесь идет речь о создании бесконечной цепочки идеологических злодеев, что по мнению Си Цзиньпина является для коммунистической партии ключом к успеху. Если сокрушить этих женщин и других протестующих, революция обретет свой смысл.
Еще одним примером тоталитарного проекта Си является тот контроль, который он установил над китайским интернетом. За прошедший год партия приняла целую серию оруэлловских законов, смысл которых заключается в том, чтобы никто в Китае не мог пользоваться интернетом анонимно. Как написали два эксперта, поступив таким образом, партия соберет в единое целое всю онлайновую информацию о людях (финансовые операции, поведение, участие в социальных сетях), на базе которой будет создана обширная рейтинговая система. Такая система будет использоваться при выдаче кредитов, в сфере образования, в вопросах поездок и даже при заказе столиков в ресторанах. Поэтому неудивительно, что мои китайские друзья очень любят британский сериал-антиутопию Black Mirror, в котором говорится о том, как при помощи технологий осуществляется контроль над нашими жизнями.
Что все это может означать для отношений Китая с Соединенными Штатами и остальным миром? Это означает, что по мнению Си, Запад, и в частности Соединенные Штаты Америки, остается необходимым врагом. Если Америка откажется от попыток свергнуть однопартийное государство в Китае, то коммунистическая партия утратит смысл своего существования. Из-за этой неумолимой логики невозможно успокоить Китай и убедить его в отсутствии дурных намерений у Запада. А еще это означает, что у Китая возникает искушение экспортировать за рубеж свои меры контроля над обществом.
Осенью 1971 года во время своей второй поездки в Китай Генри Киссинджер провел серию встреч с Чжоу Эньлаем, на которых они обсуждали план исторического визита в КНР Ричарда Никсона. На одной из такмх встреч Киссинджер упомянул нескончаемую антиамериканскую пропаганду, которой занималась китайская пресса. Чжоу заверил Киссинджера, что это не имеет большого значения. Китайские государственные СМИ, заявил он, стреляют из «пустых пушек». Однако нападки на Америку имеют большое значение для коммунистов, поскольку они находятся в центре коммунистической идеологии. Прошло почти полвека, Си Цзиньпин готовится руководить Китаем еще пять лет, а эти идеи сохраняют свою актуальность.
Джон Помфрет — бывший руководитель корпункта Washington Post в Пекине. Он автор книги «Прекрасная страна и Срединное царство. Америка и Китай с 1776 года по настоящее время» (The Beautiful Country and the Middle Kingdom: America and China, 1776 to the Present).
