Главной угрозой для Украины на временно оккупированных территориях Донбасса остаются регулярные российские войска и наемники, а не местные главари боевиков. Об этом, а также о законах по Донбассу и том, грозит ли Украине агрессия РФ в виде полномасштабной военной операции, в интервью «Апострофу» рассказал координатор группы «Информационное сопротивление», народный депутат Дмитрий Тымчук.
«Апостроф»: Главарь боевиков так называемой ДНР Александр Захарченко заявил, что оккупированный регион может вернуться в состав Украины, если в Киеве произойдет смена власти, либо же возврат Донбасса возможен, если убить полтора миллиона жителей ОРДЛО, которые якобы за Россию. Какие угрозы несет этот месседж?
Дмитрий Тымчук: Захарченко остается в своем репертуаре. И я не думаю, что все его высказывания о том, что «мы дойдем до Ла-Манша», что «мы завтра захватим Киев, потом захватим Харьков», чего-то стоят. Сейчас он говорит о том, что ОРДЛО может вернуться в состав Украины при другой власти, подразумевая пророссийский протекторат. Я не думаю, что эти заявления Захарченко с кем-то согласовывают. Да и его уровень интеллектуального развития оставляет желать лучшего.
С другой стороны, это эмоции в ответ на закон о реинтеграции Донбасса, который будет приниматься во втором чтении. Я уверен, что в Москве, Луганске и Донецке внимательно изучили оба законопроекта — и закон №7163 («Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях»), и закон №7164 («О создании необходимых условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей»).
По поводу продления особого статуса (положения об особенностях местного самоуправления, — прим. ред.) для Донбасса, то в Москве сначала радовались и приветствовали закон, но его внимательное изучение дает понимание, что, во-первых, эти два закона очень связаны между собой. Во-вторых, никаких плюсов продления особого статуса на год для боевиков нет. По той простой причине, что в законе, который действовал три года, была четко указана дата местных выборов на Донбассе — 7 декабря 2014 года. Соответственно, в законопроекте №7163 закладываются предпосылки, чтобы перенести эту дату, а в законопроекте №7164 указано, что все эти нормы могут действовать только после выведения российских войск с Донбасса.
На самом деле, то, что в Москве посчитали победой, таковой для них не является. А то, что у нас кричали, что это зрада, я бы так не называл. А полтора миллиона жителей Донбасса, которых «надо убить» — это не более чем эмоциональная фантазия и бурное воображение господина Захарченко и его реакция на эти законы.
— Каких угроз стоит ожидать от России в связи с принятием законов?
— Когда говорится о том, что полтора миллиона людей будут сражаться до последней капли крови против «украинской хунты» в случае военного решения проблемы Донбасса, я лично в это абсолютно не верю. Тут нужно понимать, что и весной 2014 года жители Донбасса не так сильно рвались воевать с «проклятой киевской хунтой». Если бы не российские наемники и регулярные подразделения ВС РФ, то никакой проблемы Донбасса на сегодня бы не было. Поэтому угрозу могут нести только действия России, а не этих шавок из так называемых ЛНР и ДНР.
— После принятия закона и определения России агрессором будут ли новые угрозы?
— Я уже в который раз повторяю, что Украина определила Россию агрессором еще в январе 2015 года. Есть соответствующее постановление Верховной рады Украины. Это миф — то, что мы не называли Россию агрессором. Другой вопрос, что в постановлении ВРУ не были определены юридические последствия этого признания. А законопроект №7163 уже определяет эти последствия — территории ОРДЛО являются оккупированными, Россия несет полную ответственность за их содержание и так далее. В этом вся разница. А Украина законодательно назвала Россию агрессором еще два года назад.
— В таком случае, может ли Киев объявить России войну? Какие это будет иметь последствия?
А у нас идут боевые действия только на определенных участках в определенном регионе. Соответственно как штаб АТО, так и объединенный оперативный штаб будут иметь полномочия только на этой территории, а не на территории всей Украины. То есть много нюансов. Конечно, законопроект №7163 непозволительно поздно принимается, поскольку уже в 2015 году было понятно, что мы перешли в полностью войсковую операцию, что постоянно подправлять законодательство под реалии АТО — это проблематично, сложно, громоздко и едва ли оправданно. Но мы пошли тем путем.
Сейчас законопроект №7163 полностью отвечает тем реалиям, которые есть. Он построен на агрессии России, предусматривает полноценную военную операцию и отвечает тем вызовам, которые несет гибридная война. А действия России? Сейчас все упирается в определение формата возможной миротворческой миссии на Донбассе. Мы им не объявим войну по одной простой причине. Сравните военно-экономический потенциал и вооруженные силы Украины и России по численности и составу. Это было бы очень опрометчиво с нашей стороны, во-первых.
Во-вторых, надо понимать, что после шести волн частичной мобилизации население уже устало от проведения подобных мероприятий, в общем-то, украинцы просто устали от войны. А война с Россией — это однозначно всеобщая мобилизация. Поэтому это не будет вариант весны 2014 года, когда можно было на волне патриотизма мобилизовать наших людей в высоком морально-психологическом состоянии. Сейчас такой картины не будет. Заставлять людей воевать из-под палки — это тоже не лучший вариант.
Есть еще одна деталь, касающаяся всеобщей мобилизации. Это не просто — взял в руки оружие и пошел воевать. Это еще и перевод экономики на военные рельсы. Если нашу экономику сейчас заставить работать исключительно на фронт, то та негативная экономическая ситуация, которая есть на сегодня, превратится в коллапс на протяжении нескольких недель. То есть с любой стороны вариант объявления войны России для нас закончится катастрофически.
— Есть ли угрозы, что Россия начнет широкомасштабную операцию даже без объявления войны?
— Безусловно. И наш Генштаб отрабатывает соответствующий сценарий противодействия. Сейчас боевые действия на Донбассе идут с использованием лишь сухопутных войск. Другие виды Вооруженных сил используются ограниченно, в частности ВМС в виде морской пехоты. Авиация используется лишь при обеспечении — эвакуации раненых и так далее. Для выполнения боевых задач авиация не используется.
Но, тем не менее, боевая подготовка идет очень насыщенно. За последние два года в воздушных силах идет налет по уровню международных нормативов — 110-120 часов в год на летчика. Тогда как еще в 2015 году у нас элитные летчики имели налет максимум в 30-40 часов. То есть надо понимать, что наш Генштаб отрабатывает все варианты, в том числе вариант широкомасштабной и открытой агрессии Российской Федерации против Украины.
Насколько мы сможем сдерживать агрессию, какие будут последствия и какова будет продолжительность этих действий — сказать довольно проблематично. Но очевидно, что нам необходимо будет рассчитывать и на территориальную оборону, на создание базы партизанской войны и так далее. В открытом противостоянии у Вооруженных сил Украины шансов не так много долго продержаться, а тем более перейти в наступление и дойти до Урала.
— Но вопрос не в этом. Если путинские танки пойдут на Киев, то главный вопрос — как сдержать врага.
— Я бы не говорил о путинских танках, которые пойдут на Киев. Современная операция — а я думаю, что россияне не такие дебилы, чтобы проводить открытую агрессию исключительно силами танков и мотострелковых частей и соединений — начинается с работы авиации и ракетного вооружения. Уничтожаются коммуникации, пункты управления войсками, гражданские объекты стратегического назначения. Только после этого вступают в действие сухопутные войска — мотострелковые и танковые части. Мы можем долго рассказывать о ПВО. Как представитель комитета Верховной рады по вопросам национальной безопасности и обороны, я обладаю определенной информацией, которую, к счастью, нельзя озвучивать. Но я вам скажу, что у нас там все далеко не так гладко, как хотелось бы.
— В таком случае, поможет ли нам американское летальное оружие, которое мы так хотим получить из-за океана?
— Во-первых, нет еще принципиального согласия о летальном вооружении. Поэтому довольно таки проблематично делить шкуру неубитого медведя. Мы можем высказывать свои пожелания, а американская сторона по линии военных может даже соглашаться с этим. Но пока в Белом доме нет политического решения, это все разговоры ни о чем.
