Алексей Навальный не привык стоять в стороне. В течение уже нескольких лет звезда этого лидера оппозиции господствовала на скучной и пустынной арене критической политики в России. Его антикоррупционные расследования привлекали внимание миллионов людей, его митинги привлекали представителей нового поколения демонстрантов, а его попытка баллотироваться в президенты застала всех — включая Кремль — врасплох.
Но на прошлой неделе, 18 октября, ситуация изменилась. После нескольких недель слухов известная журналистка и дочь бывшего начальника г-на Путина Ксения Собчак объявила о том, что она тоже будет баллотироваться в президенты в качестве оппозиционного кандидата. Что еще интереснее, в отличие от г-на Навального эта светская львица, по всей видимости, в своих устремлениях пользуется молчаливой поддержкой Кремля. С тех пор сторонники г-на Навального успели обвинить ее во множестве грехов — в попытках расколоть оппозицию, в сговоре с властями, в попытке легитимировать фальшивые выборы. Сама г-жа Собчак все отрицает.
Встретившись с репортером издания The Independent в своем московском офисе неделю спустя после заявления г-жи Собчак, г-н Навальный отказывается сообщить, говорила ли она ему о своих планах. Он сказал, что с его стороны будет правильным воздержаться от обсуждения этой темы: «Вы понимаете, что произошло, почему и какими были мотивы. Вы понимаете. Я понимаю».
Г-н Навальный признал, что г-жа Собчак имеет полное право баллотироваться в президенты: «Но я тоже имею такое право».
Этот юрист, блогер и политик не смог стать свидетелем самого начала предвыборной кампании г-жи Собчак. В момент ее старта он все еще находился в тюремной камере, куда он попал на 20 суток за организацию несанкционированных митингов. С декабря 2016 года, когда он заявил о своем желании баллотироваться в президенты, это стало уже его седьмым сроком в тюремной камере.
Тюремный распорядок дня к настоящему моменту практически стал привычным для г-на Навального: подъем в 6 утра, завтрак в металлических мисках, часовая разминка во дворе, бесконечный лязг металлических дверей, решетки на окнах, обыски в советском стиле, обед, возвращение в камеру, ужин, отбой в 10 вечера. Постоянно приходилось сидеть. Поскольку г-н Навальный решил, что для него будет опасным делить камеру с кем-то еще, у него также оставалось много времени для чтения.
Г-н Навальный жалуется, что СМИ часто понимают его неправильно. «В каждом интервью с иностранными журналистами обязательно звучат вопросы о национализме и о том, почему я еще жив», — говорит он. По его словам, первый вопрос указывает на сильное преувеличение его устремлений: он просто хочет ввести визовый режим для мигрантов из Средней Азии. («Шутливое» видео, которое он снял, будучи еще молодым активистом, и в котором он сравнил мигрантов с тараканами, действительно вызывает массу вопросов.) Что касается второго вопроса, «я не знаю на него ответ — спросите у Путина, почему я еще жив».
Бескомпромиссная политика г-на Навального часто ставила его и его соратников в трудное положение. В апреле он почти ослеп на один глаз, когда какой-то мужчина плеснул ему в лицо зеленкой. Сотрудники его штабов в регионах часто подвергаются нападениям: главу его московского штаба избили металлической трубой. Его брат Олег уже третий год находится в тюрьме, отбывая наказание, которое, по мнению многих, стало прямым следствием политической деятельности г-на Навального. На прошлой неделе Европейский суд по правам человека предварительно назвал первоначальное решение по тому делу несправедливым. По словам г-на Навального, члены его семьи постоянно находятся под наблюдением — «моя жена чаще это замечает, чем я».
Однако оппозиционный политик утверждает, что он не станет смягчать свою позицию. «Что мне надо сделать? Отменить все?— говорит он. — Если я сделаю шаг назад, что я скажу Олегу? Как я объясню ему последние три года?»
Для человека, который только что вышел из тюрьмы, г-н Навальный кажется излишне спокойным и расслабленным. Однако время от времени все же мелькают признаки гнева и досады — досады при мысли о том, что новая политическая реальность, которую он не в силах контролировать, может затмить все его жертвы и организационные успехи. Досады при мысли о том, что Кремль, возможно, приложил к этому руку.
Однако, когда возникает тема г-жи Собчак, г-н Навальный понемногу начинает демонстрировать раздражение.
По его словам, он — единственный кандидат, готовый провести серьезную предвыборную кампанию. Его команда представляет собой общенациональную сеть, состоящую из 80 региональных штабов, где работают 170 тысяч добровольцев. За те четыре месяца, которые остались до выборов, г-жа Собчак ни при каких обстоятельствах не сможет создать ничего подобного. «Нельзя считать себя настоящим кандидатом, если вы не выстроили соответствующую инфраструктуру», — говорит он.
По его словам, он не понимает стремление г-жи Собчак не оскорбить президента. В ходе своей первой пресс-конференции во вторник г-жа Собчак публично заявила о том, что она не хочет оскорбить человека, который «спас» жизнь ее отцу. (Считается, что именно г-н Путин организовал спецоперацию по эвакуации отца г-жи Собчак в 1997 году.) Г-н Навальный никогда не стеснялся критиковать президента — ни на личном, ни на профессиональном уровне. «Путин не помогал моей семье, — сказал г-н Навальный. — Путин — отец российской коррупции».
Как будто чтобы подчеркнуть разницу между двумя кандидатами, на следующий день после интервью г-жа Собчак получила возможность выступить в прайм-тайм на государственном российском телеканале. Она выступала перед благодушно настроенной аудиторией, и в студии можно было заметить российские флаги и плакаты, агитирующие за г-жу Собчак. Эксперты, приглашенные в студию, говорили о том, что пришло время Кремлю «прислушаться к программе оппозиции» и что г-жа Собчак является одной из ее представительниц.
Со своей стороны, г-жа Собчак настаивает на том, что она ни о чем не договаривалась с Кремлем. По ее словам, она в отличие от г-на Навального способна вернуть демократию в Россию без кровопролития на улицах. С точки зрения г-на Навального, сама идея мягкого перехода власти является крайне далекой от реальности: по его словам, переговоры с Кремлем всегда заканчиваются провалом, «а вы теряете людей».
По его мнению, амнистия не должна коснуться никого, кроме г-на Путина: «Что дальше? Амнистирую ли я людей, которые посадили моего брата в тюрьму? Это стало главной ошибкой, которую мы совершили в 1990-х годах. Нам необходимо сменить весь правительственный аппарат».
За последнюю неделю г-жа Собчак несколько раз протягивала г-ну Навальному оливковую ветвь. Она говорила, что она снимет свою кандидатуру, если его зарегистрируют в качестве кандидата на выборах, каким бы неправдоподобным ни казался такой сценарий. А в интервью с популярным блогером Юрием Дудем она даже предложила компромисс: чтобы супруга г-на Навального Юлия баллотировалась на выборах в качестве демократического кандидата.
Но г-н Навальный не готов рассматривать эти предложения всерьез. По его словам, он проводил «честную кампанию», и голоса людей «невозможно передать другому». По той же причине он не станет передавать г-же Собчак свои ресурсы в том случае, если его не зарегистрируют для участия в выборах: «Если мне не позволят участвовать, эти выборы не будут выборами. Конечно, мы должны будем бойкотировать их».
Критики сказали бы, что такая позиция типична для г-на Навального — отсутствие гибкости, несговорчивость, резкость. Еще до своего объявления о желании баллотироваться в президенты Ксения Собчак обвинила его в попытке «монополизировать» оппозицию, создать вокруг себя культ лидера. Но г-н Навальный не собирается извиняться. По его словам, он заслужил право баллотироваться и право быть лидером.
«Если вы хотите бросить вызов, пожалуйста, — говорит он. — Проводите свои собственные расследования. Пройдите через несколько уголовных разбирательств. Понаблюдайте за тем, как половина ваших родственников отправится в тюрьму. И тогда вы, возможно, сможете претендовать на право стать лидером».
