Редкие интервью с боевиками проливают свет на живучее движение, которое выстояло и под натиском Обамы, и перед нынешней стратегией Трампа, направленной на то, чтобы «убить террористов».
Усевшись на полу, с коричневым платком на плечах, командир талибов и его телохранитель просматривают на своих телефонах запись атаки, отредактированную так, чтобы она выглядела как видеоигра с компьютерными перекрестьями на мишенях. «Аллах Акбар», — говорят они каждый раз, когда правительственный военный внедорожник попадает на мину.
Мулла Абдул Саид (Mullah Abdul Saeed) встретился с The Guardian в бесплодной глуши на задворках провинции Логар, где он возглавляет группу из 150 боевиков Талибана (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.). Он воевал с иностранными солдатами и их афганскими союзниками с того момента, как возглавляемая США коалиция вторглась в Афганистан. Ему тогда было 14. Сейчас талибы контролируют самую большую территорию с тех пор, как их оттеснили от власти, и, похоже, у них нет недостатка в рекрутах.
Продлевая и расширяя свое военное присутствие в Афганистане, США рассчитывают вынудить Талибан сложить оружие, но тем самым рискуют ожесточить боевиков, которые всегда требовали вывода иностранных войск перед началом мирных переговоров.
Интервьюируя рядовых бойцов Талибана в Логаре и другой охваченной боями провинции Афганистана, Вардаке, журналисты The Guardian обнаружили раздробленное, но решительное движение, объединившееся в борьбе против иностранной интервенции.
Участвующие в боевых действиях бойцы Талибана редко соглашаются на встречи с западными журналистами. Но такие, как Саид, те, кто говорит без разрешения руководства, дают ценное представление о движении, которое после 16 лет вооруженного противостояния правительству во многом продолжает оставаться загадкой.
Прибывшие на мотоцикле, подняв облако пыли, Саид и его вооруженный «Калашниковым» телохранитель Ямин сначала держались недружелюбно, но в ходе разговора оттаяли. По словам Саида, война изменилась, и талибы тоже к этому приспособились. Солдаты США сейчас в основном тренируют афганцев, усилились воздушные атаки.
«Это правда, американцев действительно стало труднее победить. Но мы используем смертников и будем использовать их еще больше, — говорит Саид. — Если США меняют свою тактику, мы тоже ее меняем». Эти изменения подразумевают более ожесточенные атаки с применением начиненных взрывчаткой автомобилей в населенных районах и дерзкими нападениями на военные базы.
В апреле бойцы Талибана в правительственной военной форме атаковали учебный центр при военной базе на севере страны и убили минимум 150 солдат, что стало самой масштабной атакой на армию за всю войну. В этом месяце смертники уничтожили целую армейскую часть, протаранив базу в Кандагаре двумя внедорожниками, набитыми взрывчаткой.
Пока Саид говорил, трое молодых мальчиков из гражданской семьи, живущей в доме, где проходило наше интервью, внезапно принесли чай. Они хихикали, прислушиваясь к рациям боевиков. Саид говорил спокойным, профессиональным тоном, но его слова были наполнены гневом человека, который посвятил всю свою взрослую жизнь войне длиной в поколение и потерял в ней 12 членов семьи.
Вынужденный отвечать на вопрос о рекордном количестве погибших в этой войне гражданских лиц, он сказал, что Талибан «может совершать ошибки» и пытается не наносить вред мирному населению, но добавил, что «если среди овец спрятался язычник, то позволено атаковать это стадо овец».
Саид заявил, что «10-15 человек присоединяются к моджахедам [в Логаре] каждый день, иногда даже полицейские», добавив, что плохое обращение со стороны правительства и иностранных сил способствует притоку рекрутов.
«Многие талибы становятся смертниками, побывав в тюрьме. Почему?» — задается он вопросом и описывает, как тюремные охранники пытают заключенных, избивая их, или направляя потоки сжатого воздуха или электрические разряды на их гениталии. Когда задержанного отпускают на свободу, позор слишком велик, чтобы его можно было вынести. Заявления о пытках, совершаемых правительственными силами, подтверждены ООН.
Хотя мало кто в международном сообществе верит, что войну можно выиграть силовыми методами, США не проявляют особого стремления возобновить застопорившийся мирный процесс. «Мы больше не занимаемся формированием нации. Мы убиваем террористов, — сказал Трамп, когда объявлял о своей стратегии в южной Азии. — В итоге мы выиграем». Здесь важно то, что Трамп не обозначил никаких критериев, когда войска США будут отозваны домой.
В отдельном интервью в захваченной провинции Вардак 23-летний Омари, имеющий шестилетний опыт боев на передовой, рассказал The Guardian, что решил оставить повстанческое движение и отвезти семью в Кабул. «Но если американцы вернутся в Вардак, я буду с ними воевать», — сказал он. Омари не так снисходительно относится к жертвам среди гражданских, по его словам, это навредило отношениям между талибами и мирными афганцами, которые теперь менее охотно укрывают боевиков.
Однако двое боевиков сошлись в одном: невоенные методы воздействия США так же опасны, как и солдаты в военной форме, особенно после того, как стала сокращаться численность войск США. Эта уверенность в прошлом году проявилась в ошеломляюще ужасной атаке на Американский университет в Кабуле, в которой погибли 16 студентов и сотрудников. В столице многие считают университет одной из жемчужин постталибского Афганистана.
Сейчас, похоже, Талибан в состоянии поддерживать вялотекущую войну с помощью внешних благодетелей. После того, как США недавно надавили на Пакистан, заставляя его начать борьбу с укрытиями боевиков, некоторые талибы решили делать ставку на другого соседа, говорит Омари: «Многие талибы хотят перебраться из Пакистана в Иран. Они больше не верят Пакистану».
Пакистан отрицает, что дал приют боевикам, но Саид подтвердил, что они получают помощь от этой страны, хотя и не считает, что они от кого-то зависят. «Одно дело — иметь отношения, и совсем другое — выполнять приказания, — сказал он. — Любая группировка, которая хочет стать сильнее, должна общаться с другими странами. Нам следует общаться с Ираном и нам следует общаться с Пакистаном. Ровно так же, как афганское правительство обращается к Индии и Китаю».
Имена информаторов изменены, чтобы сохранить их анонимность.
