Пошла уже третья неделя протестов Михаила Саакашвили и его сторонников под Верховной Радой. Активность митингующих, которые так и не добились каких-то существенных успехов в выполнении их требований, стала угасать. Министр внутренних дел Арсен Аваков даже решил снять охрану периметра палаточного городка. Эксперт Международного центра перспективных исследований Игорь Петренко рассказал «Апострофу», почему не стоит списывать протесты со счетов, что может вывести их на новый уровень и кому выгодно противостояние Петра Порошенко и Михаила Саакашвили.
Протестная активность возле Верховной Рады на сегодня уже прошла фазу эскалации. Нельзя сказать, что она совсем сходит на нет, но каких-то горячих моментов пока не предвидится. Она может возобновиться в случае имплементации политической части Минских соглашений, когда на авансцену протестов выйдут праворадикальные организации, которые, как известно, отличаются более резкими методами в желании достучаться до политиков, нежели более либеральная часть населения. В таком случае мы можем, конечно, ожидать и достаточно больших столкновений с полицией, и очень серьезных последствий.
Поэтому задача власти на сегодня — максимально минимизировать в медийном пространстве вопрос реализации политической части Минских соглашений, чтобы не было похоже, что это какая-то капитуляция, что Украина выступает с точки зрения слабого, а не сильного. В принципе, учитывая тот уровень влияния на СМИ, который имеет сегодняшняя власть, это может вполне получиться.
Нынешний протест будет оставаться. Этот конфликт между [президентом Петром] Порошенко и [главным инициатором протестов Михаилом] Саакашвили выгоден многим, поскольку он не трогает других участников политического театра в Украине, а, в первую очередь, направлен против Порошенко. Это выгодно другим оппозиционерам, которые вроде как не при делах, но которым в то же время выгодно ослабление Порошенко в связи с предстоящими выборами. Это выгодно и участникам коалиции, «Народному фронту», [министру внутренних дел Арсену] Авакову, [Арсению] Яценюку и [секретарю СНБО Александру] Турчинову, поскольку любое ослабление президента — это возможность для повышения их статуса, рейтингов, позиций в торгах за определенную должность и за сферы распределения ресурсов.
Этот протест может быть латентным до определенной точки, когда необходимо будет запустить процесс соединения праворадикальных организаций с либеральной частью общества. Тогда это уже может стать реально серьезной угрозой. Конечно, это сложная задача, но, в принципе, все революции, которые уже происходили в Украине, и в частности Революция Достоинства, могли быть реализованы и успешны только тогда, когда праворадикалы объединялись с либералами. Тогда либералы давали массовость, а праворадикалы выступали локомотивом определенных действий, акций, они подстегивали других к единению, к общим целям, к движению и не давали возможности расслабиться и угаснуть революционным затеям.
Безусловно, сейчас мы можем говорить о снижении интереса. Мы видим, что другие организации, которые изначально выходили с тремя известными требованиями, за широкую политическую реформу, ограничились лишь постановкой вопроса о снятии депутатской неприкосновенности. Другие вопросы не стали поднимать, поскольку они серьезно боятся криминального преследования или каких-то других санкций со стороны власти, они не хотели этим пятнаться. Саакашвили же, по сути, нечего терять, он даже не гражданин Украины. Очевидно, что у него есть поддержка части истеблишмента США, поскольку при других вариантах он уже давно или сидел бы в тюрьме, или был бы выслан из страны. Без поддержки влиятельных стран, которым обязана Украина, Саакашвили бы тут не было. Значит, у них тоже есть интерес в Саакашвили. Возможно, это как раз один из моментов влияния на решения президента, в частности, в вопросе имплементации Минских соглашений.
Таким образом, скорее всего, палаточный городок под Верховной Радой надолго. И он пока будет в латентном состоянии, возможно, даже не сильно опасен. Но при рассмотрении определенных вопросов он может очень легко ожить и выступить основой, на которой будут разворачиваться уже другие протестные и, возможно, даже революционные действия.
