В октябре 1994 года министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк приехал в Вашингтон. Там он встретился с заместителем госсекретаря США Строубом Тэлботтом (Strobe Talbott), в разговоре с которым Тарасюк поднял вопрос о расширении НАТО. Тарасюк упомянул о растущем недовольстве Москвы в связи с действиями НАТО, и спросил, какую роль Америка отводит Украине в случае расширения НАТО. Станет ли Украина своеобразной промежуточной территорией, расположенной к востоку от Запада и к западу от России? Станет ли она буферной зоной? Серой зоной? Тэлботт признал, что в тот момент у него не было подходящего ответа на эти вопросы. Однако он надеялся, что со временем сможет их найти.
Эта встреча подробно описывается в новой книге Стивена Пайфера (Steven Pifer) под названием «Орел и трезубец: американо-украинские отношения в неспокойные времена» («The Eagle and the Trident: U.S.-Ukraine Relations in Turbulent Times»). С 1998 по 2000 год Пайфер занимал пост посла США на Украине. Позже он работал в Совете национальной безопасности и в Госдепартаменте, а сейчас он является научным сотрудником Брукингского института. До 2014 года его блестящий анализ американо-украинских отношений мог бы привлечь внимание только узких специалистов. Однако учитывая резкое ухудшение отношений между США и Россией, в основе которого лежит ситуация на Украине, книга «Орел и трезубец» заслуживает того, чтобы ее прочитали как можно больше людей. Она может внести ценный вклад в наше понимание текущей ситуации в международных отношениях.
Исторически так сложилось, что Украине долгое время отводилась малозаметная роль в американской внешней политике. Вскоре после распада СССР министр обороны США Дик Чейни (Dick Cheney) выразил надежду на то, что «независимая Украина… могла бы стать инструментом сдерживания влияния России», как вспоминает Пайфер. Между тем тогдашний госсекретарь Джеймс Бейкер (James Baker) «решительно возражал против того, чтобы давать Украине новые обещания». В частности он возражал против всего, что так или иначе могло напоминать американские гарантии безопасности. Чейни и Бейкер заняли взаимоисключающие позиции: чтобы слабая в военном смысле Украина могла послужить инструментом сдерживания российского влияния, ей требовалась мощная и открытая поддержка Америки. Позиция Чейни оказалась слишком жесткой для 1990- х годов, когда президенты Билл Клинтон и Борис Ельцин сумели наладить взаимодействие между странами.
В тот период времени США также уделяли слишком большое внимание вопросу ядерного разоружения, как пишет Пайфер. После распада Советского Союза Украина оказалась страной, владеющей третьим по величине ядерным арсеналом в мире«. Сокращение запасов ядерного оружия было одним из главных условий нормальности для любого постсоветского государства, которое не хотело идти по пути Ирана и Северной Кореи. Однако, по мнению Пайфера, Америка излишне сосредоточилась на проблеме уничтожения украинского ядерного оружия, не уделив достаточного внимания поддержке реформ в стране, где никогда не было революции в духе 1989 года. После 1989 года политическая судьба Украины резко свернула с того курса, на который встали ее более удачливые европейские соседи — Польша, Чешская Республика и Венгрия. И в течение последних 25 лет нищета и повсеместная коррупция последовательно разрушали Украину.
В 1990-х годах Вашингтон полагал, что все постсоветские республики неизбежно превратятся в демократии. Главный вопрос — для России, для Украины — заключался не в том, смогут ли они совершить этот переход к демократии, а в том, когда они его совершат. Хотя Чейни и Бейкер не сумели прийти к единому мнению в вопросе о том, какие гарантии безопасности нужно предложить Украине, они оба поддерживали проект «вестернизации» этой страны. Пайфер охарактеризовал главную цель Америки так: Украина должна превратиться в «стабильное, независимое, демократическое государство с растущей рыночной экономикой и укрепляющимися связями с Западом». Вашингтон хотел укрепить связи Украины с Западом, чтобы способствовать «сцеплению Украины с Западом», чтобы руководить Украиной в ее движении «в западном направлении», способствовать «ее интеграции в евроатлантическое сообщество», помочь ей реализовать ее «европейские устремления» и подчеркнуть «значимость сближения Украины с Европой».
По мнению Пайфера, визит президент Клинтона на Украину в 2000 году должен был «укрепить связи Киева с Западом». Спустя год в своей речи, которую он произнес в Варшаве, президент заявил следующее: «Некоторые представители Киева говорят о европейской судьбе их страны. Если их устремления действительно являются таковыми, мы должны поощрять их». Менее европейские устремления, очевидно, заслуживали меньшей награды.
Пайфер до сих пор считает, что Украина может быть «близка к членству в Евросоюзе» и что ЕС, тоже может принять Украину. Но, учитывая нынешнее положение вещей — продолжающийся военный конфликт на востоке Украины, решительные возражения России против дальнейшего расширения НАТО и Евросоюза, резкое ухудшение в российско-американских отношениях — вступление Украины в Евросоюз крайне маловероятно. Вывод Пайфера основан на том отношении Америки к Украине, которое было характерно для эпохи после 1991 года и которое было еще слишком расплывчатым, чтобы дать четкий ответ на вопрос Тарасюка. Какой тогда Америка видела Украину? И каким должно быть видение Украины сегодня?
Закрепившееся на Западе американское видение Украины заключает в себе три отдельные проблемы. Во-первых, это видение может привести к смешению цели, заключающейся в проведении реформ и создании эффективно работающего государства, с геополитической программой, призванной превратить Украину в буферную зону между Западом и Россией. Во-вторых, американское видение на словах выглядит грандиозным, а в институциональном или в практическом смысле — совершенно бессодержательным, если «интеграция» Украины в «евроатлантическое сообщество» не подразумевает ее вступление в НАТО и Евросоюз. В-третьих, такое видение может спровоцировать рост трений внутри Украины, которая страдала от раскола между Востоком и Западом начиная с 1991 года. Западная часть этой страны можно рассматривать как олицетворение националистически настроенной, украиноязычной и стремящейся к сближению с Европой Украины.
Вашингтон никогда не предпринимал серьезных попыток выстроить крепость «Украина» на границе с Россией, но его мечта о прозападной Украине сделала ее нейтралитет не слишком привлекательной перспективой с точки зрения американцев. Первый президент Украины Леонид Кравчук питал симпатии к Западу, и «американские чиновники в душе надеялись на переизбрание Кравчука» в 1994 году. Но на тех выборах Кравчук проиграл Леониду Кучме, который не был готов ориентироваться на Запад, но который все же надеялся на то, что в конечном итоге Украина вступит в Евросоюз. Кучма разработал «многовекторную» внешнюю политику, под которой он подразумевал нормализацию отношений с Россией, Европой и США. В 1995 году его администрация даже флиртовала с идеей «постоянного нейтрального статуса с гарантиями», аналогичного нейтралитету, который приобрела Австрия в 1955 году. Вашингтон отнесся к этой идее без особого энтузиазма.
Сложности в отношениях между Востоком и Западом продолжали оказывать влияние на политику Украины. Авторитарные склонности Кучмы в совокупности с его заинтересованностью в углублении экономических связей с Россией в 2003 году спровоцировали протесты в нескольких городах на западе Украины. Когда стало ясно, что власть может незаконным образом перейти от не слишком прозападного Кучмы к Виктору Януковичу, чья база поддержки и идеологические наклонности были откровенно провосточными, в 2004 году украинцы устроили оранжевую революцию. В 2005 году президентом стал Виктор Ющенко. Он был западником и реформатором — взаимозаменяемые термины, согласно точке зрения Пайфера, которую разделяет большинство американских экспертов и политиков. Ющенко хотел добиться «интеграции с такими институтами, как НАТО и Евросоюз», и американские чиновники «в большинстве своем разделяли такое видение Ющенко», как пишет Пайфер, хотя США не торопились приглашать Украину в НАТО.
Между тем Янукович выступал за то, чтобы русский язык имел статус государственного языка, за ограниченное взаимодействие с НАТО и за сближение с Россией. На парламентских выборах 2006 года его партия показала настолько высокие результаты, что он стал премьер-министром, и в тот момент только 20% украинцев поддерживали идею вступления их страны в НАТО. Используя грязные уловки, в 2010 году Янукович сумел стать президентом.
Победы Януковича позволили разглядеть очень важную истину касательно Украины. Лингвистическое, этническое и религиозное разнообразие Украины обрекло ее на то, чтобы постоянно колебаться — в политическом смысле — между Востоком и Западом. Вместо того чтобы выбирать между заранее оговоренным статусом, предложенным Западом, и статусом придатка России, постсоветская Украина могла бы достичь процветания, избрав путь Канады или Швейцарии — сильных в военном и экономическом смысле стран, которые нашли способ справиться с существующими лингвистическими, этническими и региональными разногласиями.
В 2000 году мир вокруг Украины изменился. К власти в России пришел Владимир Путин — человек, готовый отстаивать интересы России и, модернизируя российскую армию, увеличить способность России отстаивать ее интересы. В 2007 году он произнес чрезвычайно язвительную речь на Мюнхенской конференции по безопасности, в которой он обвинил Запад в спонсировании серии цветных революций. Тогда стало очевидно, что Россия и Запад встали на курс столкновения. На саммите НАТО в Бухаресте в 2008 году Франция и Германия выступили против того, чтобы предложить Украине и Грузии план действий по подготовке к вступлению в альянс. В качестве компенсации за их геополитическую преданность в Бухаресте было опубликовано заявление, в котором говорилось, что Грузия и Украина «станут членами НАТО» — обещание членства в качестве апологии за отказ в предоставлении плана действий. В 2008 году, накануне войны с Грузией, Путин не был настроен на компромисс — как и НАТО.
Повествование Пайфера завершается 2004 годом. В период революции на Майдане 2013-2014 годов он уже не был правительственным чиновником. Поэтому книга «Орел и трезубец» подробно не рассказывает о более поздних событиях. В ней коротко упоминается о принятом в последний момент решении Януковича не подписывать соглашение об ассоциации с Евросоюзом (в ноябре 2013 года), о чрезвычайной коррумпированности его правительства и о бунте против него. Массовые протесты вынудили Януковича покинуть страну в феврале 2014 года, когда он бежал в Россию, после чего мир стал свидетелем аннексии Крыма и вторжения в Донбасс. Пайфер оставляет подробное описание и объяснения этих событий другим авторам.
Но в книге «Орел и трезубец» подробно описывается своеобразный интеллектуальный вакуум, сформировавшийся в США и Европе в вопросах, касающихся Украины. Не ставя перед собой такой цели, Пайфер, тем не менее, описывает тот дефицит политического воображения, в контексте которого возникли кризисы 2014 года. Стремление к созданию прозападной Украины имело смысл в 1990-х годах, когда границы европейских государств были подвижными. После 2000 года это стремление превратилось скорее в мантру, чем в стратегию, и ее главной функцией как мантры стала функция сокрытия истины.
Она скрывала ограниченность обязательств Европы и Америки перед Украиной, а также тот факт, что ни Брюссель, ни Вашингтон (не говоря уже о Берлине и Париже) на самом деле не верили, что Украина станет членом НАТО. Она скрывала расхождения между западными нормами права и бизнеса, а также реалии украинской политической экономики, начиная с 1991 года и заканчивая сегодняшним днем. (По показателю коррумпированности в 2016 году организация Transparency International поставила Украину на 131 место в мире, тогда как самый коррумпированный член Евросоюза, Греция, заняла 69 место, а Германия — 10-е.) Эта мантра скрывала бесчисленные связи России и Украины, которые мало кого интересовали, пока Россия сближалась с Западом, но которые становились чрезвычайно важными каждый раз, когда между Россией и Западом возникал конфликт. Предвидя такой конфликт в 1994 году, Борис Тарасюк совершенно обоснованно беспокоился о том, что Украина может попасть под перекрестный огонь.
Кризисы 2014 года и далее были вызваны вовсе не недостатком политического воображения в Вашингтоне или в Европе. Они были вызваны чрезмерно бурной реакцией России на политическую нестабильность Украины, в основе которой лежали как случайности и неблагоприятные обстоятельства, так и стремление народа перестроить украинскую политику. Но США и Европа решили ответить на действия России. США и Европа ввели довольно жесткий санкционный режим в отношении России, и эти санкции помогли несколько сдержать войну на Украине, однако ее проблемный статус остается источником нестабильности. Сейчас необходимо разработать новое видение Украины. Другими словами, Вашингтону наконец необходимо сделать выбор между тем, чтобы предоставить Украине обязывающие гарантии безопасности, и тем, чтобы закрепить ее нейтралитет, между Украиной, которая является инструментом контроля амбиций России, и Украиной, которая будет пытаться наладить мирное сосуществование с Москвой. Те, кто заинтересован в том, чтобы сделать этот выбор, смогут найти всю необходимую информацию в книге «Орел и трезубец».
