Россия стоит перед трудным выбором в Сирии

Россия не может смириться с провалом в Сирии и, похоже, не хочет учиться на своих ошибках. И вот она вновь стремится воплотить в жизнь свою инициативу и провести то, что она называет расширенной сирийской мирной конференцией в российском городе Сочи. Она пытается реализовать то, чего она не смогла добиться на созданной ей «из ниоткуда» конференции в Астане и тем самым обойти конференцию в Женеве и связанные с ней международные резолюции. Многие фракции внутри оппозиции заявили о своем отказе участвовать в российской конференции. Они не намерены следовать за Москвой в ее попытках преуменьшить требования народа и закрыть глаза на их просьбы о том, чтобы слабые оппозиционные платформы также участвовали в управлении наряду с так называемым (Россией) законным правительством, то есть Башаром Асадом.

Если целью Москвы является достижение мира, судя по названию конференции, не существует более быстрого и простого способа сделать это, кроме как путём осуществления резолюций ООН, предусматривающих политический переход и формирование представительных органов управления. Это то, что исключает нахождение Асада у власти, поскольку он возглавляет деспотический и несправедливый режим, олицетворяющий варварскую модель и разрушительную сектантскую политику. Что касается легитимности правительства, которое постоянно совершает переворот против конституции, начиная с военного переворота и заканчивая поддержанием режима в течение полувека благодаря своим детям и внукам, которое наделило властью службы безопасности, неоднократно совершало массовые убийства и ввело в стране режим чрезвычайного положения, то она может быть достигнута лишь посредством военных преступлений и преступлений против человечности. Тем временем доклады правозащитных организаций о преступлениях режима Асада и его самого могут стать источником альтернативной легитимности.

Россия может навязать всем мирную конференцию, выбирая ее участников в зависимости от настроения и координируя действия со своими союзниками и теми, кто союзником не является. Она также может найти «оппозиционеров», которые согласны повторно наделить легитимностью режим Асада и его правительство, но она не сможет легитимировать убийства. В руках Москвы находятся все военные инструменты, российские, иранские, иракские, и, возможно, другие, для того чтобы защитить режим Асада, что и происходит до сих пор. Но они не в силах убедить кого-либо, даже людей из правительства, которые разрушили свою родину, отдали страну оккупантам, чтобы сохранить свою власть, превратились в их марионеток и совершили преступления, выходящие за грани человечности, что режим Асада пользуется поддержкой сирийцев и их уважением, и, следовательно, легитимен. Их не убедить и в том, что режим, расколовший народ и ставший причиной гражданской войны, является единственной силой, способной воссоединить народ и руководить им в интересах примирения, мира и восстановления страны. Россия сможет снова поселить Асада в сердца сирийцев, включая тех, кто в самом начале был обманут его сторонниками и лозунгами только тогда, когда верблюд сможет пройти через угольное ушко.

 

​

То, что делает Россия, представляет собой попытки обойти единственно возможное решение, которое было предусмотрено в резолюциях ООН. Главной среди них является Женевская декларация, которая преследует лишь одну цель — удовлетворить требования сирийского народа избавиться от кровожадного режима, который стал причиной революции и гражданской войны, и осуществить переход к режиму, который будет представлять весь народ, подчиняться его воле и вернет ему суверенитет ему в стране, превращенной семьей Асада и его последователями в плантацию с рабами. Я считаю, то, что делает Россия, является ошибочной и катастрофической политикой. Она усугубляет без того трагическую ситуацию, усиливает чувства разочарования и ненависти, углубляет раскол в стране и в общественном мнении и убивает любую надежду на национальное примирение и, следовательно, установление мира в ближайшее время. России, невзирая на все ее действия, не сломить волю сирийского народа, который восстал против авторитарного правления и дискриминации, и проигнорировать его законные требования. Она не может подменить содержание политического процесса, а именно подменить смену режима и создание альтернативной политической системы восстановлением легитимности режима Асада, который изжил себя в моральном, политическом и военном отношении, убедив оппозицию присоединиться к нему или согласовать с ним какие-то политические позиции. В глазах народа это будет предательством и будет способствовать тому, чтобы Асад смог смешать все карты и избежать ответственности правосудия.

Москва может навязывать свои интересы в Сирии и, возможно, интересы своих союзников. Это возможно и законно. Однако они не могут навязывать сирийцам то, что гарантировало бы эти интересы, равно как и жестокий режим и иранскую оккупацию, которые стали причиной гибели не менее миллиона сирийцев, не говоря уже о миллионах инвалидов, перемещенных лиц, мигрантах и беженцев. Иными словами, обеспечение российских интересов не может быть достигнуто путём разрушения надежд сирийцев, их будущего, а также порабощения страны и народа.

Мир в Сирии не может быть достигнут путем трансформации политического процесса, который продолжается уже шесть лет, в процесс переоценки роли Асада и его кровавого режима. Придерживаясь последнего, Москва не ищет решения, а хочет добиться полного политического поражения сирийского народа и заставить его подчиниться и сдаться тем, кто убивал сирийцев и превратил военных в символ «национального» суверенитета, как это сделали сторонники Асада, которые увековечили его память, установив большой памятник в городе Латакия. Неизбежным результатом происходящего является разрушение любой надежды на возвращение к нормальной общественной жизни и восстановление национальных отношений.

Россия находится на неверном пути и ей необходимо изменить своё отношение и планы, но она продолжает упорствовать в своей позиции и игнорировать чаяния сирийского народа, защищая Асада. Все это обесценит ее усилия и лишит Москву возможности достижения жизнеспособного и надежного урегулирования, в котором они отчаянно нуждаются, чтобы сохранить свои позиции, приобретения в Сирии, а также, возможно, доверие сирийцев в будущем после того, как Россия уйдёт из страны.

Провал России приведёт к тому, что сирийцы станут с удвоенной силой проклинать ее и возложат на неё большую часть ответственности за тяжёлые шесть лет кризиса, за то, что российское руководство мешало работе Совета Безопасности и спасло иранский колониальный проект. Ее действия могут привести к катастрофе большей по масштабу, чем даже гражданская война. Ведь тогда миллионы детей и молодых людей, которые были вынуждены покинуть свои дома и свою страну, были лишены образования, работы и будущего, и испытали жизнь в лагерях и на улицах, поймут, что смерть более милосердна, чем жизнь, месть быстрее и безопаснее обещаний мира, а несправедливое кровопролитие легче, чем справедливость.

 

Перед Россией стоит решающий и трудный выбор: либо порвать с иранским проектом, нацеленным на то чтобы затянуть войну на неопределенный сроки извлечь из этого стратегические выгоды, и тогда не будет никаких оснований для установления мира, либо настаивать на том, чтобы положить конец войне и прийти к политическому решению. Второй вариант подразумевает срыв иранских имперских планов, которые нельзя реализовать, не продолжив войну. Эти планы нацелены на разрушение демографической структуры в Сирии и поглощение сирийского государства, как это произошло с Ираком и Ливаном.

Это не обязательно означает отказ от альянса с Тегераном. Это означает выбрать, является ли Россия собакой или хвостом собаки, как выразился высокопоставленный российский чиновник, описывая отношения России с Асадом и его режимом. Я считаю, что Ирану в конечном итоге удалось установить ловушку для России. Или Россия сама попала в ловушку, которую установила, когда думала, что использует союз с Тегераном для укрепления своих позиций в Сирии и что в нужный момент она может пойти на компромисс по поводу влияния Ирана в обмен на геополитические, экономические и политические выгоды во всем Леванте. Сегодня, похоже, наступил момент истины относительно того, за кем последнее слово при определении судьбы политического или военного решения в Сирии.