В будущем году расходы Латвии на оборону достигнут запланированных 2% от внутреннего валового продукта. Достижение этого уровня было нашей целью с 2014 года, когда резко обострилась международная обстановка и стало ясно, что мир не является чем-то самим собой разумеющимся, а расходы на оборону это не пустое разбазаривание денег. О том, как эти дополнительные деньги будут расходоваться, и как эти расходы укрепят нашу безопасность, беседа с министром обороны Латвии Раймондом Бергманисом.
NRA: Вы недавно вернулись с совещания министров обороны стран-членов НАТО в Брюсселе. Что там было решено, и как это повлияет на обороноспособность нашего государства?
Раймондс Бергманис: Это была очередная рабочая встреча, на которой обсуждалось, как у нас обстоит с процессом адаптации, который начался в 2014 году с принятых на саммите в Уэллсе решений. В данный момент очень важны вопросы логистики, и в понедельник (беседа с министром состоялась в День Лачплесиса, 11 ноября — NRA), я отправлюсь на встречу министров обороны стран ЕС, к которой наше государство приняло политическое решение присоединиться к так называемому PESCO (англ. — Permanent structural cooperation), или постоянному структурному сотрудничеству.
— Что включает в себя это сотрудничество?
— Там много различных проектов, но для нас сейчас самый важный один, о чем говорилось также на встрече министров стран НАТО и, наверное, будет говориться на совещании министров ЕС. Речь о так называемом военном Шенгене, а именно: о возможности перемещения по территории ЕС без лишних сложностей. В случае НАТО мы говорили также о перемещении войск через океан. Очень важно обеспечить это быстро и качественно. Мы в этом вопросе выглядим хорошо, потому что многое сделали в сфере законодательства, чтобы военные грузы могли пересекать границу без долгого ожидания разрешения. Есть еще технические вопросы, связанные с инфраструктурой портов, аэродромов, железной дороги. Они связаны также с проектом Rail Baltic, который очень важен, в том числе и с аспекта безопасности. Я беседовал с министром сообщения о возможном сотрудничестве по этим вопросам.
— Где сейчас проблемные места?
— К примеру, грузоподъемность мостов, высота тоннелей. С размещением усиленной боевой группы в государствах Балтии и Польше во многих местах, в особенности в Польше, возникли некоторые проблемы.
— Означает ли это, что мы возвращаемся к ситуации советских времен, когда функциональность каждого гражданского объекта оценивалась в соответствии с военной ситуацией, и строительство объектов обязательно согласовывалось с военными?
— Речь о критически важных объектах инфраструктуры, где сотрудничество осуществляется. Если ведется новое строительство или реконструкция, то многие важные для нас (военных) вещи принимаются во внимание.
— Только что вышла книга депутата Европарламента, бывшего министра иностранных дел Сандры Калниете о внешнеполитической службе Латвии. Эту книгу пронизывает обида, что большие государства относятся к маленьким довольно пренебрежительно, равнодушно, и маленьким странам сложно встретить понимание. Пришлось ли вам в своей работе сталкиваться с чем-то подобным?
— В течение двух лет с тех пор, как я министр, находясь за общим столом, у которого сейчас уже 29 государств НАТО, я ничего подобного не чувствовал. Не чувствую разницы — будь это сверхдержава, государство-учредитель альянса или государство, которое позже присоединилось к альянсу. Там царит принцип консенсуса, и это сложная задача, когда все должны договориться. Но именно в прошлом году в Варшаве состоялся саммит руководителей стран
НАТО, на котором были приняты эти исторические решения о размещении расширенных боевых групп союзников в государствах Балтии и Польше. Я действительно считаю, что эти решения исторические, и мы, возможно, еще не до конца осознаем огромное значение этих решений для безопасности нашего государства. В Варшаве у меня было много двусторонних встреч, одна из них — с представителями Испании. Испанская сторона сразу ясно заявила, что они хорошо понимают нашу ситуацию и готовы помочь и принять участие. Этим все было сказано. Ни о каком непонимании ситуации не может быть и речи. И итальянская сторона, у пограничной охраны которой большая нагрузка в связи с потоком мигрантов, присутствует здесь, и итальянцы тоже относятся с пониманием. Лучший ответ на ваш вопрос — наша боевая группа, которую возглавляют канадцы. У нас трансатлантические связи с Канадой, и я могу сказать спасибо канадцам за их понимание и участие в этих процессах, которое с каждым годом углубляется. В Латвии неоднократно побывали и министр обороны, и министр иностранных дел Канады, и всегда у нас было очень хорошее взаимопонимание. 25 мая этого года в Брюсселе прошла встреча руководителей государств НАТО, во время которой министр обороны Канады Харджит Саджан познакомил меня с премьер-министром своей страны господином Джастином Трюдо, и он, узнав, что как раз в тот день у моего сына было 18-летие, отправил ему по телефону видеопоздравление. Это демонстрирует, насколько искренние и заинтересованные наши межгосударственные отношения. Надеюсь, что Трюдо посетит с государственным визитом Латвию, что было бы очень важно. Говоря о трансатлантической солидарности, необходимо упомянуть также участие солдат Словении и Албании в дислоцированной здесь боевой группе, хотя у них, на Балканах, мир по-прежнему довольно хрупкий. Также необходимо упомянуть Польшу, солдаты которой присутствуют здесь в большом количестве, несмотря на то, что такая же боевая группа размещена у них. Синергия процесса создания нашей боевой группы — единство и солидарность.
— В исследовании аналитического центра RAND, в котором рассматривались различные сценарии возможных военных действий, указано, что в случае фронтального нападения России на страны Балтии огромное значение будет иметь то, начнут ли вооруженные силы Польши активные действия немедленно и придут ли на помощь.
— Это так называемый Сувалкский коридор (литовско-польский пограничный участок между Калининградской областью и Белоруссией), который является очень важным фактором. Ни для кого не секрет, что Россия особо отрабатывает возможность отрезать страны Балтии от возможной помощи в кризисной военной ситуации. С Польшей у нас очень хорошее сотрудничество. С их стороны большое понимание, и у меня хорошие личные отношения с опытным польским политиком, министром обороны Антонием Мацеревичем. Он в Польше очень уважаемый политик, твердый политик. Сейчас в Польше очень стремительно развивается военная индустрия, увеличиваются инвестиции в вооруженные силы, и Польша одна из стран НАТО, уже выделяющих на оборону 2% ВВП. В будущем году и мы с Литвой достигнем этого уровня, и будет уже восемь таких государств НАТО из 29.
— Когда упоминаются эти 2%, людям хочется знать, куда эти деньги уйдут. Что нового будет построено, какое новое оружие, какие новые единицы военной техники будут в нашем арсенале?
— Развитие происходит очень стремительно, и я должен сказать огромное спасибо народу, правительству, парламенту за понимание, что выделяются эти средства. Это не легко, потому что потребности есть у всех, и их много, но несмотря на это, они пошли навстречу и выделили деньги на оборону. Это высоко ценит каждый союзник, потому что мы показываем пример, демонстрируем, что сами хотим защищать свое государство. Видя это, и союзники готовы участвовать и помогать. США вложили сюда огромные суммы. Мы построили много складов, которые нам были очень необходимы, построены новые казармы, стремительно развивается инфраструктура аэродрома в Лиелварде. Нашу главную базу лучшим образом охарактеризовал канадский министр, который побывал здесь уже три раза. Он сказал, что даже не верит своим глазам, как быстро все развивается: казармы, полигоны, склады, ремонтные мастерские, столовая, спортзал. Что касается боеспособности, то я должен сказать спасибо вооруженным силам, а в особенности Ополчению, которому было дано много обещаний, но не всегда они выполнялись. И сейчас в связи с варшавскими решениями, чтобы реализовать обязанности принимающей страны, мы должны были перепланировать некоторые позиции во внутреннем бюджете. И поэтому опять все немного отодвинулось, но ничего не остановлено и не прервано. У нас имеется проект механизации, в рамках которого приобретены бронемашины из Великобритании. В этом году подписали договор с австрийцами о поставках самоходной артиллерии поддержки боевого огня. Надеюсь, что 18 ноября (День провозглашения независимости Латвии — прим. ред.) увидим ее на Набережной. Многим эта техника, наверное, покажется танками, но это артиллерийские установки, которые визуально очень похожи на танки. У австрийцев мы также покупаем 120-миллилметровые минометы. С датчанами подписан договор, и надеюсь, что в ближайшее время получим установки противовоздушной обороны Stinger. Усовершенствованы наши радарные системы раннего предупреждения. В следующем году будут еще дополнительные установки, которые смогут закрыть все небольшие недостатки по обнаружению низко летящих объектов. Есть общая установка командования всех вооруженных сил — в будущем году обеспечить всех солдат индивидуальной экипировкой, потому что в августе будущего года здесь пройдут крупнейшие военные учения с момента восстановления независимости.
— Примет ли в этих учениях упомянутый батальон НАТО?
— Думаю, что да, потому что в настоящее время ведется полноценная интеграция этой боевой группы в наши вооруженные силы. Продолжая о наших силах — очень много сделано для развития боеспособности подразделения специального назначения, в каждом батальоне Ополчения созданы отряды повышенной готовности, с каждым годом совершенствуются наши инженерные силы, потому что приобретается все лучшая техника. Идут также переговоры о приобретении большего объема противотанкового оружия.
— Танки традиционно являются ударной силой сухопутных войск России. Что мы готовы противопоставить?
— Борьба против танков — очень важный элемент стратегии нашей обороны. Если мы развиваем вооруженные силы нашего государства и у нас нет намерения идти в военный поход против других государств, то противотанковая и противовоздушная оборона это самое главное. Это именно то, что мы вместе со своими союзниками сейчас делаем и будем делать. Уже сейчас у нас есть произведенное в Израиле противотанковое оружие Spike и системы Karl Gustav. Можно сказать, что все достаточно хорошо, но может быть еще лучше. Сейчас средства для этого есть, и арсенал противотанкового оружия будет пополнен. Вооруженные силы подают нам запрос, затем происходит оперативная оценка, что нам больше всего необходимо, и какие у нас средства, что можем себе позволить. Нужно найти оптимальный средний путь, и, к примеру, в случае с гусеничными боевыми машинами CVRT из Великобритании мы нашли решение. Эти машины продемонстрировали на удивление хорошую совместимость с нашими природными и климатическими условиями.
— Разговоры, что купили старые консервные банки, безосновательны?
— Абсолютно безосновательны, и это доказано, когда в этом году самое большое количество солдат с момента восстановления независимости отправились на обучение в Германию, где они продемонстрировали фантастические результаты. Американцы были удивлены, что мы используем эти машины только год, но достигли такого высокопрофессионального навыка управления.
— С увеличением расходов на оборону все громче звучат мнения о необходимости создания своей военно-технической индустрии, чтобы эти дополнительные деньги работали, в том числе и в наших экономических интересах.
— Когда я пришел на работу в минобороны, парламентским секретарем был господин Пантелеевс. Он, смеясь, спросил у меня: «Ты видел на втором этаже портретную галерею? И ты там будешь висеть, и когда люди увидят твой портрет, что они будут вспоминать?». Я подумал: хороший вопрос. Одна из моих задач для меня лично и для всей системы в целом — развитие оборонной индустрии в Латвии. У нас она была, но в малоразвитом состоянии. Сейчас мы стараемся все это улучшить, и надеюсь, что уже в ближайшее время сможем сообщить о новых договорах по сотрудничеству, чтобы как можно больше денег оставалось здесь на месте. Сейчас крупные военные компании, которые поставляют нам экипировку и другие вещи, это поняли и приняли новые правила игры. Эти компании к своему удивлению нашли у нас местные предприятия, которые готовы к сотрудничеству на высококачественном уровне. Намного проще и выгоднее, если технический уход для нашей бронетехники можно будет обеспечить на месте, а не отправлять ее куда-то. До Второй мировой войны здесь было три предприятия, производивших амуницию. Надеюсь, что в будущем амуницию для нужд наших вооруженных сил будут поставлять наши предприятия. Это очень важно с точки зрения безопасности поставок, в особенности в кризисной ситуации. Мы также заключили меморандумы о сотрудничестве с сельскохозяйственными организациями о снабжении продовольствием наших вооруженных сил и ополчения.
— Ситуация в мире резко изменилась после событий 2014 года. Сейчас напряженность в отношениях с Россией снижается или возрастает?
— Да, в 2014 году ситуация резко изменилась, но не следует забывать также 2008 год, когда произошло российское вторжение в Грузию. Это продемонстрировало, что ситуация не такая, какую мы надеялись видеть. И сейчас присутствие вооруженных сил России у наших границ существенно возрастает, и нет никаких признаков, свидетельствующих об ослаблении напряженности. Строится новая военная инфраструктура, дислоцируются новые подразделения. Господин Шойгу, министр обороны России, заявил, что будут размещены три новые дивизии. Это огромные цифры в сравнении с тем, что они нас упрекают, будто мы их провоцируем своими подразделениями.
— Уравновешивает ли наш батальон дополнительных сил НАТО эти три российские дивизии?
— Это также демонстрирует, что с нашей стороны это не провокационные действия, а сдерживание. Это сдерживание срабатывало и срабатывает сейчас. В свое время военный перевес Варшавского пакта над находившимися в Западном Берлине силами США был еще более сокрушительным, и эта доктрина сдерживания и 5-й параграф Вашингтонского договора в полной мере доказали свое значение. Это действует, и ни у кого в этом нет сомнений, в чем я в очередной раз убедился в ходе недавнего визита в Финляндию, где это подтвердил также министр обороны США господин Мэттис. Размещение боевых групп в государствах Балтии и Польше сделало ситуацию во всем регионе намного безопаснее.
