На военной базе спецназа в Цюэшане (округ Чжумадянь провинции Хэнань) в Китае на прошлой неделе прошли учения китайских миротворцев, которые направятся в горячие точки в Африке в составе сил ООН. Еще в 2015 году Китай заверил ООН, что готов предоставить восемь тысяч своих военнослужащих для миротворческих операций ООН, и этой осенью свое обещание выполнил. Китай также обещал обучить для этих целей две тысячи зарубежных солдат и уже провел инструктаж 1 100 из них. Остальные 900 будут обучены к 2020 году. И, наконец, Китай заявил, что готов оказать военную помощь на сумму в сто миллионов долларов Африканскому Союзу, и вложить в операции ООН десять миллиардов долларов за десять лет. Сегодня Китай уже и так, кстати, оплачивает свыше 10% от общих расходов ООН на миротворческие операции.
Через миротворческие операции ООН за последние 27 лет прошло 36 тысяч китайских военнослужащих. Тринадцать из них погибли. В 1990-м году в составе миротворцев ООН было всего пять человек. В 2015 году их было уже свыше трех тысяч. С июня 2010 года Китай предоставляет для миротворческих операций больше военнослужащих, чем любая другая страна Совета безопасности ООН, обойдя по этому показателю даже Францию. В 2007 году китайский генерал возглавил миротворческую миссию в Западной Сахаре. С 1990 по 2008 годы китайские миротворцы побывали в Камбодже, Демократической Республике Конго, Либерии, Судане, Ливане и ряду других стран, хотя это и были в основном медики, логисты, инженеры, саперы, полицейские и наблюдатели на выборах. Непосредственно боевые части (батальон в 1 031 человек) Китай направил в Южный Судан в 2014 году и 400 солдат в Мали в 2013 году. Около 80% всех китайских миротворцев задействованы в Африке.
Зарубежные аналитики отмечают, что расширение своего присутствия в операциях ООН становится символом растущего глобального влияния Пекина, а китайские военные получают важный опыт нахождения в неспокойных регионах, включая «горячие точки», отрабатывают зарубежные логистические действия, а также набираются опыта по полицейским операциям и усмирению гражданских протестов.
Кроме этого они обозначают свое присутствие в тех странах, где у Китая есть экономические и сырьевые интересы, и где работают китайские компании и китайские граждане. Более того, реальное участие в наземных операциях и стабильное финансирование дает Китаю право активнее участвовать в планировании операций, их финансировании, отставить свою точку зрения в Совбезе ООН и вести весомые переговоры. Статус страны на международной арене растет. И тем самым Китай аккуратно под эгидой ООН тестирует реакцию мира, США и развивающихся стран на свое присутствие в тех или иных регионах.
Впрочем, в частных беседах китайские военные не скрывают, что политика — политикой, но вооруженным силам страны, несмотря на всю их растущую мощь, модернизацию и технологическое развитие, остро не хватает реального боевого опыта, который пусть хоть и в некотором приближении можно получить в «горячих точках» в той же Африке.
Напомним, что в августе Китай уже официально открыл свою первую зарубежную базу в Джибути, формально для поддержки операций своих ВМС в Индийском океане, в первую очередь против пиратов у берегов Сомали, и для экстренной эвакуации своих граждан, как это понадобилась в ходе войны в Ливии в 2011 году.
В 2014 году в СМИ распространились слухи, что Китай планирует создать в Зимбабве базу своих ВВС (это помимо слухов о военно-морских базах Китая в Танзании, Кении, Намибии, Нигерии, Анголе и Мозамбике). В 2015 году Си Цзиньпин посетил Зимбабве и пообещал экономическую помощь. Сегодня после событий в Зимбабве снова заговорили о связях Китая и этой африканской страны и возможных изменениях в подходах Китая во внешней политике, а именно — о принципах невмешательства во внутренние дела других стран.
Саймон Тисдолл (Simon Tisdall) из The Guardian, например, написал: «Визит в Пекин в прошлую пятницу главы вооруженных сил Зимбабве Константино Чивенга (Constantino Chiwenga) подогрел подозрения в том, что Китай мог дать зеленый свет военному перевороту в Хараре на этой неделе. Если это так, возможно, мир только что стал свидетелем первого примера тайного государственного переворота, которые когда-то одобряли ЦРУ и MI-6, но который теперь был задуман и реализован с незаметной поддержкой новой глобальной сверхдержавы XXI века».
Можно принять во внимание, что вице-президент Эммерсон Мнангагва (Emmerson Mnangagwa), которого Мугабе отправил в отставку, учился в Пекине и Нанкине в Китае и был самым вероятным кандидатом на должность главы Зимбабве после ухода Мугабе, а генерал Чивенга встречался с китайским военным руководством. В Китае не все были довольны нестабильностью в африканской стране и тем, что огромные инвестиции (около половины всех зарубежных инвестиций в Зимбабве шло из Китая) не окупались и находились под угрозой.
Так или иначе, помимо миротворческой активности Китай наращивает и свое военное сотрудничество со странами Африки. По данным Лондонского международного института стратегических исследований, уже 68% африканских стран закупают китайское оружие. В поставках вооружений Китаем в Африку нет ничего нового, но количество покупателей растет, а номенклатура импортируемой Африкой китайской военной продукции становится все более высокотехнологичной и сложной. Хотя западные эксперты и считают, что китайская продукция на африканском рынке уступает российским или западным образцам по качеству, тем не менее они признают, что ее закупки служат показателем того, что конфликты в Африке выходят на новый технологический уровень. С 2005 года поставки оружия из Китая пошли в10 новых африканских стран. Африканские страны обновляют свои арсеналы, оставшиеся еще после СССР, и готовы брать китайское оружие, тем более что зачастую сам Китай и дает кредиты под эти закупки или они идут в «довесок» к инфраструктурным контрактам с Китаем.
У Китая также есть опыт применения своих частных военных компаний за рубежом, но этот опыт пока сильно ограничен, вызывает массу вопросов и не столь масштабен, как у западных коллег. По данным китайских аналитиков, в 2016 году за пределами Поднебесной уже работало 3 200 сотрудников частных китайских охранных компаний. Для сравнения, в миротворческих миссиях ООН тогда несли службу всего 2 600 китайских военнослужащих. Летом прошлого года из-за проблем в Южном Судане глава Китая Си Цзиньпин заявил, что китайским компаниям, работающим в опасных регионах, необходимо обеспечить защиту в экстренных ситуациях. Через два месяца после слов Си Цзиньпина китайская компания DeWe сообщила, что планирует создать два «лагеря по безопасности» в Южном Судане и в Центральноафриканской Республике (ЦАР), а глава DeWe и вовсе заявил, что целью его компании является массовое создание таких лагерей во всех нестабильных странах, где есть экономические интересы Китая. DeWe была создана еще в 2011 году ветеранами вооруженных сил и полиции. Сегодня у компании в Китае есть тренировочный лагерь с копией «типичного» ближневосточного городка, где проходят учения по действиям под огнем террористов или повстанцев, эвакуации и освобождению заложников. С 2013 года около 90 тысяч гражданских сотрудников китайских компаний, работающих за рубежом, прошли там обучение. Сегодня у DeWe более 300 сотрудников работают вне Китая (в основном в Южном Судане, Эфиопии и Кении), а на субподряде нанято около трех тысяч местных охранников.
Но одно другому не мешает. Расширение же своего присутствия и влияния под зонтиком ООН и восемь тысяч китайских миротворцев выглядят пока предпочтительнее и понятнее для мира, чем применение китайцами ЧВК или инициация государственных переворотов.
