25-летняя активистка Femen Алиса Виноградова встретилась с «Вестями» после своего резонансного задержания. За поджог декоративных медведей и паровозика у магазинов Roshen девушке грозит тюремное заключение. Сегодня Алиса находится под ночным домашним арестом. Она рассказала «Вестям», почему акция против Порошенко была одной из самых рискованных за все годы существования Femen, а также о том, кто спонсирует организацию.
«Вести»: Если бы тебе кто-то сказал, что за поджог декораций может грозить тюрьма, передумала бы?
Алиса Виноградова: Нет, я морально была готова, понимала, в какой стране мы живем. Украина сегодня уже мало чем отличаемся от Сомали. Я не успела выйти из кафе, как на меня налетели какие-то брутальные мужики, внешне походившие на титушек, затолкали меня в микроавтобус, отняли телефон и потарабанили в Винницу. Единственное, что я осознавала тогда: это как-то связано с деятельностью Femen. Но кто, куда и почему, конкретно было не понятно. Скажу больше, за десять лет деятельности организации перспектива угодить за решетку на семь лет выпала впервые. Очевидно, что на поиски меня были брошены спецслужбы, они и помогли меня выследить.
— Что было после задержания?
— Свои права я хорошо знаю, но они были проигнорированы. Мне даже сумку открывать запретили, забрали все, а позвонить адвокату дали с боем, и то уже по прибытии в Винницу. На вопрос, почему нельзя, отвечали: мол, не знают, кому я звонить собралась. Вели себя, будто поймали опасного террориста. Но когда они увидели новость о похищении активистки Femen, сразу стали очень вежливы. Останавливались на заправке, предлагали что-то купить, но я отказывалась. Потом начали расспрашивать, кто за нами стоит, кто нанял и так далее. Было понятно, что за наезд на Порошенко заставят ответить. В камере ко мне подселили женщину, которую подозревали в убийстве, своего рода психологический прессинг был.
Винницкие активисты рассказали, что это у них штатные «титушки», которые приходят с транспарантами и речевками на все мероприятия, направленные против власти. Они бросали яйцами в местных активистов. Был у них и куратор-яйцемет. Потом предводительница этих бабушек обвинила меня в том, что я сожгла локацию, где фотографировались все детки. Но на мой вопрос, не волнует ли ее, в какой стране будут жить эти дети, она почему-то промолчала.
— Появился ли страх после?
— Опасность для жизни есть всегда, вопрос в психологической готовности. Готов ли человек к тому, что за выражение гражданской позиции может угодить в тюрьму, стать жертвой политических репрессий? Когда пять лет назад в Минске после акции у здания белорусского КГБ девочек вывезли в лес, раздели, облили зеленкой, остригли волосы и грозились поджечь, движение не перестало существовать. Такое сопротивление еще больше подзадоривает. Против Януковича было очень много акций: самая яркая, когда девочки помочились на его портрет, но даже тогда из них никто не сел, но за наезд на Roshen решили посадить. Исход дела теперь во многом зависит, какие указания будут даны.
— Гражданская позиция касалась конкретно критики бизнеса президента?
— У нас есть две ключевые претензии к президенту. Первое: как может самой бедной страной Европы руководить самый богатый президент, который сам в состоянии спонсировать ЕС. У нас волонтерство сегодня уже возведено в национальную идею. Сколько простые люди сделали для армии, для страны, в то время как один миллиардер свои деньги прячет по офшорам. А второе — раздражает сам принцип: если тебя не устраивает политика президента, ты автоматически агент Кремля.
— Как девочки попадают в вашу организацию? У вас есть какие-то конкретные требования?
— Это секретная информация (смеется), мы как ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.): они же не рассказывают, как отбирают бойцов и сколько их на самом деле. Скажу так: главный критерий для потенциальной активистки — сексуальность. Но размер груди не имеет значения. Да и профессии у наших девочек самые разные, есть даже воспитатель детского сада.
— Голая грудь — это максимум, что могут продемонстрировать активистки Femen?
— Мы оголяемся не ради наготы. Обнажение — это крайнее проявление сексуальности, того единственного, что оставил патриархат женщине.
— Вы боретесь против власти как оплота патриархата и, соответственно, будете бороться против власти, независимо от того, кто при ней?
— Мы боремся против мужского мира как такового, который проявляется во власти и диктатуре. Женщина там не окажется, пол — это сугубо социальное явление, и любая биологическая женщина у власти становится мужчиной, принимает мужскую гендерную роль, так как именно мужская гендерная роль в обществе является нормативной. Женщины-монархи, президенты и т. д. — это мужчины: они, подобно амазонкам, лишают себя женских качеств, дабы получить доступ в мужской мир.
— Для девочек — это бизнес или хобби?
— Это миссия. И чтобы ее реализовывать, в нее нужно верить.
— Но на голом энтузиазме далеко не уедешь. Кто оплачивает реквизит и адвокатов?
— Часть денег выигрываем в лотерею, часть приносит Святой Николай, скоро транш, кстати, но боюсь с Парасюком не подраться, а то он с ноги сильно бьет (смеется). Ну а если серьезно, каждая из нас параллельно занимается своим делом. Я сама работаю в пиаре, когда-то даже была помощником депутата.
— Мужья ревнуют?
— Мы личную жизнь не обсуждаем…
— А были случаи, когда девушки выходили из организации, потому что им муж сказал: «Все, хватит — нельзя»?
— В основном девочки от таких парней уходят. Но бывало по-разному, у кого-то отношения из-за Femen рушились, но случалось, что и возникали новые.
— Предложения от мужчин часто поступают?
— Да, бывает. Правда, чиновники на свидания пока не зовут.
— Сколько стоит одна акция?
— Такие предложения были, но лично я не помню, чтобы хоть один заказ был реализован. Это же идеология, а не бизнес.
— Чем отличается Femen-2015 от Femen-2017?
— Сегодня у нас формируется команда, которая готова активнее действовать. Мы толком в 2015 году ничего не делали, а сейчас… И поверьте, это только начало.
— Чем вызвано продолжительное затишье Femen? Яна Жданова в свое время говорила, что движение Femen прекратило свое существование в 2015 году. Куда вы ушли, что делали?
— Саблю точили (смеется). Периоды затишья и активности были, есть и будут у любого масштабного движения.
