В ближайшие дни Украина может потерять 600 млн евро — сообщил накануне саммита «Восточного партнерства» Хюг Мингарелли, глава представительства ЕС в Украине. Точнее, она точно потеряет эти деньги — из ответа дипломата это очевидно, он просто попытался смягчить реальность.
В том числе такое решение станет оценкой того, как Украина выполняет взятые на себя обязательства в сфере антикоррупции: двумя из четырех причин, по которым деньги не будут выделены, являются провал выполнения антикоррупционных требований — «паралич» Нацагентства по вопросам противодействия коррупции и невыполненное обязательство по раскрытию бенефициаров компаний.
Авторы статьи хотят напомнить, что еще должна сделать Украина в качестве «домашнего задания» от ЕС в сфере противодействия коррупции и что на самом деле удалось на четвертую годовщину Революции достоинства.
Безвиз в обмен на е-декларирование
В рамках Плана действий по визовой либерализации (ПДВЛ) Украина должна была: создать НАБУ и САП для независимого расследования высокопоставленной коррупции; ввести электронную систему раскрытия информации о благосостоянии всех должностных лиц (е-декларирование); ввести уголовную ответственность за незаконное обогащение и предоставление неправдивой информации в электронных декларациях; ввести верификацию е-деклараций; создать агентство по возврату активов и внедрить систему управления арестованным и конфискованным имуществом.
Украинская власть отчиталась перед ЕС о выполнении всех этих требований.
Реальное же воплощение антикоррупционных обязательств, в частности обеспечение независимости антикоррупционных органов, введение действенной проверки е-деклараций и привлечение должностных лиц к ответственности не только оставляет много вопросов, но и в отдельных случаях — просто не работает.
Украинские политики в Брюсселе до сих пор говорят о запуске электронного декларирования как о ключевом достижения реализации Плана действий визовой либерализации. Действительно, в реестре сейчас — более миллиона деклараций.
Однако во время каждой кампании декларирования реестр страдает от серьезных технических сбоев, порождая опасения относительно исчезновения всего массива данных. Тем более, что именно НАПК не имеет ни контроля над реестром, ни полного и беспрепятственного доступа к нему, потому что он администрируется не самым Нацагентством, а государственным предприятием, подконтрольным СБУ.
НАПК уже позволило СБУ избежать публичного декларирования, а декларации военных прокуроров были удалены из публичной части Реестра под сомнительным предлогом. В результате привлечь этих чиновников к ответственности за незаконное обогащение невозможно, потому что доступа к их декларациям нет даже у НАБУ.
Ключевое требование как ПДВЛ, так и последнего транша макрофинансовой помощи ЕС для Украины — автоматическая проверка НАПК е-деклараций — осталось невыполненным. Из более миллиона е-деклараций проверено лишь около сотни.
Этот паралич НАПК беспокоит европейцев больше всего.
Уже год, как Нацагентство и его «адвокаты» во власти убеждают ЕС, что для автоматизированной системы верификации или нет нужного законодательства (о доступе НАПК в государственные реестры, который уже предусмотрен законом и который в НАБУ смогли получить в течение полугода от запуска работы), или денег, или сертификатов защиты информации (тех самых, из-за которых власти пытались сорвать запуск электронного декларирования в 2016 году).
Последние заявления обличителей из НАПК не оставляют сомнений в том, что орган так и не стал независимым. Они четко озвучили: администрация президента потребовала от них предварительного согласования всех решений по результатам проверок е-деклараций, а руководство НАПК получало указания о положительных или отрицательных выводах проверок для отдельных политиков. В публичных показаниях обличителей также говорится, что председатель НАПК Наталья Корчак отказывалась от любых решений по созданию автоматической системы верификации деклараций.
Первыми, кто получил админпротоколы от НАПК, стали антикоррупционеры Сергей Лещенко и Юлия Марушевская, а сейчас их компанию может пополнить и директор НАБУ Артем Сытник. Последнего НАПК пытается привлечь к административной ответственности за непредоставление информации о ситуации «конфликта интересов», которую в самом НАПК признали отсутствующей.
Неудивительно, что в ЕС уже публично «сомневаются» в возможности предоставить обещанные деньги. Но это — не самое худшее, к чему может привести имитация властью антикоррупционных реформ и работы НАПК.
В случае негативных тенденций или «отката» в проведении антикоррупционной реформы у ЕС есть возможность отменить безвиз. Вероятность применения этого механизма крайне низка, однако юридическая процедура приостановления безвизового режима существует.
Первый мониторинговый отчет об устойчивости реформ в Украине после предоставления безвиза будет опубликован в декабре этого года. Не сложно предсказать, что именно эти проблемы и будут в нем отражены.
Расследование топ-коррупции: НАБУ и САП
Требование создать и обеспечить эффективную работу Национального антикоррупционного бюро Украины и антикоррупционной прокуратуры содержится во всех соглашениях между Украиной и ЕС.
ЕС требовал от власти воздержаться от какого-либо давления на НАБУ и гарантировать Бюро достаточные полномочия для расследования коррупционных преступлений чиновников. НАПК же должно было начать проверку деклараций в автоматическом режиме.
С выполнением этих обещаний у Украины — большие проблемы.
Достаточность полномочий НАБУ и САП для осуществления расследований — под вопросом. Согласно недавно принятым изменениям в Уголовный процессуальный кодекс, известных как «правка Лозового», решение о продлении или приостановлении расследования против чиновников дольше определенного срока должен принимать не САП, а суд. Тот суд, который отпускает на поруки экс-нардепа Мартыненко, подозреваемого НАБУ в хищении $17 млн бюджетных средств или отказывает детективам в доступе к документам для расследования схемы «Роттердам+».
Из-за этих изменений в УПК Генеральная прокуратура Украины уже инициировала передачу в НАБУ тысяч «мертвых» дел против должностных лиц времен Виктора Януковича, которыми работа Бюро будет просто заблокирована.
Принятая парламентом поправка в Уголовный процессуального кодекса, которая должна закрыть эту законодательную «дыру», исчезла из текста закона, который оказался на подписи у президента. На момент написания статьи стало известно, что Порошенко таки подписал изменения в УПК, но окончательный текст закона не опубликован.
Гарантии независимости НАБУ также выглядят сомнительными.
Стремление политиков назначить лояльных аудиторов Бюро для получения отрицательного заключения аудита и увольнения директора Артема Сытника уже вызвало десятки «озабоченных» и даже угрожающих заявлений иностранных дипломатов. А последние уголовные дела, возбужденные Генпрокуратурой против руководства НАБУ, и составленные НАПК админпротоколы дополнительно подтверждают, что власть готова использовать квазиправовые методы в борьбе с НАБУ.
Показательно, что атаки на Бюро усилились после задержания неприкосновенных лиц из высшего руководства Блока Петра Порошенко и «Народного фронта», в частности сына министра внутренних дел Арсена Авакова и инвесторов компании «Трейд комодити», вероятно, связанной с Александром Грановским.
Антикоррупционный суд
Хотя антикоррупционный суд не фигурирует в соглашениях с ЕС как требование к Украине, европейские лидеры рассматривают его создание как необходимую гарантию успешности и необратимости антикоррупционной реформы.
Отсутствие приговоров по делам НАБУ и блокирование в судах 35% переданных Бюро дел убедили европейцев, что без создания отдельного независимого суда антикоррупционная система Украины не даст результата.
ЕС отмечает, что готов помочь Украине с подбором антикоррупционных судей и ждет от президента его законопроекта — в качестве доказательства намерений и политических обещаний создать действительно независимый антикоррупционный суд.
Вместо этого европейские партнеры Украины видят «настольный теннис» между президентом и парламентом в вопросе разработки закона об антикоррупционном суде.
Казалось бы, решение Венецианской комиссии должно было поставить точку в дискуссиях относительно модели антикоррупционного суда. Комиссия четко указала Украине, что целесообразно создать отдельный антикоррупционный суд (а не много местных судов) и независимую апелляционную инстанцию, а также международные доноры должны получить определяющую роль в отборе антикоррупционных судей.
Кроме того, эксперты посоветовали президенту немедленно подать собственный законопроект об антикоррупционных судах, который должен опираться на рекомендации Комиссии, что снимает риск признания закона неконституционным.
Формально Банковая повторяет, что она готова прислушаться ко всем советам, а представитель президента в ВР Ирина Луценко еще в начале ноября заявила о готовности Петра Порошенко подать на рассмотрение парламента законопроект об антикоррупционном суде в течение двух недель, если народные депутаты сами не образуют межфракционную группу для наработки тезисов к законопроекту.
Прошло гораздо больше двух недель, но ни рабочей группы, ни текста президентского проекта так и не появилось.
Депутаты даже не смогли «расчистить» дорогу для проекта от президента — Рада дважды провалила голосование за снятие с повестки дня депутатского законопроекта об антикоррупционном суде № 6011. Не хватило голосов, в том числе — самых БППшников.
Между тем соратник президента, генпрокурор Юрий Луценко продвигает в Facebook тезисы об антикоррупционном суде, противоречащие выводу «Венецианки».
Возвращение преступных активов
Часть антикоррупционных обязательств Украины перед ЕС касаются доступа к информации о публичных финансах, раскрытия реестров и создания системы возврата преступных активов.
В этом направлении Украина более или менее сдержала обещания: в открытом доступе появилась информация об использовании публичных средств (spending.gov.ua), публичными стали реестр владельцев недвижимости, земельный кадастр, реестр владельцев движимого имущества (автомобилей) и информация о бенефициарных владельцах компаний.
Кроме того, создано агентство по розыску и управлению активами коррупционного происхождения, которое в ноябре впервые взяло в управление имущество, арестованное ГПУ по делу против экс-чиновника Александра Клименко.
Но работа по возвращению коррупционных активов вызывает вопросы.
Весной Генпрокуратура отчиталась о возвращении 1,5 миллиарда долларов «денег Януковича», использовав процедуру спецконфискации по приговору, который стал «государственной тайной». Такой подход является беспрецедентным. Компании, у которых конфисковали средства, могут обратиться в ЕСПЧ и добиться возврата денег.
Положение о спецконфискации, которое Рада приняла по требованию ЕС, Генпрокуратура использует довольно сомнительным образом. Так, недавно у Луценко получили решение суда о конфискации «нефтепродуктов Курченко», которые уже давно были разворованы. Вряд ли европейцы ожидали именно такого применения нормы о спецконфискации.
Раскрытие бенефициарных владельцев
По требованию ЕС Украина обязала юридические лица раскрывать информацию об их бенефициарных владельцах. Она публикуется в открытом бизнес-реестре.
Но этой большой «победе» не хватает главного элемента, который также является требованием предоставления следующего транша макрофинансовой помощи — верификации данных о бенефициарах. Без такой проверки компании с подставными или вымышленными бенефициарами, такими как Агамемнон Анонимус, продолжают выигрывать миллионные государственные закупки.
* * *
Стоит отметить, что большинство антикоррупционных требований ЕС полностью совпадают с требованиями МВФ к Украине. Причем требования о создании НАБУ, САП, Антикоррупционного суда и действенной системы верификации электронных деклараций в меморандуме с МВФ выписаны с еще большими деталями.
Откат назад по любому из этих обязательств делает невозможным получение следующих траншей МВФ.
Сейчас известно, что мы имеем задержку со следующим траншем от МВФ в первую очередь из-за невыполнения требования принять закон об антикоррупционном суде.
После получения безвиза и вступления в силу Соглашения об ассоциации Украина стремится к новой большой евроинтеграционной цели. От Банковой звучит немало идей о том, к чему должна стремиться Украина (включая, конечно, полноценное членство в ЕС). Но все эти планы, мечты и проекты сводятся на нет, если Украина и дальше будет игнорировать ключевые претензии со стороны ЕС.
Противодействие коррупции уже много лет остается той самой темой, где у нашего государства — больше всего проблем и требований от европейских партнеров.
В конце концов, дальнейшее реальный прогресс в этой сфере больше всего нужен не европейцам, а самой Украине — если, конечно, мы стремимся сохранить государство и сделать его успешным.
