Латвийский скелетонист Мартин Дукурс, которому после решения Международного Олимпийского комитета о дисквалификации российского спортсмена Александра Третьякова полагается «золото» за Олимпиаду-2014, рассказал о своей радости: «Посреди ночи забежал к отцу в комнату и обнял его». На следующий день золота за Сочи-2014 лишили российского бобслеиста Александра Зубкова, пожизненно отстранив от участия в Играх. Что происходит в большом спорте? Ефим Клементьев знаменитый каноист, выступавший за Латвию на Олимпиадах 1992 и 2000 годов считает, что в нем стало слишком много политики.
Press.lv: Ефим, разделяете радость Дукурса?
Ефим Клементьев: По-моему, это не та медаль, которой надо так радоваться. Я уверен, что у него еще будет своя, настоящая золотая медаль. А у этой медали… есть обратная сторона. Кстати. Я тут почитал комментарии к его радости: процентов 70 тоже не понимают — ночью бежать, обнимать папу… Я не хочу обижать Дукурсов, хорошо знаю обоих братьев, мы все друзья-спортсмены, но в 2014-м в Сочи он проиграл Третьякову.
— Вы не верите, что Третьяков употреблял допинг? Ведь Дукурс потом выигрывал у него…
— Да, были чемпионаты мира, Европы. Но, понимаете, многие спортсмены готовятся именно к Олимпиадам, по особому циклу. И бывает так, что спортсмен, выигрывающий все кубки, не может взять именно олимпийское золото. К тому же в Сочи Александру, как говорится, и стены помогали. Мартиньш Дукурс — молодец. Я его очень уважаю, он пятикратный чемпион мира, победитель этапов кубков мира. Я считаю, что на сегодня в своем виде он в мире номер один, и желаю ему выиграть настоящее золото на следующей Олимпиаде. Но так сложилось, что в Сочи он проиграл по сумме четырех заездов. И для меня он останется вице-чемпионом. Хотел бы ошибаться, но мне кажется, что в ситуации с Третьяковым решающую роль сыграла политика, а не интересы спорта.
— Почему вы так считаете?
— Потому что не понимаю, как можно признать спортсмена виновным в употреблении допинга спустя 3 года 9 месяцев после соревнований. А я начинал выступать на Олимпийских играх с 1992 года и выступал 15 лет. Расскажу случай из собственного опыта. Сидней, 2007 год. В нашей олимпийской команде попался на допинге Андрис Рейнхолдс, академическая гребля. На следующий день пробы взяли у всей команды, в том числе у меня, ни у кого больше не нашли. Рейнхолдса сразу же выгнали из олимпийской деревни, к остальным претензий нет. Нормальная ситуация. А когда человек уже медаль, премию, квартиру, когда Путин вручил ему ключи от «Мерседеса», и вдруг через три года ему заявляют — отдай медаль… Это как?
— А как вообще берутся пробы на допинг?
— После финиша идешь с сотрудником лаборатории в туалет, сдаешь две пробирки. Первую вкрывают, и если в течение трех дней находят допинг, то в течение месяца тебя вызывают и при тебе вскрывают вторую пробирку для повторного анализа. Но когда это происходит через несколько лет, что думать? Что определенного спортсмена решили убрать и под него просто придумали очередной запрещенный препарат?
Другой пример: на прошлогоднюю Олимпиаду в Бразилии не допустили белорусскую команду по гребле, нашли допинг. Обычно если находят допинг у определенных спортсменов, то их и отстраняют. А вместо них едут следующие по списку. Но тут наказали сразу всю белорусскую федерацию по гребле — не поехал никто. Ребята — братья Богдановичи — были реальными претендентами на медали. А спустя какое-то время им пишут письмо: извините, ошиблись, допинга не было.
А вспомните историю с милдронатом: вот он не был допингом, и вдруг стал. Что мне думать? Что надо было убрать конкретного спортсмена, который его принимал? Я со многими спортсменами знаком, мы общаемся. Люди не понимают: как можно годами тренироваться, вкладывать деньги, время, если тебя в любой момент могут отстранить от соревнований «по ошибке»? Или еще хуже: выходишь на старт и начинаешь думать — ну, хорошо, я сейчас возьму медаль. А где гарантия, что ее через несколько лет не отнимут?
— Говорят, что еще в 1990-е спортсмены могли побеждать за счет собственной «физики», но сегодня если ты не принимаешь какой-то препарат, то в большом спорте тебе делать нечего. А вы принимали допинг?
— Нет. Я принимал специальные витамины, спортивные напитки. В нашем виде спорта ты не можешь пить просто воду и за счет этого грести по 20 км на тренировках. Милдронат я точно не принимал, был в мое время рибоксин. А что касается препаратов — да это так. Сам неоднократно наблюдал ситуацию: со мной на соревнованиях выступает спортсмен, и, прямо скажем, он чайник. Даже в финал не попадает. Через год он приезжает и становится призером Олимпиады. Как такое может быть? Он что, за год так натренировался? Техника у него осталась прежняя, физические параметры не сильно изменились.
Вот у нас бразилец в прошлом году на Олимпиаде завоевал три медали. Низкорослый, никогда не ходил в чемпионах. За счет чего же он так вырос? Много тренировался? Но если будешь тренироваться 10 часов в сутки, то у тебя мышцы «забьются», просто пропадет желание выходить на старт. Так не бывает: чем ты больше тренируешься, тем ты сильнее. У каждого есть лимит. Я, например, тренировался по 6 часов в день — десятилетиями. А сейчас за год люди вырастают до призеров Олимпиады — как это возможно? И особенно из таких стран как Китай, Южная Корея…
— Почему же тогда WADA не обращает внимания на этих внезапно вспыхнувших «звезд»?
— К WADA вообще много вопросов. Мне понравилась американская гимнастка, которая в прошлом году призналась: да, я принимаю допинг, но мне врач прописал. Мне это нужно для концентрации внимания при упражнениях. И… никаких претензий к ней у WADA нет. А к Шараповой, которая пила разрешенный до последнего времени милдронат — есть. (Напомним, что в прошлом году стало известно, что теннисистки Серена и Винус Ульямс, а также олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике Симона Бейлз принимали в терапевтических целях запрещенные WADA препараты, включая оксикодон, амфетамин и риталин «в терапевтических целях», — прим. ред.).
Конечно, фармацевтика бурно развивается, и антидопинговая комиссия не всегда успевает уследить за новыми препаратами. Но нужны хоть какие-то четкие правила. Например, что спортсмена можно лишить медали через месяц, через полгода после соревнований. Но не через три, четыре, семь лет. Получается, что результаты не только будущих, но и прошлых Олимпиад становятся непредсказуемыми. Кто даст гарантию, что через 5 лет WADA не внесет в список запрещенных новые препараты, найдет их в пробах у бразильцев — и их лишит золота?
Мне жаль спортсменов, у них на пъедестале слезы радости, а потом они должны, получается, годами ждать: отнимут медали или нет? Была ситуация, когда спортсмен погиб в аварии, а через два года после этого его хотели лишить золота. Так серебрянный призер тогда заявил: я такую медаль не приму, не надо. Вот это был поступок.
— А может, как тут предложил один российский сенатор, вообще отказаться от проверок на допинг, если вокруг них столько мутных игр?
— Тогда это будет уже не спорт, а смертельное шоу. Спортсмены начнут умирать прямо на дистанциях, на помостах, в санках дыхание будет отказывать. Потому что без препаратов сегодня в большом спорте уже не выступают. Ограничения нужны, но нужны и четкие правила, в течение которых спортсмену могут предъявить претензии по конкретному совревнованию. Три месяца, полгода — но никак не три-четыре года.
— На допинге попадаются многие. Но только Россию обвиняют в том, что она меняет пробы с привлечением спецслужб. Не в этом ли причина скандалов именно вокруг российских спортсменов, отстранения от соревнований сборной в полном составе?
— Допинг — это только часть интриг вокруг большого спорта. Как определить, сколько здесь политики, а сколько фармацевтики? Ведь антидопинговой комиссии, чтобы упрочить свое влияние, чтобы получить финансирование, тоже выгодно поднять как можно больше шума вокруг своей работы. В итоге у россиян отбирают медали, Дукурс бежит делиться радостью с папой, и во всем Путин виноват.
— Ну, у российских фигуристов медали никто не отбирает. Они постоянно берут призовые места. А вот в прошлом году против российских лыжников, например, выступили даже биатлонисты, хотя говорят, что спортсмены всех стран на соревнованиях как одна семья — какой интерес у них?
— Интересы могут быть самые разные. Кто-то хочет подвинуть конкурентов, пользуясь случаем. Где-то влияют интересы спонсоров. Не надо забывать, что вокруг спорта вращаются большие деньги. Но, я считаю, главное там — политика. Просто российское фигурное катание «подвинуть» совсем сложно — это высшая школа.
— Но разве не обидно чисто по-человечески: ты соревнуешься честно, а кто-то обходит тебя при помощи допинга. Причем здесь политика?
— Почему? Вы же сами говорите, что Дукурс сейчас №1 среди скелетонистов.
— Да, но больше то скелетонистов такого уровня нет. Дукурсы — работяги, с малых лет в Сигулде пропадают. Но это наша последняя надежда в скелетоне. В ближайшие лет 10-15 точно.
— А вам что, так прямо и сказали: «Ефим, ты надоел»?
— Так и сказали: уйди, уйди, ты нам дорогу переходишь, медали отбираешь. Я мог еще выступать в Лондоне и Афинах, я и сейчас выступаю на хорошем уровне. Но я приезжаю на Чемпионат Европы, а мне говорят: парень, а латвийская федерация гребли на байдарках и каноэ не внесла тебя в заявку, сиди на берегу. Фамилия братьев Клементьевых была на слуху 25 лет — с 1981 года по 2007. Я был номером один в своем виде спорта в Латвии, и считаю, что и остаюсь им. Выиграл 52 золотых медали только в Латвии за 14 лет. И все равно меня наш Олимпийский комитет не хотел видеть на Олимпиаде.
Я чемпион Латвии, а меня не везут на чемпионат мира — это нормально? Специально искали кучу причин. Мой президент федерации говорит: да, ты сильнейший, ты едешь, потом вечером собирает правление федерации, и там «решают» — нет, поедет другой, молодой, Виноградов. Слышали про его успехи? Я тоже нет. В 2001 году я выиграл все соревнования в Латвии, и вот ко мне перед финалом подходит один спортсмен и говорит: «Ефим, если ты не отдашь мне эту дистанцию, я тебя убью». На полном серьезе. И глядя на него, я думаю: да, чем черт не шутит — тормозные шланги на машине перережет — и бывай.
— Отдали дистанцию?
— Нет, конечно. Позвонил в лимбажскую полицию, они взяли дело на карандаш, потом тренер подходил извиняться… Сейчас этот человек стал известным священником, замаливает грехи, так что не буду его называть… Это просто чтобы вы понимали: вокруг даже отбора на чемпионат, на Олимпиаду идет борьба с применением всех приемов. И так как я через все это прошел, то отношусь к этой ситуации с отобранными медалями как к политике. В Латвии кому то «надоела» фамилия Клементьев, а в мире сейчас «надоела» Россия. Но вот, мы, братья Клементьевы ушли, дали дорогу молодежи. Ну, и где успехи этой молодежи? Я не говорю про байдарочников, про Румянцева, говорю именно про каноэ. Ни в финале нас нет, ни медалей, ни на кубках мира, Европы, ни на Олимпиаде.
— А если бы у вас была фамилия Клявиньш или Озолс — она бы не надоела?
— Знаете, мы когда на Олимпиаду в Австралию приехали, то у нас команда на 70 процентов состояла из русских, а на 30 из латышей. Пошли мы в Латышский дом, и местные австралийские латыши очень были недовольны: чего это они говорят по-русски? Им не важно было, что мы приехали сюда завоевывать медали для Латвии — и завоевали тогда три медали! Им важно было, на каком языке говорят.
А сейчас это и у нас важнее всего. В моем виде спорта в первую очередь повезут на соревнование латыша, а не русского. А потом когда на пьедестал от Латвии никто не поднимается — все сидят, опустив головы. Грустно было в прошлом году смотреть Олимпиаду: литовцы получили 4 медали, эстонцы 3, а наши впервые в истории не привезли ни одной медали.
А вообще мне как спортсмену — честно скажу — уже становится неинтересно смотреть Олимпийские игры. Там политики зачастую больше чем спорта, а политики у нас и так везде хватает.
