На балах дебютанток представители высших слоев британского общества обычно выводили в свет своих дочерей на выданье. Сегодня эту традицию переняли богатые русские, которые живут в Лондоне.
Когда-то в английских школах-интернатах получал образование правящий класс британской империи. Сейчас эти школы полны русских детей.
Добро пожаловать в Лондонград.
«Дарья, ты опаздываешь».
Рыжеволосая дама в светло-голубом свитере ругается на ломаном английском. Ее голос взлетает к хрустальным люстрам. Она охраняет вход в бальный зал, самый большой в Европе, как говорят. Она машет руками. Качает головой. И закатывает глаза. Как Дарья не может понять, что она уже должна была быть в комнате 1148, причем еще час назад?
Дарья Ильина бежит. В белых теннисках с блестками. Вверх по лестнице к лифту — не тому. Обратно. За угол. Вниз по лестнице. Это один из тех отелей, внутри которых, кажется, целый мир. В холл тяжело вползает группа православных евреев в больших меховых шапках, женщина в парандже пытается войти в лифт с большой детской коляской. Вдалеке кто-то играет на пианино.
Слышно, как расставляют на отполированных до блеска поверхностях чайные сервизы.
Дарья спешит по коридору, выстланному толстым ковровым покрытием. Уборщица в черном платье и белом переднике толкает вперед тележку, набитую белоснежным льняным бельем. Дарьина серая сумка «Шанель» болтается на ее тонкой руке, а в другой руке она сжимает маленький черный пакетик.
Там находятся ее белые танцевальные туфли.
В комнате 1148 уже разогреты щипцы для завивки. В кресле устроилась певица-сопрано из Большого театра.
«На вас есть какая-нибудь косметика?» — интересуется визажист и занимает позицию поудобнее, чтобы начать накладывать пудру на лицо певицы.
«Нет», — отвечает сопрано, и визажист с недоумением смотрит на ее черные накладные ресницы.
Сопрано твердо сморит в ответ, словно заявляя: женщины вроде нее с накладными ресницами рождаются.
Это не считается.
Дарью Ильину усаживают на стул. На ее белой футболке — надпись «Women unite». Она купила ее в Москве.
Где именно, не помнит.
Как Дарья хочет уложить волосы?
Дарья не знает.
Какой макияж Дарья хочет?
Единственное, чего хочет Дарья, — это чатиться со своими друзьями в Whatsapp. Остальной мир вокруг нее — происходящее с ее волосами, которые сейчас завивают, заплетают и взбивают; хаос, устроенный оперной певицей из Казахстана, ворвавшейся в комнату, и паника парикмахерши, которая поняла, что у нее два клиента на одно и то же время, — все это не имеет особого значения.
«Принцесса Ольга ждет в своей комнате, и к ней так и не пришел визажист!»
Ничто не может заставить Дарью поднять глаза от мобильника. Вчера ей исполнилось 20 лет.
Сегодня вечером она отправляется на бал. Танцевать вальс и кадриль в белом бальном платье.
«Она — как цветок, который только готовится раскрыться», — скажет подруга ее матери незадолго до полуночи. И мама Дарьи кивнет. Обе смахнут слезы.
А оркестр будет играть очередную польку.
Они называют это Лондонградом. Или Москвой на Темзе.
Мир богатых русских, купивших недвижимость в Лондоне, а в некоторых случаях — и британскую визу, которая стоит около 2 миллионов фунтов, — для тех, кто может позволить себе инвестировать такие суммы в британские государственные облигации или предприятия.
Белгрейв-сквер возле Букингемского дворца в народе окрестили «Красная площадь», настолько много богатых русских обзавелись здесь домами. В книжном магазине Waterstones на Пикадилли, где эксклюзивные бутики распахивают двери в туристический хаос ресторанов Джейми Оливера и сувенирных лавок, есть целый раздел с русскими книгами. Сфера искусства в Лондоне давно уже полна русских покупателей, и лондонские архитекторы знают, что нужно богатым русским: нечто, что выглядит как традиционный викторианский стиль снаружи, но внутри напоминает большие роскошные квартиры Манхэттена.
Так как в Лондоне в принципе нельзя строить высокие здания, вместо этого роют большие подвалы. Два или три этажа вниз под землю, где располагаются плавательные бассейны, спортзалы, гаражи и домашние кинотеатры.
Недвижимость в британской столице давно уже считается надежным местом денежных вложений. Вы можете положить несколько лишних миллионов на счет в швейцарском банке или вложить их в таунхаус в Кенсингтоне. Но многие из этих домов с их гигантскими подземными мирами потом пустуют. Так, во всяком случае, утверждает местное население, которое злится на иностранных миллиардеров за то, что по их милости взлетают цены на недвижимость. Это так злит жителей Лондона, что мэр Садик Хан (Sadiq Khan) даже сделал этот вопрос частью своей предвыборной кампании, хотя его трудно решить.
Конечно, Лондон еще с XV века притягивает к себе супербогатых людей со всего мира. Конечно, в кварталах вблизи района Найтсбридж с 1960-х годов преобладают нефтяные миллиардеры с Ближнего Востока с их дорогими сумочками, лимузинами, кальянами и чадрами. И конечно, множество супербогатых китайцев живут в Мэйфере.
Все это не имеет никакого значения.
Больше всего ругани всегда обрушивается на богатых русских. Именно они стали символом того Лондона, который, как говорят, склоняется до земли, лишь бы услужить международному классу супербогачей. Город стирает их рубашки и отмывает спортивные автомобили, а также деньги.
Не задавая никаких лишних вопросов.
Так говорят критики.
В Лондоне живут более 150 тысяч русских. Англичане часто думают, что все они — олигархи. Люди, которые растащили промышленные предприятия и ресурсы развалившегося Советского Союза, когда президентом был Борис Ельцин, естественно, при немалой помощи Международного валютного фонда и американского министерства финансов.
Затем они удрали за границу, чтобы скупать яхты, современное искусство и футбольные команды.
Камалия Захур (Kamalija Zahoor) прославилась после документального телефильма Meet the Russians, где она рассказала о своей привычке в буквальном смысле купаться в шампанском (так в тексте, вообще-то она — украинская певица — прим. перев.). Борис Березовский, найденный мертвым у себя дома в 2013 году, был близок с Александром Литвиненко, шпионом, убитым с помощью отравленных суши в центре Лондона в 2006 году. Роману Абрамовичу принадлежит футбольный клуб «Челси», и он, как утверждают, подарил яхту стоимостью 35 миллионов фунтов президенту Владимиру Путину.
Мир олигархов полон тайн, вульгарен и опасен. Во всяком случае, если послушать англичан. Они держатся на почтительном расстоянии, когда большие черные машины с вооруженными телохранителями сворачивают в Ковент-Гарден.
Есть, конечно, в Лондоне и другие успешные русские. Евгению Лебедеву принадлежит газета The Evening Standard, и у него были такие тесные связи с правительством Дэвида Кэмерона (David Cameron), что бывший министр финансов Джордж Осборн (George Osborne) стал главным редактором. Даша Жукова — один из самых выдающихся коллекционеров современного искусства в мире. Александру Мамуту принадлежит книжный магазин Waterstones, в связи с чем в Waterstones на Пикадилли и оборудован раздел русских книг.
Но истина — в том, что большинство русских в современном Лондоне — не олигархи, и не миллиардеры. Это молодые люди из верхушки среднего класса, которые гонятся за жизнью, какая, по их мнению, недоступна в России. 20-летняя Дарья, не отлипающая от своего телефона, — одна из них.
О надписи «Women unite» на футболке она говорит лишь: «Она была прикольная».
О том, почему она решила приехать в Великобританию: «Я приняла такое решение».
О том, почему не собирается возвращаться в Россию: «По-моему, нет смысла учиться за границей только для того, чтобы потом вернуться в Москву».
Затем она замолкает и таращится в свой телефон. Парикмахерша поднимает вверх ее локоны. Визажист пудрит ей лицо, а по телевизору играет американское кантри.
«Я уложу тебе волосы вот так, на одну сторону, — объявляет парикмахерша. — У твоего платья очень красивая спина и я не хочу, чтоб волосы ее закрывали».
Чего парикмахер не знает, так это того, что Дарья ненавидит свое платье. Его специально сшили согласно пожеланиям Дарьи, но три дня назад, когда она примеряла его в номере отеля Ritz у Грин-Парка, она решила, что оно ей не нравится.
Также она недовольная своим кавалером — молодым человеком, с которым она должна танцевать на балу. Он слишком маленького роста.
Все дебютанты получили одобрение специального комитета. Они должны быть достаточно русскими, достаточно красивыми и иметь достаточно зажиточных родителей.
Кроме того, они должны уметь танцевать.
А это Дарья умеет. Она прочитала о бале дебютантов в Facebook и решила подать заявку. Само собой, это не значит, что она хочет найти мужа. Просто хочет развлечься.
У родителей Дарьи Ильиной — компания по импорту игрушек в Россию. Они живут в Москве, а их единственная дочь училась в английской школе-интернате с 13 лет. Это стало символом статуса в верхнем слое русского среднего класса. Иметь возможность сказать, что твой ребенок «ходит в школу в Англии».
Как Harry Potter. Или «Гарри», как его зовут по-русски.
Каждый третий ученик в британских частных школах сегодня приехал из-за границы, а количество русских детей за последнее десятилетие увеличилось втрое, согласно данным Совета независимых школ. В то же время плата за обучение подскочила. Отдать своего ребенка на обучение в английскую частную школу стоит теперь в семь раз дороже, чем в 1950-х годах.
Весь мир хочет купить то, что, как говорят англичане, нельзя купить за деньги: чудесно энергичную легкость высших слоев общества страны.
А когда спрос становится глобальным, цены идут вверх.
Есть целая отрасль консультантов, которые за плату в кругленькие 100 тысяч крон (700 тысяч рублей — прим. перев.) помогают русским родителям найти правильную школу-интернат и затем подготовить их детей к подаче заявки.
Ректор одной из частных школ в южной Англии рассказывает, что китайцы шлют своих детей в Англию, чтобы они выучили язык: получили самое лучшее английское произношение, которое только можно купить за деньги.
«С русскими же все не так, — говорит он, — Они хотят купить полный пакет».
Все, что, по их представлениям, относится к английскому высшему классу.
Дарья сама решила, что хочет учиться в интернате в Англии. Ее родители заплатили.
Сама Дарья решила и то, что будет здесь в этот ноябрьский вечер — натягивать белое бальное платье в роскошном отеле в Гайд-Парке.
Балы дебютанток отменили в Великобритании еще в 1958 году. Во всяком случае, если под балом дебютанток подразумевать обычай, согласно которому юных девушек из высших слоев общества представляли королеве во время хорошо организованного придворного мероприятия в Букингемском дворце.
Британская империя начала всерьез терять свою глобальную опору после Суэцкого кризиса в 1956 году, и правящие классы были уже не так самоуверенны, как раньше. Поднялся крик о том, что монархию надо модернизировать, и система дебютанток стала восприниматься как устаревшая. Кроме того, она потеряла часть своей эксклюзивности. Как об этом высказалась сестра королевы, принцесса Маргарет: «Ведь могла прийти каждая лондонская шлюха!»
Другими словами, королева вышла из игры, и связь между монархом и девицами на выданье из высших слоев общества исчезла. Но балы дебютанток с их белыми платьями и отрепетированными танцами продолжались. Крупнейший и красивейший из них долгое время проводился здесь, в Grosvenor House Hotel у Гайд-Парка.
***
Пожилой английский издатель, который сейчас сидит в углу большого бального зала, пару раз танцевал на этих мероприятиях. Но прошло уже более полувека, и теперь он накладывает русскую икру на кусочек хлеба и задумчиво отправляет его в рот.
Официанты расставили по столам бутылки водки.
Он их не трогает.
Русский бал дебютанток в Лондоне — новое явление: ему всего пять лет, и английский издатель здесь потому, что выпускает мемуары принцессы Ольги. Принцесса часом ранее подписывала книги в холле. Сейчас она со своим светлым каре спускается вниз по лестнице в черном бальном платье. Весь зал встает.
Шелест сотен платьев наполняет зал.
Принцесса Ольга Романова — дочь старшего племянника последнего русского царя. Ее отец бежал от большевиков на фрегате британского флота.
Принцесса Ольга ни слова не говорит по-русски, только по-английски. И когда-то ее упоминали в числе подходящих невест для принца Чарльза.
«Я не собираюсь произносить речей, — говорит она, — У меня с этим очень плохо».
Гости смеются. Но кажутся, без сомнения, разочарованными.
Отец принцессы Ольги, родившийся в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге, имел обыкновение рассказывать ей о блестящих балах царских времен и о белых ночах. Само собой, она хочет поучаствовать в возрождении этой красоты.
Пусть и здесь, в Лондонграде.
Чуть более десяти лет назад она была участницей австралийского телешоу. Сейчас она тут.
«Я удивлен, что на русский бал дебютанток пришло столько англичан», — говорит русский производитель икры за столом.
Он заработал свои деньги в сфере IT, а теперь у него предприятие по производству икры в Швейцарии. Вместо того чтобы убивать осетров, добывая черное золото, его рабочие ловят рыб, массируют их так, чтобы икра вышла, а затем бросают обратно в воду. Это более экологично, утверждает он. И это позволяет клиентам брать под опеку собственных осетров. За определенную цену, конечно. Зато вы получаете икру от собственной рыбы, что очень популярно в определенных эксклюзивных лондонских клубах.
«Есть и шведская икра, — сообщает мне английский издатель. — Шведы ее продают в тюбиках. Я не знаю, почему».
Гости вокруг стола кивают. Подают основное блюдо. Наливают шампанское.
«Я, конечно, не друг нынешнему российскому режиму», — объявляет адмирал Алан Уэст, барон Спитхедский. У него — медали на красной ленте через всю грудь и голос, привычный выкрикивать приказы с одного конца больших кораблей на другой. Еще и при сильном ветре.
«Однако для нас, британцев, важно поддерживать хорошие отношения с русскими, — продолжает он. — Мы с огромным трудом признаем те жертвы, которые принес русский народ во время Второй мировой войны».
Вот почему он здесь. Все началось на церемонии в память российских жертв войны несколько лет назад. Сегодня он вместе с принцессой Ольгой — «официальный покровитель» русского бала дебютанток.
Лондонград притянул его к себе. И Лондонград крепко его держит.
Дебютантки в белых платьях кланяются своим кавалерам на танцполе. Они перекладывают из одной руки в другую свои оранжевые букеты, точно так, как во время репетиций их учил танцмейстер Леонид Плетнев. Раз, два, три и так далее, закружились они в вальсе из «Спящей красавицы» Петра Чайковского. Море белых платьев.
Бальный зал наполнен взбитыми сливками из легкого тюля.
«Из русского я знаю лишь текст „Боже, царя храни"», — говорит один из порядком запыхавшихся кавалеров. Вальс перешел в оживленную польку, и он решил передохнуть вместе со своей русской партнершей.
Он — англичанин и член Консервативной партии северо-восточной Англии.
«Той малости, что осталась от Консервативной партии в северо-восточной Англии», — смеется он, имея в виду ограниченную поддержку, которую оказывают правительству Терезы Мэй в этих частях страны.
Он молодой, бледный и очень англообразный. Текст «Боже, царя храни» он выучил на русском летнем балу. Сегодня вечером он петь не намерен.
На балах дебютанток нужно танцевать.
Кроме того, бог царя не сохранил. Это исторический факт.
«В этом году для собрания этим вечером есть и особый повод», — говорит английский тамада в красном фраке. Русская женщина средних лет в вечернем бальном платье с перьями начинает беспокойно ерзать. Она понимает, к чему он клонит. Стыд за него заливает ее лицо до самой диадемы.
«Ровно сто лет назад, — продолжает тамада, — Русская революция изменила мир». Он продолжает, похоже, не понимая, в какие воды его занесло: «И поставила трагическую точку в правлении семьи Романовых».
Он смотрит в сторону стола принцессы Ольги.
Но взгляд принцессы непроницаем.
Сопрано из Большого театра в черном кружевном платье спешит через танцпол под руку с мужчиной с большой черной бородой. Они пробегают под аркой из поднятых рук.
Полька звучит все быстрее и быстрее.
Под сводами бального зала стоит Сергей Полунин, и даже те, кто не знает, кто он такой, кажется, немного отступают.
Такое впечатление производят на людей мировые звезды.
Его называют Джеймсом Дином классического балета. Его тело покрыто татуировками, и считается, что он может прыгнуть выше, чем любой другой танцовщик его поколения.
Около полуночи он исчезает наверху в отеле, рука об руку со своей девушкой, почти такой же знаменитой балериной Натальей Осиповой.
Маленькие ножки Дарьи по-прежнему отбивают такт на танцполе. Ее белое платье летает. Прическа держится. Ее кавалер вырос на несколько сантиметров.
Она счастлива.
«Она — словно цветок, который скоро раскроется», — говорит подруга матери Дарьи.
И мама Дарьи кивает. Обе вытирают слезы.
Часы бьют полночь. Тени Гайд-Парка образовали черную стену на другой стороне улицы.
Ночи в Лондонграде темны.
Виза для богатых
Тот, кто инвестирует два миллиона фунтов — примерно 160 миллионов рублей — в государственные облигации или предприятия, может получить визу в Великобританию. Она действует три года. Затем визу можно продлить еще на два года. Пробыв в стране пять лет, человек может получить гражданство.
