Существенное повышение пенсий в Украине ощутимо повысило социальный статус пожилых людей. Особенно тех, кто трудился по списку № 1 (особо опасные производства), а это, прежде всего, угольщики, имеющие подземные профессии. Шахтеров-пенсионеров в оккупированном Донбассе — около 60%.
Казалось бы, в зоне, подконтрольной террористам, пожилые люди должны быть весьма огорчены тем, что остались «за бортом» и вынуждены влачить жалкое существование, еле сводя концы с концами. Но, как показало расследование и глубокий анализ, не все так однозначно.
Вряд ли истинные патриоты Украины, герои, гибнущие за Родину, могли себе представить, что на этой войне будут еще и «делать деньги» всеми возможными способами.
Безусловно, за годы противостояния и блокады «атошные» пенсионеры многого натерпелись. «Дельцы от войны» с обеих сторон, желая заработать на стариках, четко организовали платный пенсионный туризм.
Проще говоря, примерно 80% пожилых людей с оккупированных территорий в настоящее время успешно получают пенсии и регрессные выплаты по травматизму, во-первых, в зоне АТО. Их размер соответствует украинскому, но в рублевом эквиваленте, из расчета один к двум. Плюс, и это, во-вторых, — свои кровные в «материковой» Украине. Это уже две пенсии и два регресса. А особо «продвинутые» и «со связями» (и это, в-третьих) — еще и российские пенсии. Получается, уже по три ежемесячно!
Интересно, что те, кто убежал от войны, но прописан на территории, подконтрольной террористам, тоже мотаются туда-сюда и получают копеечку и там, и тут…
Нужно ли осуждать пожилых людей за такой «беспредел»? Увы, этому есть свои причины.
2014-й. Начало
В начале военного противостояния правительством Украины было принято непростое и непопулярное решение — пенсии жителям оккупированных территорий выдавать, только если они покинут очаг терроризма, станут переселенцами, а, значит, не будут финансово способствовать разрастанию конфликта и поддержке сепаратистов. К сожалению, коррупционные схемы и жажда наживы хорошее начинание свели на «нет».
Итак, 10 ноября 2014 г. министр соцполитики Людмила Денисова заявила, что «до Пенсійного фонду України звернулося понад 247,8 тис. внутрішньо переміщених осіб-пенсіонерів для переведення пенсій за межі свого постійного проживання». Подчеркну, это на 1 ноября люди уже обратились и перевели пенсии. Теперь же им предлагалось «…для отримання пенсії та соціальних допомог… обов'язково зареєструватися в управлінні соцзахисту і отримати довідку… Якщо в місячний термін вони не звернуться і не отримають таку довідку, вони не отримають пенсій і соціальних виплат».
Уточню, в месячный срок — это до 1 декабря. Даже если только вышеупомянутые 247 тыс. чел. пришли бы за справками, то, чтобы обслужить их за 20 дней, понадобилось бы принимать по 12 350 чел. в день. Даже если это делают 20 областных управлений пенсионных фондов, то в день это — по 617 чел., при условии, если равномерно, что нереалистично в принципе (!).
И вся эта каша заваривалась из сомнительного расчета, что граждане одной территории Украины покинут свои насиженные места и переберутся на другую территорию Украины, оставшись на старости лет без жилья, чтобы получать свои же (отчисляемые в ПФ на протяжении 20-40 лет ежемесячно из зарплат) деньги? Первое время (до введения пропускной системы) так и было. Самые стойкие и здоровые уезжали. Потом, помыкавшись по чужим углам, возвращались.
В Донецкой области — примерно 1,3 млн пенсионеров. В Луганской — 730 тыс. О Крыме вообще молчу. Осуществить все честно — очень трудно, нужно много сил, нервов и здоровья. И отдельно взятый индивид вынужден становиться… одним из винтиков хорошо продуманной коррупционной схемы: чиновники УТСЗН, украинского отделения ПФ, Ощадбанка, владельцы съемного жилья — посредники из числа «своих» в зоне АТО — перевозчики — военнослужащие КПП — пенсионеры, которые за быстро оказанную услугу заплатят, сколько скажут.
В итоге старики получили свои облегченные из-за взяток пенсии, а остальные участники — неплохой навар. (Сегодня такса — от 8 тыс. грн или 16 тыс. руб., а начиналось в 2014-м с 500 грн, не считая платы за съем жилья). И хотя меры продолжали «ужесточать» вплоть до настоящего времени, теневые схемы, как показывает жизнь, оказались сильнее. Возможно, потому что без молчаливого согласия «вышестоящих» и муха не зажужжит. Слишком много людей на этой ситуации наживают себе миллионы на посредничестве в прямом смысле слова.
Поэтому «донецкие» пенсионеры все еще живут в зоне, подконтрольной террористам (имея липовые справки переселенцев), и, рискуя жизнью и здоровьем, продолжают стойко преодолевать препятствия в виде блокпостов, пропускной системы, справок переселенцев, персональных пенсионных удостоверений с фото и биометрией, обязательного контроля со стороны соответствующих служб, где ты сегодня живешь и т.д. Двойные пенсии того стоят. Затихнув весной и летом, процесс «пошел» вновь.
Страшно начиналось, а закончилось… как всегда
Когда в начале сентября 2014 г. в городах подконтрольных оккупантам на подъездах домов и стенах общественных зданий появились объявления c подписью «исполком», что до 4 октября пенсионеры должны явиться с документами в учреждения, где они обычно голосуют, для регистрации на получение единовременной материальной помощи в размере 1 тыс. грн и гуманитарной продуктовой помощи, в школы, клубы и детсады вереницей потянулись старики. Ведь из-за задержек с выплатой украинских пенсий на протяжении полугода (!) жить совсем не на что.
26 сентября город облетела радостная весть: начали производить выплаты. Старики заспешили на избирательные участки. У входа — ребята в униформе и с автоматами. Откуда деньги? Поговаривали, что российская поддержка. Но точно не знал никто.
На стенах — объявления, что в первую очередь по 900 грн выдают инвалидам и вдовам. А еще — по 100 с каждого — на военные нужды т.н. республик. Не нравится — иди восвояси! Возмущаешься — «укроп», и дорога тебе «на подвал»…
Организовано все четко. Скандалы и конфликты пресекаются на месте, нарушителей дисциплины выводят. В залах оглашают списки, в отдельный кабинет «запускают» по пять человек. В первую очередь нужно здесь же, на месте, обязательно сделать фото для нового реестра, написать заявление на помощь и лишь потом получить деньги. Стариков приходится успокаивать, многие нервничают, боятся, что останутся без денег. На вопросы самых нетерпеливых очередников в зале отвечает специальный человек. Все вежливые и предупредительные. А как иначе, если за спиной — вооруженные люди?..
Так, на территориях подконтрольных сепаратистам начали впервые выплачивать «свою» пенсию, называя ее пенсионной помощью. Потом к ней присоединились соцвыплаты матерям «малолеток», инвалидам и малоимущим. Но этому предшествовали массовые голодные бунты перед военными комендатурами и их разгон.
Для получения «подачек» старикам нужно было предоставить ксерокопии паспортов, идентификационных кодов и пенсионных удостоверений. Чтобы все «отксерить», люди опять выстраивались в длинные очереди, платили по 50 коп. за каждый лист. Даже не думал, что в городах так много пожилых людей — тысячи. Смотреть на эти очереди было не по себе, очень жалко и стыдно.
Потом старики опять выстраивались вереницей в других местах, где их регистрировали. Дальше самые стойкие, пройдя через давку, скандалы и ночное дежурство у входа, становились обладателями пакета из банки сгущенки и тушенки, крупы и макарон. Но большинство, махнув на все рукой, уходили ждать, когда очередь рассосется.
Шахтер-ветеран Алексей Иванович С., рассказывая мне об этом, говорит с горечью: «В Снежном люди умирали в этих очередях. У меня достойная пенсия, регресс. Платили бы, я и сам макароны с гречкой куплю, и за "дэнээровские" подачки унижаться не нужно было бы. Пока все это выходишь, одного хочется — умереть поскорее, чтобы такого позора людского и своей страны не знать и не видеть!».
Жадность или русский «авось»?
Переоформление пенсионных документов на оккупированных территориях началось в новых-старых отделениях ПФ. Поначалу люди делать это побаивались. Но, как говорится, голод не тетка… Так и стали пенсионерами т.н. «ЛДНР», правда, без пенсионных удостоверений. Получение ежемесячных выплат осуществляется и поныне либо в почтовых отделениях, либо в банках т.н. «ЛДНР». Если два месяца не получал — выплаты приостанавливаются автоматически, и необходимо вновь все переоформлять в т.н. отделениях ПФ.
«Октябрята» (как окрестили пенсионеров перевозчики) стали путешествовать между «гетто» и материковой Украиной, чтобы и там, и тут успеть «отметиться» и получить свои денежки. Это те, кто с личным транспортом, поздоровее, помоложе, побойчее, со связями и родственниками «на той стороне». Словом, «везунчики». Правда, многие из них и умирали в дороге, и инсульты с инфарктами получали, и «ели свои нервы». Все ради копеечки!
Но, увы, кроме вышеозначенных 80%, остались еще 20% неудачников. По-настоящему немощных, лежачих, серьезно больных, одиноких и нищих. Они рады и т.н. «дэнээровским» крохам (2700 руб.), чтобы свести концы с концами. Львиная доля — на коммуналку и лекарства, на еду — жалкие остатки. Между пожилыми людьми резко стала расти разница: богач — бедняк.
Почему люди совершают незаконные действия и не боятся быть наказанными? На территории ОРДЛО это называется материальная помощь. А на территории мирной Украины — законные, заработанные пенсионные выплаты гражданам страны. Поэтому старики уверены, что им все сойдет с рук. К тому же вокруг война, так что живут одним днем…
Что же вышло на деле из благих намерений власти помочь гражданам Украины, находящимся на территории, подконтрольной террористам? Сепарам теперь (из-за коррупционных схем) помогают в тройном размере тройными пенсиями. С обеих сторон процветают коррупционные схемы. И если задаться вопросом, кому все это выгодно, получается, что именно этим, последним, для которых и война — мать родна, и границы — не преграда…
Так что пенсионеры подконтрольных террористам территорий, так же, как и пожилые люди остальной части Украины, с благодарностью приняли повышение пенсий и уже ощутили на своих потяжелевших кошельках ее размеры…
За что обидели Фомовну?
Иустина Фомовна Кукарина — потомственная украинка. С конца 1950-х живет в поселке Рассыпное (между Шахтерском и Торезом). Летом 2014-го для 86-летней женщины настали лихие времена — она голодала. А зимой — замерзала. Разве думала она, уезжая из родного села на Волыни строить шахты Донбасса, что на старости лет родная Украина обойдется с ней так жестоко?
Фомовна вспоминает, как жили в палатках, трудились наравне с мужчинами, чтобы пошел на-гора уголек с шахтоуправления «Волынское». Они (комсомольцы Волыни) тогда построили четыре шахты: «Рассыпнянские» № 1 и № 2, «Волынскую» и «Яблоневскую». Женщина трудилась на строительстве, потом — в угольном забое, позже — на поверхности. До глубокой старости пела в местном хоре, была солисткой. Муж и сын погибли под землей, она осталась одна. Сегодня, несмотря на возраст, она бессменный председатель уличного комитета, все еще вышивает рушники и вышиванки, раздаривая их друзьям и соседям, разводит цветы, занимается овощеводством.
Но с тех пор, как поселок оказался под властью террористов, жизнь ее изменилась. На некогда шумных улицах в 2014-м было пусто, часть домов разрушена во время сражений, люди разъехались. Квартуголь не возили, так как шахты работали в водоотливном режиме. Денег на жизнь не было — пенсии не платили.
Фомовна выживала за счет огорода, но его запасы были не бесконечны. Она осталась с бедой один на один. Но уже через год, благодаря «пенсионным дельцам», жизнь старушки изменилась. Теперь она — дважды пенсионер: в т.н. «ДНР» и в Украине. Конечно, пришлось «отстегнуть» за услуги. Но две пенсии в месяц того стоят.
С горечью говорит о том, что в поселке каждая вторая хата — украинская. Ведь его создавали ее земляки. А теперь свои убивают своих. От этого старушка слегла, заболела, почти не выходит из дома.
«Мы не рабы, рабы не мы?»
Евгения и Александр Сергиенко в 2013-м (предвоенном) году отметили золотую свадьбу. В Донбасс приехали в 1960-е по распределению. Он — горный инженер, она — инженер-строитель. Жили дружно, честно, работали много. Но 20 лет назад случилась авария на шахте им. Лутугина, где трудился Александр. Спасая своих товарищей из-под завала, он получил серьезную травму позвоночника и теперь на всю оставшуюся жизнь прикован к инвалидному креслу.
Тогдашний директор предприятия В.Малов сделал все возможное и невозможное, чтобы Сергиенко мог сидеть. Семье выделили большой частный дом, чтобы ему было удобно. Коллеги из бригады все эти годы не оставляли, помогали. И он не чувствовал себя беспомощным, пока не началась война.
Уехать нельзя, остались под бомбежками и артобстрелами. Выжили. Но в 2014-м из-за отсутствия выплат еле сводили концы с концами. Помогали старые друзья.
Нынче, благодаря «пенсионным дельцам», деньги получают, точнее, получали до новых усложнений. Но зато пенсионные пособия от террористов приходят исправно. В сентябре 2017-го их даже повысили аж… на 5%. Заслуженных пенсионеров угнетает сознание собственной ненужности, а еще то, что их, честных людей труда, превратили в «вату». Так как теперь здесь правит один закон — человека с ружьем.
Как донецкие «октябрята» пенсии переоформлять ездили
На одной из улиц частного сектора поселка шахты Засядько в Донецке вот уже полвека живут по соседству две товарки-хохлушки — баба Ксеня и баба Галя. Нынешней осенью одной «стукнуло» 86. Вторая на 10 лет моложе. Одна родом из Полтавы, а другая — с Сумщины, поэтому женщины хорошо понимают друг друга, между собой говорят по-украински и очень болезненно переживают нынешние события в Донбассе.
Все их соседи и знакомые давно уже съездили «с деловыми людьми» в украинские города и переоформили свои пенсии. А старушки все никак не могли решиться, пока, наконец, «новая власть» публично с экранов «республиканского» ТВ не объявила, что пенсии жители Донбасса должны получать в Украине.
Пришлось собираться в дорогу «полтавской галушке» и «сумской затирке» (как они шутливо называют друг друга). Записались в очередь на автобус, ежедневно совершающий такие рейсы с местными «октябрятами», и в пятницу в пять утра отправились в дорогу. Их и еще 20 таких же хромоногих, подслеповатых и сгорбленных «октябрят» везли объездными дорогами в Доброполье аж четыре часа (в мирное время эта дорога занимает от силы часа полтора). Автобус останавливали на шести блокпостах с обеих сторон, у всех тщательно проверяли документы.
У местного отделения Пенсионного фонда путешественниц встретила огромная очередь. Старушки приуныли и, стоя на пороге, сокрушались, что по всему выходит за день им не управиться. Но тут, как из-под земли, им навстречу, словно добрая фея из сказки, вышла приветливая чиновница. Видно, вид у бабулек был совсем уж жалкий. Дама пригласила в кабинет, усадила, угостила чаем, за считанные часы оформила документы и очень доходчиво рассказала, когда старушкам ждать свою трехгодичную задолженность, где и как оформить справки. От такого внимания женщины и растерялись, и прослезились. А хозяйка оказалась такой «гарною жиночкой», что и копейки за услуги не взяла, даже обиделась.
Уставшие, измученные, но очень довольные и гордые собой они благополучно вернулись домой… лишь через два месяца. Пришлось снять квартиру и жить «в приймах», пока оформляли справки переселенцев, банковские карточки, новые пенсионные удостоверения и т.д., ждали денежных начислений. Их в это время регулярно навещали проверяющие. Хорошо, умные люди подсказали, как задобрить сердитых контролеров, «помазать» ручки. И все быстро утряслось.
Домой вернулись с денежками. А завтра почтальон принесет им еще и «дэнээровскую пенсию», которую здесь называют «пенсионной помощью». Теперь заживут. Если, конечно, Донбасс не сотрут с лица земли «градами» да снарядами террористы и сепаратисты, которым по большому счету нет дела до их мелких бед и проблем.
До Бога высоко, до счастья далеко…
Для 78-летней жительницы Снежного Ольги Петровны Коваленко все окрасилось черными красками, когда в июле 2014-го в разбомбленном доме, пострадавшем от «сепарских» «градов» во время страшных боев за Саур-Могилу, погибла лучшая подруга Ивановна, а у соседки Макаровны — дочь с зятем в пятиэтажке, куда угодила авиабомба.
Два года прошло с тех пор, как умер муж-шахтер. Дети живут в Молдове. Привыкла. Но началась война, и жизнь для нее остановилась. К горю, разрухе, смертям она не может привыкнуть. После первых атак на Саур-Могиле, артналетов и бомбежек в центре города с ней случился инсульт. Теперь она с трудом передвигает левую ногу, и рука тоже едва работает. Но по хозяйству все нужно делать самой.
Живет она в «хрущевке». Давно надо было заменить канализационные трубы, до войны откладывала, а теперь, после артобстрелов, еще и оконные стекла повылетали, и женщина закрывает окна листами старого картона. Менять на новые — не на что, а может и незачем — завтра могут и дом разбомбить.
Из-за того, что по состоянию здоровья не может поехать «в Украину», и получает только минимальную подачку от т.н. «ДНР» в размере 1300 грн (2700 руб.), женщина отказалась от лекарств, последние запасы из «похоронных» денег тратит на супчик «с кубиком», хлеб, овощи. Может себе позволить купить молоко, дешевую колбасу, кости, полугнилые фрукты. О рыбе и мясе даже не мечтает. Одежду донашивает «времен Януковича», с обувью проблемы — зимние сапоги прохудились, теперь не купить.
…Мы пили чай из пакетиков и разговаривали о жизни. С экрана старенького еще лампового черно-белого телевизора неслась джазовая мелодия, и счастливые, ухоженные старики-иностранцы спускались с корабельного трапа на очередную экскурсию. Диктор комментировал, как любят американские пенсионеры путешествовать. С экрана веяло уютом и умиротворением.
На кухне свистел чайник, а мы молчали. Петровна поднялась с обшарпанного, вытертого старенького дивана и устало засеменила к плите. Ее плечи опустились, а в глазах было столько невыразимой тоски и обиды, что лучше в них и не заглядывать.
Мы перевели разговор на детей и внуков. Вдалеке слышались раскаты «градов» и автоматные очереди с ближайшего тренировочного полигона «сепаров». Мы на них не реагировали, адаптировались. А с экрана телевизора теперь уже политики террористов рьяно убеждали, что денно и нощно заботятся о народе, говорили о мирном плане для Донбасса, о том, как помогают беженцам и жителям. Правда, все это Петровна в толк не возьмет, видно, совсем старая стала, не понимает…
