Новости о ходе расследования специального прокурора Роберта Мюллера (Robert Mueller) поступают практически ежедневно. Сначала бывший советник по вопросам национальной безопасности Майкл Флинн (Michael Flynn) признался в том, что ранее он солгал следствию, и согласился сотрудничать. Потом Белый дом снова изменил свою версию (в очередной раз) касательно того, что было известно президенту Дональду Трампу после того, как в январе вокруг Флинна разразился скандал.
На прошлой неделе стало известно, что Мюллер потребовал у Deutsche Bank предоставить ему финансовые документы, касающиеся людей, связанных с Трампом. Затем Дональд Трамп-младший заявил, что он не станет рассказывать Конгрессу о разговорах его отца с российским юристом, связанным с Кремлем, сославшись на адвокатскую тайну.
Все это не похоже на историю, которая близится к завершению.
Ясно также и то, что, независимо от результатов расследования, Трамп и его соратники не сдадутся без боя. Некоторые республиканцы Конгресса уже пытаются очернить Мюллера — самого опытного и уважаемого специального прокурора за последние 40 лет. Стоит ли сомневаться, что, если Трампа загнать в угол, он выведет своих сторонников на улицы?
Непрерывное поступление новых фактов создает настолько туманную атмосферу, что временами мы забываем о контексте. Трамп и его соратники неоднократно лгали, отрицая свои контакты с россиянами. Сейчас мы можем с уверенностью говорить как минимум о 19 встречах.
В рамках своего расследования Мюллер стремится ответить на три основных вопроса. Помогала ли команда Трампа россиянам, которые совершили хакерские атаки и украли электронные письма с целью повлиять на ход президентских выборов в США? Пытался ли президент помешать расследованию этой российской кампании? Какова природа тех финансовых договоренностей, которые Трамп мог заключить с россиянами, связанными с Кремлем? В настоящий момент создается впечатление, что защита Трампа рушится.
Американские разведывательные агентства сообщили «с высокой долей уверенности», что именно российское правительство стояло за хакерскими атаками, направленными против членов Демократической партии в период предвыборной кампании, и что целью россиян было «подорвать веру общественности в американский демократический процесс» и уменьшить шансы Хиллари Клинтон на избрание. В своем январском докладе американские разведывательные агентства отметили, что президент России Владимир Путин и его правительство «отдавали явное предпочтение избранному президенту Трампу».
Сейчас вопрос заключается в том, знали ли Трамп или члены его команды обо всем этом, и могли ли они помочь распространению украденных материалов через WikiLeaks и другие источники. Секретность и противоречивые показания касательно их контактов с россиянами опровергают их заявления о том, что все их контакты были совершенно безобидными.
Уже к началу прошлой недели оппоненты Трампа обратились к публичным форумам, чтобы обсудить информацию, подтверждающую тот факт, что Трамп лично пытался препятствовать правосудию. Эта точка зрения основана на целой цепочке событий, включая попытки Трампа заставить Джеймса Коми (James Comey) отказаться от проведения российского расследования, а затем отставку Коми с поста главы ФБР.
Это заявление спровоцировало довольно язвительные комментарии со стороны правоведов и даже критику со стороны юриста Белого дома, который занимается российским делом. И вполне обоснованно: именно препятствование правосудию стало ключевым пунктом обвинения в процессе импичмента Ричарда Никсона и Билла Клинтона.
Профессор права из университета Дьюка Сэмюэль Бьюэлл (Samuel Buell) написал в июле: «Велика вероятность того, что специальный прокурор Роберт Мюллер обнаружит основания для начала дела о совершении президентом тяжкого преступления».
Кроме того, не стоит забывать об очень важном предостережении Билла Рукелсхауса (Bill Ruckelshaus), бывшего исполняющего обязанности директора ФБР, который стал героем Уотергейта, покинув Министерство юстиций Никсона в 1973 году и отказавшись подчиниться приказу, требовавшему препятствовать расследованию в том громком деле. Он сказал мне в июне, что, как правило, то, что публично известно в подобных делах — это лишь малая доля того, что происходит на самом деле.
К примеру, есть информация о том, что Мюллер расширил границы своего расследования, чтобы изучить финансовые связи, в которые вовлечены члены семьи Трампа.
В ноябре Роберт Андерсон (Robert Anderson), который был главным советником Мюллера, когда тот занимал пост директора ФБР с 2001 по 2013 год, написал в газете Time, что Мюллер, «по всей видимости, обнаружил подробности широкомасштабной российской кампании политического влияния». Андерсон написал, что этот заговор, вероятнее всего, включал в себя разного рода мошенничества и кражу информации, а также незаконные перемещения денежных средств между странами. Тогда он отметил, что в скором времени появятся новые информаторы, и добавил: «Когда люди, которые, возможно, сотрудничают со следствием, начнут записывать разговоры, все будет кончено».
Вопрос о том, будут ли предъявлены обвинения действующему президенту, пока остается открытым. Те, кто знаком с Мюллером, считают, что он вряд ли станет предъявлять президенту обвинения, а скорее отправит дело Трампа Конгрессу, чтобы тот принял решение об импичменте.
Сторонники Трампа уже вступили в эту борьбу, и превентивные контрудары уже начали сыпаться со стороны ведущих республиканцев Конгресса, таких как председатель комитета по разведке Палаты представителей Девин Нуньес (Devin Nunes), председатель комитета по надзору Трей Гоуди (Trey Gowdy) и даже председатель юридического комитета Сената Чарльз Грассли (Charles Grassley). Они ясно дали понять, что они в гораздо большей степени заинтересованы в дискредитации Мюллера, чем в том, чтобы узнать правду о связях Трампа и России.
Если Трампа загнать в угол, его реакция будет бурной и непредсказуемой. Возможно, он попытается уволить Мюллера или помиловать членов своей семьи и друзей. Он соберет своих убежденных сторонников, призвав их устроить акции протеста против той угрозы, которая нависла над ним. Таким образом, нам не стоит ждать мирного разрешения, подобного тому, которое произошло в 1974 году, когда Никсону пришлось уйти, чтобы избежать импичмента.
«В конечном итоге Ричард Никсон испытал чувство стыда, — написал прокурор Уотергейта Ричард Бенвенисте (Richard Ben-Veniste). — Посмотрим, сможет ли что-нибудь заставить Дональда Трампа испытать стыд».
