У Владимира Путина появился повод заявить, что в Сирии «миссия завершена». В ходе неожиданного визита на авиабазу Хмеймим в провинции Латакия президент России заявил, что двухлетняя российская операция по оказанию «поддержки» позволила сирийскому режиму Башара аль-Асада стабилизировать обстановку и вернуть контроль над большей частью территорий страны. Теперь множество российских военных из экспедиционного контингента могут вернуться домой, завершив свои миссии и достигнув поставленных целей.
Место, где Путин решил произнести эту свою речь, весьма примечательно. Сегодня Хмеймим — это российский военный объект, который вместе с модернизированной военно-морской базой в Тартусе ознаменовал собой восстановление стратегического влияния России на Ближнем Востоке. Скоро к ним могут присоединиться другие объекты в Египте и Ливии — все будет зависеть от того, каких успехов российским дипломатам удастся достичь в вопросе права доступа в эти страны.
Стиль и тон обращения Путина были рассчитаны на то, чтобы донести определенный сигнал до других стран Ближнего Востока. Как и многие американские президенты, Путин решил выступить со своим заявлением на фоне военного объекта — многие уже сравнили его речь с подобными речами, которые произносили Джордж Буш-младший и Барак Обама. Но подтекст послания Путина состоял в том, что там, где США вышли за допустимые границы (как в Ираке в 2003 году) или не решились предпринять активные меры (как в Сирии в 2013 году), России удалось осуществить ограниченную по времени, четко определенную миссию — и, очевидно, преуспеть в этом, несмотря на множество предупреждений о том, что Россия может повторить свой злополучный афганский опыт. Разумное, целенаправленное применение силы, по всей видимости, развернуло тенденцию вспять, позволив Асаду не только удержаться во власти, но и восстановить контроль над большей частью территорий Сирии. Теперь Москва может с уверенностью заявлять о том, что Россия уважает свои обязательства, выполняет свои обещания и защищает своих друзей.
Однако важнейший вопрос заключается в том, действительно ли за заявлением Путина последует вывод значительной части российских войск. Путину необходимо завершить свою сирийскую кампанию и заявить об успехе в «маленькой победоносной войне» — по словам царского министра внутренних дел Вячеслава фон Плеве, жившего сто лет назад, это послужит противоядием, которое является единственным способом справиться с возможными волнениями внутри страны. Заявление в духе «миссия выполнена» помогает подготовить основу для четвертой предвыборной кампании Путина, поскольку оно демонстрирует силу России за границей и одновременно проецирует готовность разобраться с внутренними проблемами. На практике это также помогает переориентировать вооруженные силы на евразийское пространство, поскольку они могут потребоваться на Украине или для проведения какой-нибудь контртеррористической операции.
В определенной степени возможность вывода части «регулярных» военных частей действительно существует, особенно учитывая, что русские опираются на частные военные компании в вопросе предоставлении более политически приемлемых человеческих ресурсов для продолжения операций в Сирии — поэтому, хотя некоторые подразделения могут быть выведены, другие могут быть присланы им на смену. Кроме того, четко ограничивая свою миссию спасением режима Асада от падения, Россия в гораздо меньшей степени заинтересована в обеспечении успеха Асада. Перефразируя Джона Адамса, Путин готов удерживать подбородок Асада над водой, чтобы не дать тому утонуть, но он вовсе не обязательно будет вытаскивать Асада из воды. Российская дипломатия играет очень сложную, сбалансированную игру на Ближнем Востоке: она сохраняет отношения с Сирией и Ираном, налаживает дружеские отношения с Израилем и Саудовской Аравией и обеспечивает всестороннее новое стратегическое партнерство с Турцией. Предотвратив падение режима Асада, Россия хотела продемонстрировать, что она будет придерживаться своих «красных линий», но Москва не обещала выполнять все задачи-максимум для Асада и Ирана. Слишком сильный Асад, вероятнее всего, будет в меньшей степени готов пойти на ключевые уступки, которых будут требовать от него, к примеру, саудиты и турки. Слова Путина — это сигнал, что Москва не планирует предлагать Асаду неограниченную поддержку.
Четкое определение того, что вкладывается в понятие победы — это важнейшая составляющая интерпретации истории любой страны. Проблема, с которой столкнулись США, заключается в том, что культовые кадры с Саддамом Хусейном, которого вытаскивают из его «паучьего гнезда», или Усамы бен Ладена, убитого в ходе драматического рейда в Пакистане, не воспринимаются ни внутри страны, ни за рубежом как образы, символизирующие конец войн в Ираке и Афганистане. Декабрьское выступление Путина предназначено для того, чтобы «зафиксировать» образ российского успеха — и дистанцироваться от этого достижения, если в ближайшие месяцы положение в Сирии начнет ухудшаться.
Николас Гвоздев — профессор кафедры экономической географии и национальной безопасности Военно-морского колледжа США, и пишущий редактор National Interest.
