С доброжелательной улыбкой под седеющими усами, Борис Боинов раздает по собственной инициативе витамины людям без средств к существованию, которые в этот холодный день декабря топчутся перед палаткой, расположенной в районе трех вокзалов в Москве в ожидании горячей еды. «Сначала я раздаю витамины, затем выслушиваю просьбы, оцениваю ситуацию и, если это серьезный случай, то советую, в какую поликлинику следует обратиться, так как не каждая готова их принять», — говорит голубоглазый мужчина в нахлобученной на лоб шапке.
Психиатр по образованию, Борис Боинов входит в состав социальной группы скорой медицинской помощи, принадлежащей французской ассоциации, которая работает вместе с мэрией Москвы в центрах экстренной помощи российской столицы. Спустя более десяти лет такой работы, врач отмечает некоторые изменения: «С улиц исчезли бездомные дети». Вместо этого появились другие категории граждан: одинокие мужчины в возрасте пятидесяти лет и все больше молодых и обедневших трудящихся.
Менее чем за четверть века Россия перешла от планового коммунизма к самому дикому либерализму, прежде чем вернуться к государственному управлению под строгим контролем Кремля. Ни одна другая страна не испытала таких переломных моментов за такой короткий срок. Двадцать пять лет назад на этой площади трех вокзалов — Казанского, Ленинградского и Ярославского — десятки мужчин, женщин и детей спали на картонных подстилках на голой земле. Это были русские граждане, вернувшиеся или изгнанные из бывших советских республик, пенсионеры, чьи сбережения сводились к нулю через несколько недель, а также дети, брошенные на произвол судьбы.
На том же месте, сегодня сверкающие офисы соседствуют рядом с тем, что вчера было двором чудес. Недалеко от железнодорожных путей расположился малозаметный пункт, в котором сотрудники муниципалитета принимают ежедневно малоимущих. Неправительственным организациям вменяется организовывать раздачу супа с мясом и перловкой и горячего напитка. По данным мэрии, за первые девять месяцев этого года 23 НПО обеспечили обедами 116 992 человека. За этот период в городе было зарегистрировано 13 315 бездомных.
Это немного, учитывая, что в Москве проживают 12 миллионов человек. Предпринятые в течение многих лет усилия для сокращения масштабов нищеты и начавшийся рост экономики в начале 2000-х годов принесли свои плоды. Но эта цифра не отражает реальности. «Почти 70% бездомных приезжают из регионов», — сообщила Ева Бертран (Eva Bertrand), директор центра социальной скорой помощи в России с 2003 года.
Быстрое обнищание
Неподалеку, 47-летний Руслан разделяет ту же участь. Сам он приехал в Москву из города Уфы (Башкортостан), расположенного между Волгой и Уральскими горами в 1500 километрах от Москвы, и менее недели назад потерял работу на стройке. Как и многие другие, занятые в этом секторе, он работал сдельно без контракта. «Я мог зарабатывать до 4 000 — 5000 рублей в сутки, но у меня не было возможности экономить. Все заработанные деньги я тратил на одежду», — сказал он. «Сейчас я ищу работу, и я ее найду, хотя делать это стало гораздо труднее, чем раньше».
Начиная с 2014 года экономическая ситуация снова стала ухудшаться из-за падения цен на нефть и санкций, введенных против России из-за украинского конфликта. В первой половине 2017 года, по данным Росстата 21,1 миллиона россиян имели доход ниже прожиточного минимума, составляющего 9 909 руб. То есть речь идет о 14,4% населения против 13% в 2016 году.
В регионах ситуация гораздо хуже, чем в Москве, которая представляет собой ультрасовременную витрину страны, где водопровод имеется не везде. «Конечно здесь лучше, — утверждает Руслан. — Больше свободы и возможностей». «Сегодня мигранты из России и Средней Азии, которые живут за счет случайных работ, составляют половину тех, кто оказался в трудном положении», — отмечает доктор Боинов.
В России неравенство растет быстрее, чем в других странах. Уровень благосостояния семей чуть выше уровня десятилетней давности, тогда как согласно данным Credit Suisse, опубликованным в конце 2016 года, в руках 1% населения сосредоточено почти 75% богатств. И каждый год они овладевают 20% национального дохода, по мнению экономистов WID (Всемирная база данных о богатстве и доходах — прим.ред.).
