Во имя права выбора и лучшего знания русского языка, власти России ограничили преподавание языков национальных меньшинств. В республике Татарстан, где проживают более двух миллионов татар и полтора миллиона русских, растет обеспокоенность будущим татарского языка, на котором говорят семь миллионов человек, разбросанных по разным частям страны, и который является языком второго по численности культурного сообщества России.
«Заставлять человека изучать язык, который не является его родным, столь же недопустимо, как снижать уровень преподавания русского языка». Эта фраза, произнесенная президентом Владимиром Путиным 20 июля этого года, породила трудности, с которыми сейчас сталкивается преподавание татарского и других языков национальных меньшинств России. В этой стране 22 автономных республики (включая аннексированный Крым) и 37 языков, называемых государственными, причем 13 из них приходятся на Дагестан.
28 августа Путин отдал распоряжение различным ведомствам претворить в жизнь его видение «государственной национальной политики». Генеральной прокуратуре было предписано проверить «свободу» преподавания родных и государственных языков народов и республик России. Русский, как официальный язык государства, проверке не подвергся. Генпрокуратура таким образом напрямую вмешалась в жизнь школ Татарстана, которые в ноябре, спустя более двух месяцев после начала учебного года, были вынуждены пересмотреть свои учебные планы и обеспечить добровольное изучение татарского языка в течение не более двух часов в неделю на основе письменного заявления родителей учеников. При этом количество часов обязательного изучения русского языка увеличилось.
В 90-е годы татарский язык стал «государственным» в Татарстане. Он укрепил свои позиции после того, как в советский период был отодвинут на второй план. В местной системе образования татарский язык был обязательным к изучению наравне с русским. В большинстве школ Татарстана предметы, тем не менее, преподаются на русском, а преподавание татарского языка имеет несколько уровней, в зависимости от наличия преподавателей.
Президент Татарстана Рустам Миниханов ожидал, что Москва согласится оставить обязательный характер изучения татарского языка, чтобы таким образом обеспечить его выживание. В соответствии с принятыми до этого министерством образования РФ решениями, татарский язык недостаточен для получения свидетельства о среднем образовании, на нем также нельзя сдавать вступительные экзамены в вузы, которые принимаются только на русском. Кроме того, как сообщил Марат Лотфуллин, сотрудник казанского Института развития образования, начиная с 2015 года, министерство образования РФ прекратило устанавливать квоты для подготовки преподавателей, способных обучать различным предметам на татарском языке.
В присутствии прокурора Татарстана, который сообщил о более чем тысяче нарушений права выбора языка изучения, Госсовет Татарстана принял нормы, навязанные Москвой. Голосование было единогласным, обсуждений не было. «Как бы мы ни голосовали, Генпрокуратура и министерство образования РФ навязали бы нам эту политику», — сказал на условиях анонимности депутат Госсовета, отвечающий за вопросы культуры. Депутат, активно выступающий в защиту татарского языка, боится говорить открыто. Он надеялся, что удастся прийти к какой-нибудь договоренности, чтобы преподавание татарского языка оставалось на должном уровне.
После голосования в Госсовете министр образования Татарстана был отстранен от занимаемой должности. Этот чиновник, татарин по национальности, оказал пассивное сопротивление Генпрокуратуре, являющейся составной частью российской вертикали власти. В настоящее время английский язык является обязательным для изучения предметом, причем количеством выделяемых на него часов превышает то, что выделяется для изучения татарского языка.
Застигнутые врасплох школы приспособили свою программу к новым условиям, что означает профессиональную переподготовку и увольнение преподавательского состава. В столице Татарстана Казани (1,2 миллиона жителей) насчитывается 1 200 преподавателей татарского языка. После принятия вышеописанных мер их число сократится наполовину, — считает Лотфуллин.
В дискуссии фигурируют три понятия: родной язык, государственные языки республик и русский как официальный язык государства. Распоряжения министерства образования РФ не признают понятие «государственные языки» республик и проводят различие только между русским и «родными языками», — считает эксперт.
Новые меры вызвали недовольство в других республиках, в частности, в Коми, Карелии, в Северной Осетии, Башкирии, Чувашии и Якутии. Тем не менее, ситуация в разных местах разная, в зависимости от сплоченности коренных народов, демографических, экономических и исторических факторов. Обеспокоенность интеллигенции и лингвистов выражается в научных и научно-популярных статьях, а не на улице, — говорит Лотфуллин. «В Российской империи татарами занималась жандармерия», — иронично замечает он.
Из всех директоров школ в Татарстане только директор школы «Солнце» Павел Шмаков, русский по национальности, отказался вносить изменения в учебный план и подверг критике действия Генпрокуратуры.
«Эти изменения представляют как защиту свободы образования, однако, в действительности это ограничение прав национальных меньшинств на право изучения своего родного языка, которое должно обеспечиваться государством», — говорит он. Шмаков — известный педагог, получивший награды как в России, так и за рубежом. «Наша школа очень хорошая, и когда в отношении нас совершают несправедливость, мы — единственные, кто позволяет себе выступить открыто». В кулуарных беседах его поддерживают другие директора школ. Его также поддерживал недавно уволенный со своей должности министр образования Татарстана.
Новые меры стали триумфом для Михаила Щеглова, директора общества русской культуры в Казани, согласно которому, в национальных российских республиках «право на сохранение языков» превратилось в инструмент давления на русскую общину. Татарстан — это «русскоязычная территория». Щеглов обвиняет местные власти в попытке «создать изолированный анклав внутри российской системы образования» и в желании взять «реванш» за историческое «унижения» 1552 года, когда царь Иван Грозный завоевал Казань. Президент Борис Ельцин, по его словам, открыл перед ними такую возможность в ходе борьбы с советской властью в лице Михаила Горбачева, предложив автономным республикам взять столько суверенитета, сколько они смогут унести.
