Около года назад один матерый американский нефтяной деятель с глубокими политическими связями объяснил мне, что к 2018 году кризис в области добычи сланцевой нефти завершится. Его утверждение звучало просто и ясно: при президенте Трампе экономика США продемонстрирует усиленный рост, повышая глобальный валовой внутренний продукт, а вместе с ним и спрос на нефть.
Такой рост будет свидетельствовать о том, что Саудовская Аравия близка к истощению своих возможностей по добыче нефти и перестанет представлять серьезную угрозу для США. Согласно данному мировоззрению, в будущем американские производители смогут отвоевать бóльшую долю рынка без страха обрушения цен, что и обуславливает оптимистический взгляд администрации Трампа на доминирование США в области энергетики.
В свое время это предсказание казалось радужным. Я же, в свою очередь, отметила то, насколько легко Россия, вооруженная дешевым рублем и гибкой налоговой политикой, может также увеличить собственные объемы нефтедобычи.
Но 2018 год — уже не за горами, и разговор этот кажется теперь несколько более пророческим. Возникает вопрос: как поведут себя Саудовская Аравия и американские производители сланцевой нефти, если Россия неожиданно изменит точку зрения и сделает большой шаг вперед?
На это стоит посмотреть.
Хотя о техническом истощении Саудовской Аравии речь пока не идет, глобальный спрос продолжает расти, а способность Саудовской Аравии наводнить рынок ради наказания конкурентов, по крайней мере на данный момент, — значительно снижена.
Королевство не только вынуждено поддерживать более высокие цены ввиду внутреннего экономического давления и запланированного первичного размещения акций (IPO) государственного нефтяного гиганта Saudi Aramco, но и сталкивается с долгосрочными проблемами нефтяных месторождений, решить которые будет непросто и это потребует существенных вложений. Уже в этом году резервные производственные мощности Саудовской Аравии оказались снижены в результате неожиданной проблемы коррозии на одном из ключевых трубопроводов крупного месторождения Манифа. Новый бюджет долгосрочных расходов компании Saudi Aramco нацелен, согласно сообщениям, на повышение объемов добычи на трех шельфовых месторождениях к 2022 году, но кропотливый процесс наращивания объемов производства растянулся более чем на десять лет и стоил десятки миллиардов долларов. Следующий транш станет ключевым.
Несмотря на трудности в вопросе увеличения количества добывающих районов на своих нефтяных месторождениях, от роли лидера Саудовская Аравия не отказывается. Она заняла активную позицию в недавних переговорах по продлению соглашения ОПЕК/не-ОПЕК об ограничении добычи нефти до марта 2018 года. Твердая приверженность Саудовской Аравии данной сделке поначалу не повлекла ответной реакции со стороны России, чьи публичные заявления в преддверии ноябрьской встречи ОПЕК были куда более неопределенными. Игра в кошки-мышки побудила одного опытного журналиста написать статью, в которой он заявляет, что президент России Владимир Путин «короновал себя царем ОПЕК». Дальнейшие события породили вопросы о том, сумела ли наконец Россия добиться того, чего не удавалось марионеточным войскам — обрести негласную власть над нефтяной политикой Саудовской Аравии.
Выраженная Россией озабоченность по поводу пролонгации соглашения об ограничении добычи нефти была связана отчасти с теми преимуществами, что дает американским производителям повышение цен на нефть. Российские нефтяные компании жаловались Москве на излишки в размере 1,2 миллиона баррелей нефти в день в контексте новых проектов нефтяных месторождений, которым они хотели бы дать «зеленый свет». В докладе Ситибанка под названием «Из России с любовью — сырьевой роман» говорится не только об избыточной (300 000 барр/д) производственной мощности крупнейших российских компаний, но и о потенциальном увеличении объемов производства на 23-х месторождениях в ближайшие пять лет, включая 14 месторождений государственной компании «Роснефть», общая производительность которых составляет 770 000 барр/д. Не стоит также забывать и о неосвоенном сланцевом потенциале России.
Любое увеличение российского производства вступит в противоречие с ростом объемов американской добычи нефти, которые, согласно недавнему заявлению Управления энергетической информации США (EIA), в 2018 году могут достичь 10 миллионов баррелей в сутки. Аналитики Cornerstone Macro мыслят в том же ключе, особенно если цены превысят 60 долларов за баррель. Они ожидают, что в следующем году добыча трудноизвлекаемой нефти может вырасти на 960 000 барр/д, а в 2019 году — еще на 770 000 барр/д, если цена удержится в районе 60 долларов за баррель, в результате чего в течение ближайших двух лет общий объем производства составит более 11 миллионов барр/д. По мнению сотрудников Cornerstone Macro, показатели станут намного значительнее при повышении стоимости барреля на 5 долларов. В долгосрочной перспективе потенциал роста производства американской нефти может оказаться значительно выше: некоторые оценки достигают 20 миллионов баррелей в сутки.
В настоящее время поддержание цен обусловлено нарушениями нормального хода производства в Венесуэле, Великобритании и Ираке и бушующими войнами марионеток на Ближнем Востоке. Трейдеры, инвесторы в сланцевые компании и даже Саудовская Аравия делают ставку на то, что проблемы, сохраняющиеся в Каракасе, создадут достаточно возможностей для увеличения производства в США. В более долгосрочной перспективе экспорт увеличит еще больше количество производителей, в том числе Иран, Ирак, Бразилия и Канада, и это лишь некоторые из них.
Но реальное геополитическое противостояние за позиции на рынке ограничится скорее всего Россией и США: кто из них окажется быстрее?
Надвигающееся российско-американское нефтегазовое противостояние имеет глубокие геополитические последствия, а именно нанесет ущерб двусторонним отношениям и превратится в чувствительный вопрос безопасности для торговых партнеров обеих стран.
Возможный конфликт за позиции на рынке затрагивает интересы российской власти. Курс Вашингтона на энергетическое доминирование, включая объявленную во время недавнего визита Трампа в Пекин сделку по экспорту газа с Аляски, представляет для России столь же серьезную угрозу, какой было расширение НАТО десять лет назад. Россия в значительной степени полагается на экспорт энергоресурсов в качестве дипломатического рычага, а «командные высоты» ближнего окружения Путина и удержание им власти тесно связаны с российской нефтегазовой элитой. В прошлом российское влияние и экономическая стабильность пострадали вследствие появления хорошо организованных альянсов между Соединенными Штатами, Саудовской Аравией и Катаром, целью которых стали энергетические доходы России. Угроза роста экспорта нефти и газа США может стать одним из тех факторов, которые толкнут Россию на еще более рискованные авантюры, поскольку бездействие в данном вопросе может нейтрализовать один из ключевых инструментов внешней политики России.
На сегодняшний день Россия, по всей видимости, удовлетворена сотрудничеством с Саудовской Аравией в сфере стабильности нефтяного рынка, что по иронии судьбы устраивает также и нынешнюю администрацию США, чей девиз «Америка превыше всего!» тесно связан с экономическим двигателем сланцевой революции.
Однако это деликатное нефтяное перемирие зависит от Венесуэлы и ее трудностей, вследствие чего возможности предоставляются всем игрокам. Позже, если стабильность Саудовской Аравии окажется уязвимой к продолжающимся войнам марионеток на Ближнем Востоке, у Путина может возникнуть соблазн проверить, можно ли еще сильнее склонить весы в пользу России, создав дополнительное пространство для долгосрочного роста экспорта и возведя важность гигантских нефтегазовых запасов своей страны в абсолют.
Эми Майерс Джаффе — директор программы «Энергетическая безопасность и изменение климата» Совета по международным отношениям. Будучи ведущим экспертом по вопросам глобальной энергетической политики, геополитических рисков, энергетики и устойчивому развитию, Джаффе ранее занимала должность исполнительного директора по энергетике и устойчивому развитию в Калифорнийском университете в Дэвисе. До прихода в университет Калифорнии в Дэвисе Джаффе занимала должность директора-учредителя энергетического форума Института общественной политики Джеймса Бейкера III при университете Райса.
