Господь сказал ему: «Вынь башку из задницы, Дэнни».
В теле отца единственного ребенка алкоголя, наркотиков и болеутоляющих достаточно, чтобы убить слона, так что он не совсем уверен, были ли у него галлюцинации или и вправду настал судный день.
Сбитый с толку, он пошел в ванную в своем кирпичном доме в штате Вашингтон и принялся тереть перед зеркалом глаза, но тут услышал голос снова: «Дэнни, я не хочу, чтобы ты продолжал это делать».
И то же самое было повторено еще два раза.
Все больше нервничая, он отдернул занавеску душа, чтобы убедиться в том, что там никого нет, что никто его не разыгрывает.
Когда Дэнни, наконец, уразумел, что с ним говорит сам Господь, он опустился на колени. Слезы так и полились, и руки сами собой взмыли вверх:
«Что я должен сделать, Господи?»
В ответ он ничего не услышал.
Мы въезжаем в небольшой городок Шарлоттсвиль в Виргинии, где Дэнни в августе принял участие в самой большой и самой кровавой демонстрации белой власти в США за несколько десятилетий.
Вместе с 31 другим солдатом из американского движения ополчения — все они были вооружены автоматами и облачены в пуленепробиваемые жилеты — он видел нацистов, вооруженных бейсбольными битами, слезоточивым газом, щитами и пистолетами, услышал, как они кричат «Кровь и почва» и «Евреи нас не заменят».
Когда 32-летнюю учительницу и участницу контрдемонстрации Хитер Хайер (Heather Heyer) сбил на машине правый экстремист, это был знак.
Впервые в США ультраправые объединились в одном марше.
Целью был ребрендинг американского национализма: из усталых старых членов Ку-клукс-клана в белых наволочках на головах — в молодых мужчин в брюках цвета хаки, белых рубашках поло и с модными прическами под предводительством лидера белого движения Ричарда Спенсера (Richard Spencer).
«Мы должны быть современными, и мы должны быть сексуальными», — написал один из них в социальных сетях.
Они — новое лицо наиболее успешных молодых националистов США.
«Это отличается от всего того, что было у нас в США. Именно поэтому это так пугает», — говорит профессор Джалейн Шмидт (Jalane Schmidt) из Университета Виргинии.
За 10 дней мы проехали 3266 километров по трем штатам, чтобы лучше понять, что такое американская ненависть.
В Шарлоттсвилле мы встретились с 56-летним антифашистом Джейми Дайером (Jamie Dyer), который разместил на крыше дома два громкоговорителя, чтобы заглушить нацистов стихами цветного поэта Джеймса Болдуина.
На перекрестке в Западной Вирджинии 45-летняя Лорри Коттрилл (Lorri Cottrill) украшает дом к Хэллоуину, на руке у нее вытатуирован железный крест.
Каждое утро она кормит свою золотую рыбку и трех кошек, а потом, во второй половине дня забирает внучку из школы и везет ее на бейсбольный матч. Если вдруг видит пару влюбленных, в которой один — белый, а другая — темнокожая (или наоборот), местный лидер отделения самой большой неонацистской организации в США, Национал- социалистического движения думает: «И у черных, и у евреев есть болезни, которыми мы, белые, не болеем. И если ты смешиваешь расы, то дети получают все эти медицинские проблемы».
Организация Лорри Коттрилл — группа ненависти, по мнению правозащитной организации Южный центр борьбы с нищетой.
За два года количество зарегистрированных групп ненависти в США выросло с 784 до 917.
Для многих прошедших маршем по Шарлоттсвиллю источником вдохновения было Северное движение сопротивления, писал Time Magazine.
«Это просто здорово, что мы — пример для американского правого движения», — заявил спикер организации Пер Эберг (Pär Öberg) в беседе с VG.
Из пикапа, остановившегося у придорожной забегаловки в 30 минутах езды от Шарлоттсвилля, выходит 34-летний Джейсон Кесслер (Jason Kessler).
Он — в рубашке, бейсболке и солнечных очках Ray Ban. В бардачке — шестизарядный пистолет.
После того, как Кесслер в августе организовал в Шарлоттсвилле марш ультраправых, он скрывался, жил в одиночестве, ему угрожали.
Все стало гораздо хуже после того, как он однажды поздним вечером смешал себе коктейль из призванного заглушить страх лекарства Xanax, снотворных таблеток и красного вина и уселся за клавиатуру, чтобы написать что-то вроде слов сочувствия после того, как машина задавила Хитер Хайер.
Вот что он написал в Twitter: «Хитер Хайер была жирной мерзкой коммунисткой!»
В детстве Кесслер мечтал стать археологом и откапывать динозавров. В молодости он думал стать успешным киношником в Голливуде.
Мы выезжаем из пустынного городка Чарльстона в Западной Виргинии в сельскую местность, проезжаем мимо покинутых вагончиков-кемпингов и полуразрушенных домов. Кажется, что их просто раскидали по земле. Над темным зияющим окном кто-то написал краской кровавого цвета: «Помогите!»
Мы — в самом сердце Трамплэнда.
Дорога Coal River Road ведет мимо стрельбища вглубь долины к «Церкви Иисуса». Перед входом кто-то воткнул в траву плакат: «Уверуй в Господа нашего Иисуса — и будешь спасен».
Чем больше мы углубляемся в эту местность, тем меньше расстояние от расположенных здесь церквей, потому что утешение — в боге. Каждый четвертый ребенок в этом штате живет за чертой бедности.
На вершине холма светится табличка «Barbershop». Парикмахерская — и в таком безлюдном месте. За дверью — ее владелец, Марк Эйлефф (Mark Eileff), в окружении черепов животных. Он говорит, что мы должны радоваться тому, что он нас сразу не пристрелил.
«Я за вами внимательно следил, когда вы из машины выходили…»
Он отставляет ружье в угол салона.
«Камеру я не разглядел, увидел только, что у тебя ремень через плечо. Я же не мог исключить, что у тебя оружие. Я никому не могу доверять, понимаешь?»
Он указывает на дорогу. Несколько дней тому назад он видел, как мимо шла молодая женщина, одетая в пижаму, у нее были бледные, впалые щеки и закатившиеся глаза. «Еще один человек, уничтоженный эпидемией кокаина, крэка и метамфитамина», — подумал Марк.
«Тут стало по-настоящему скверно. У них в крови столько наркотиков, что когда они писают, то вполне могут закачать свою мочу в шприц и продолжать ловить кайф».
В прошлое воскресенье его дочь крестили в баптистской церкви. Священник окунул ее в реку, приговаривая: «Во имя Отца, и Сына и Святого духа».
Хотя ей только девять лет, она сама решила креститься.
«Думаю, она уже понимает, в каком жутком состоянии находится наша страна, так что, наверное, хотела позаботиться о том, чтобы получить местечко на небесах», — говорит Марк.
Через щель в дверях этого салона он уже 24 года наблюдает за тем, как меняется мир. Когда Марку становится скучно, он просто заходит за здание своей парикмахерской и убивает белку.
Он никогда никуда не уезжал дальше, чем на две мили налево или направо от этой парикмахерской, но однажды обнаружил неподалеку ферму, где когда-то покупали и продавали рабов.
«У большинства из нас, тех, кто тут живет, члены семьи состояли в Ку-клукс-клане».
Он замолкает.
«И у тебя тоже?»
«Думаю, мне не стоит это больше комментировать».
Еще дальше в этой безлюдной местности в Аппалачах, в Западной Виргинии, американское ополчение, охранявшее нацистов в Шарлоттсвилле, имеет свой секретный тренировочный лагерь.
«Только не пишите, где мы! И не описывайте здешнюю природу. Не хочу, чтобы хоть одна живая душа в мире узнала, где это», — приказывает нам руководитель Пенсильванского ополчения Кристиан Йинглинг (Christian Yingling).
Если верить Южному центру борьбы с нищетой, он возглавляет одну из групп ненависти. Сам Йинглинг отзывается о членах своей группы как о патриотах.
Один из патриотов — Дэнни, который как раз в этот момент вылезает из палатки и говорит, что может понять отчаяние тех, кто устроил марш в Шарлоттсвилле.
Когда по телевизору показывали сюжеты о миграционном кризисе в Европе, он думал: «С Европой покончено, не думаю, что она когда-нибудь оправится. Европейская культура уничтожена, люди, пытавшиеся предостеречь о беженцах, деморализованы. Ангеле Меркель удалось сделать то, что не получилось у Адольфа Гитлера, причем без единого выстрела. Сейчас она всю Европу под себя подмяла».
Рядом с ним стоит Йинглинг. Закуривает сигару, затягивается: «Всегда найдутся злобные люди. И в христианской группе, и среди нас в ополчении, и среди ультра-правых. Я тоже видел темнокожих с плакатами, на которых было написано: «Убивай белых». Страна сейчас настолько поляризована, то с обеих сторон, откуда-то из тени появляются полные ненависти люди и хотят, чтобы их услышали. У нас сейчас война».
Когда Дональд Трамп заявил, что ответственность за насилие в Шарлоттсвилле несут «обе стороны», он сделал правый экстремизм легитимным, считает профессор Джалэйн Шмидт из Университета Виргинии.
«Он дал нацистам поддержку и уверенность в себе, и это отличает его от всех прежних президентов».
Правые экстремисты спланировали или осуществили почти вдвое больше терактов, чем исламистские экстремисты в США в последние девять лет, если верить центру Nation Institute.
Мы сидим за столиком в одном из ресторанов Шарлоттсвилля, и антифашист Джейми Дайер говорит, что его это пугает.
«Мне даже иногда кажется, что Трамп хочет, чтобы между белыми и черными началась война. Стоит ему только открыть рот, и климат становится холоднее».
В 1980 году 80% населения США составляли белые. Сегодня их 60%. В 2040 году белые американцы, вероятно, будут в меньшинстве.
«И поэтому они боятся и впадают в отчаяние гораздо чаще, чем когда-либо раньше», — считает Дайер. Между уютными ресторанчиками со столиками на тротуарах и бутиками одежды в боковых улочках, которые вполне могли бы находиться в Лондоне или Париже, к брусчатке прибита памятная табличка: «Аукцион рабов». Здесь продавали и покупали африканцев.
Некоторые из тех, кого мы встречаем, считают, что в городе по-прежнему господствуют «плантаторские настроения». Еще 7 октября белые националисты вернулись и написали «Кровь и почва» на статуе генерала Южных штатов Роберта Э.Ли, при этом они выкрикивали лозунги «Россия — наш друг» и «Юг снова поднимется!» Все это вживую транслировалось в Facebook привезенной ими с собой киногруппой в ходе так называемой «флэш-демонстрации», вдохновленной движением за сохранение идентичности в Австрии.
Видео демонстрирует самого знаменитого предводителя движения за права белых Ричарда Спенсера, который зажигает факел под статуей, ставшей для американских патриотов и правых экстремистов символом власти белых.
Факелы в 2017 году равносильны сожжению крестов.
В то время как Ку-клукс-клан практически не вызывает интереса у американских СМИ, движению за права белых удалось стать для них привлекательным.
Это объясняется харизматичностью «фронтменов», которые возглавляют аналитические центры и встречаются на конференциях, где говорят о культуре, идентичности и важности «мирной этнической чистки».
«У многих из них есть высшее образование. Они толковые, хорошо одеваются. Живут в больших городах и мастерски управляются с социальными медиа», — говорит профессор Джалэйн Шмидт.
И вообще это движение очень похоже на националистические группы в Европе. Шведский экономист, издатель и редактор AltRight.com Даниель Фриберг (Daniel Friberg) считается лидером «альтернативных правых» в Европе.
«Я хочу использовать эту должность, чтобы создать мощный симбиоз между интеллектуальной взрывной силой взглядов на идентичность в Европе и энергией американских альтернативных правых», — говорит Фриберг в беседе с VG.
Когда мы спрашиваем, что общего у американского и европейского национализма, он отвечает: «Великая замена».
«Над белыми людьми нависла опасность исчезновения».
Когда Даниель Фриберг участвовал в марше в Шарлоттсвилле, 27-летний мужчина подкрался к двум нацистам, шедшим за ним, и принялся изо всей силы бить их бейсбольной битой по спинам и головам. Они рухнули, как подкошенные.
По крайней мере одного из них увезли в больницу, говорит он.
Их всех, встреченных нами в США, нет никого, кто ненавидел бы сильнее, чем мужчина, называющий себя Редкорн (Redcorn) и борющийся против американских ультраправых.
Он настолько опасается за собственную безопасность, что требует, чтобы его фотографировали с лицом, закрытым платком, а это не самая лучшая идея, когда интервью берется прямо перед зданием банка.
К счастью, у него нет с собой пистолета, который он каждый вечер кладет в карман куртки, когда уходит со смены в одном из сетевых ресторанов быстрого питания в Амхерсте в Виргинии.
Если ты в организации Southern Virginia Antifa (Антифа южной Виргинии), вполне естественно, что у тебя может развиться некоторая паранойя.
Он рассказывает, что в борьбе между добром и злом представляет силы добра. Но совсем скоро он скажет, что хочет ходить по домам к нацистам и убивать их на глазах их жен и детей.
«Я и скальп с них могу снять».
И насколько же ты тогда хороший?
Мы въезжаем в ворота кирпичного здания 19-го века в штате Вашингтон, там Дэнни воткнул в землю плакат «Трамп делает Америку снова великой». Под фруктовыми деревьями в саду — полным-полно яблочной падалицы.
Тут же, за спинами жены Дэнни и его четырехлетнего сына, носится питбуль. Сына Дэнни уже научил стрелять. «У него просто врожденный талант».
Прямо за входной дверью, над которой развевается американский флаг, Дэнни поместил дробовик, который, как он говорит, тут же, одним выстрелом превратит любого, кто сюда сунется, в гамбургер.
Каждое воскресенье он будит соседей, стреляя в саду по мишеням с изображением Усамы бен Ладена.
За домом — густой, почти непроходимый лес, где Дэнни иногда, прислонившись к дереву, сидит и в полной тишине ждет, когда же появится олень, которого он может завалить с помощью лука и стрелы.
Мы едем в церковь, где Дэнни падает на колени перед крестом. До того, как он заблудился и стал увлекаться наркотиками и алкоголем, он был приверженцем сатанинского культа, тогда ему удалось сделать так, что пламя от свечки-таблетки поднялось до самого конька крыши, а потом упало назад, все это — благодаря черной магии. Это его смертельно напугало и заставило задуматься. «Мне надо переходить на другую сторону», — подумал он.
Через несколько лет Иисус явился ему в действительности и во сне. Жена говорит, что может подтвердить, что Дэнни плакал, когда видел, как Иисуса прибивают к кресту.
Страна находится в моральном упадке, считает Дэнни. Все, что раньше было правильным, стало неправильным — и наоборот.
«Сегодня ты можешь чувствовать себя мужчиной, завтра — женщиной, а потом — собакой».
Многое из того, что происходит вокруг, заставляет Дэнни думать, что мир вот-вот погибнет.
Благодаря участию в ополчении он стал готовиться к тому, что Библия описывает как последние дни.
«Господь говорит, что никто не знает о дне том и часе. Ни ангелы на небесах, ни Сын, только Отец мой. Небеса расступятся, и все взоры будут обращены к нему».
Когда Дэнни читает об изменениях климата, землетрясениях и терактах, это подозрительно напоминает ему то, о чем он читал в Библии, правда, описанное с помощью других примеров.
По вечерам он складывает руки и молится за страну и свою семью, и думает, что то, что сейчас происходит, и есть «последние дни».
