Неделю назад телевизионные каналы и новостные сайты сообщили о прибытии китайского спецназа «Ночные тигры» в сирийский порт Тартус. «Молва» началась с новостного сообщения, опубликованного российским агентством «Спутник», в котором говорилось, что китайские подразделения прибыли в Сирию, чтобы принять участие в боевых действиях наряду с силами режима и поддерживающими их отрядами ополченцев. Однако сирийское агентство САНА заявило, что не публиковало никаких новостей по этому вопросу.
Данное сообщение связано с региональным контекстом, а именно с двумя событиями. Первое — это вспышка боевых действий на северном фронте, где главную роль играет Исламская партия Туркестана (включает тысячи мусульман, представителей уйгурского меньшинства в Китае). Второе — визит важной фигуры сирийского режима, советника президента Бусейны Шаабан в Пекин. Касательного первого события следует отметить, что туркестанские бойцы вошли в первые ряды в противостоянии силам режима и организации «Исламское государство» (запрещена в РФ — прим. ред.), и как стало ясно, возглавили защиту Идлиба и большей части севера Сирии. Во-вторых, необходимо подчеркнуть, что министр иностранных дел Китая Ван И проявил заинтересованность в том, чтобы поблагодарить Бусейну Шаабан как представителя режима за ее роль в борьбе с террористами из «Организации фронта освобождения Восточного Туркестана», которая входит в список террористических группировок ООН. Также министр подчеркнул, что его страна стремится сотрудничать с Сирией в этой сфере, что говорит нам о возможной роли Китая в Сирии, хотя еще неясно в чем, она будет заключаться.
Однако с 2011 года китайцы очень осторожно относятся к заявлениям такого рода, поскольку стремятся сохранить свои экономические позиции в регионе. Свидетельством тому является то, что Пекин, несмотря на частые сообщения о военной поддержке сирийского режима, настаивает на том, что его роль ограничивается сугубо доставкой гуманитарной помощи. До сих пор не было ни одного официального заявления, согласно которому Пекин предоставлял бы сирийскому режиму помощь своих военных советников, военную технику и боеприпасы.
С другой стороны, нельзя сказать, что сирийский режим придерживается той же осторожности в своих заявлениях. Он даже поспешил заявить о получаемой военной поддержке со стороны Китая, тем самым укрепив официальную позицию страны на международной арене. Сирийский посол в Китае Имад Мустафа говорит об уйгурских боевиках в Сирии больше, чем сами китайские власти, и тем самым раздувает эту проблему, повторяя опыт бывшего госсекретаря США Колина Пауэлла, который апеллировал к якобы разведывательным данным США о растущих химических возможностях режима Саддама Хусейна. Однако разница здесь в том, что сирийский режим просит Китай вмешаться, чтобы добавить к текущей ситуации «китайский» компонент, наряду с иранским, ливанским, пакистанским, афганским и российским. Так, к примеру, посол Сирии в Китае в своём выступлении перед СМИ в феврале заявил, что в Сирии сражаются пять тысяч мусульман-уйгуров, отметив при этом, что число бойцов растет. Последнее замечание относительно роста числа бойцов представляется нелогичным, если учесть приграничные мероприятия, и не основывается на каких-либо доказательствах, но полезно с точки зрения ускорения китайского вмешательства.
Китайцы готовятся к послевоенному этапу в Сирии посредством широкомасштабных мероприятий служб безопасности в северо-восточном регионе Синьцзяне (Восточный Туркестан), где тысячи подозреваемых содержатся в тюрьмах, а граждане находятся под контролем со стороны разведывательных сетей, как сообщается в исследовании Associated Press, опубликованном несколько дней назад. Корреспонденты агентства встретились с бывшими туркестанскими боевиками, которые утверждают, что их главной мотивацией присоединиться к боям в Сирии была не ненависть к режиму Асада, а желание приобрести военный опыт для последующей борьбы с китайскими властями.
Сообщаемая агентством информация перекликается с данными множества источников в Сирии, в том числе Исламской партии Туркестана, за последние годы. Эти данные концентрируют внимание на внутренней ситуации в Китае, а не на Дамаске и режиме.
Сирия — одна из станций на пути возвращения этих сил в Китай, поэтому нельзя исключать, что он не предпримет никаких действий, чтобы решить проблему в зародыше.
