История финского движения борцов за независимость во время Первой мировой войны и сегодня рождает много вопросов и открывает большое пространство для разных толкований.
На финальном этапе войны часть борьбы финского социалистического движения за независимость от царской России переместилась из Финляндии в Стокгольм, в то время как борьба буржуазии против царизма опиралась во многом на финансовую поддержку из Германии.
Здесь более подробно будет описана именно первая из них, а также то, как в 1917 году за пределами национальных границ завязались контакты в шведской столице и как это объединило финских активистов в борьбе с глобальным антиколониализмом.
В том, что разворачивалось в шведской столице, мы находим связи и примеры, формирующие представление о том, что Финляндия была именно колонией из-за того административного контроля, который осуществлялся российской царской властью.
Тем самым мы можем считать финскую протестную деятельность, будь то социалистическая или буржуазная борьба, антиколониальной, как в теоретическом, так и в практическом ее выражении.
Что же касалось отношений Финляндии с Россией, то это были международные отношения, которые в 1917 году были весьма непростыми и постоянно изменялись в течение двух очень активных месяцев.
Часть этого процесса разворачивалась и формировалась в Стокгольме как антиколониальном пространстве.
Финское требование свободы и самостоятельности
29 апреля 1917 года финский социал-демократ Ирьё Сирола (Yrjö Sirola) получил указание от финского социалиста Отто Куусинена (Otto W. Kuusinen) и секретаря финской социал-демократической партии Матти Туркиа (Matti Turkia) поехать в Стокгольм и послушать выступление на тему «Свободу Финляндии».
Это должно было произойти потому, что представители социалистического движения планировали провести мирную конференцию в шведской столице в знак протеста против «империалистической войны».
Центром организации предлагаемой конференции были лидеры шведской и голландской социал-демократических партий: Яльмар Брантинг (Hjalmar Branting) и Камиль Гюисманс (Camille Huysmans).
9 мая был образован «голландско-скандинавский комитет», который должен был координировать и определять, какие вопросы важнее всего поднять на грядущей мирной конференции.
С финской точки зрения, и в первую очередь с точки зрения лиц, которые позиционировали себя как национал-революционные активисты в составе социалистического движения во время мировой войны, это давало прекрасную возможность выступить с требованием независимости, основанном на принципе национального суверенитета.
В апреле были налажены первые контакты между финской партией и Стокгольмом.
Историческое право существовать как свободная нация
Сирола составил документ, посвященный «финскому вопросу», который послали Брантингу и Гюисмансу, — текст, в котором подчеркивается необходимость обсуждения исторического права страны на существование как независимой и свободной нации.
Определяющей идеей финской протестной деятельности было намерение освободиться от российского гнета, тем не менее, Сирола все-таки поставил вопрос, не было ли это лишь «утопией», зависящей от того, сочтут государства Западной Европы, что будущая Финляндия может иметь важную геополитическую функцию после окончания войны, или нет.
Интерес Брантинга и Гюисманса вызывала пагубная связь между финскими активистами и Германией, в особенности знаменитая деятельность финских егерей (воинские формирования финских сепаратистов в составе германской имперской армии во время Первой мировой войны — прим.перев.) и открытые отношения с немецким министерством иностранных дел, а также высказывания социал-демократического лидера Оскари Токоя (Oskari Tokoi) с требованиями независимости для Финляндии в национальный день 20 апреля.
В начале мая Сирола в компании с Карлом Вииком (Karl H. Wiik), финско-шведским национал-революционером, отправился в Стокгольм, куда они прибыли 4 мая.
Для Сиролы и Виика Стокгольм стал местом, где устанавливались новые связи и завязывались контакты.
Вскоре после их приезда Сирола организовал встречу с Германом Гуммерусом (Herman Gummerus), который играл центральную роль в создании движения финских егерей во время войны, и более того, он координировал финскую протестную деятельность в Стокгольме в рамках так называемой «нелегальной финской дипломатической миссии».
Город и то политическое пространство, куда прибыли Сирола и Виик, были местом, где не только собирались представители социалистического движения Европы. Тамошняя атмосфера отражала политику и идеи активистов всего мира, принадлежавших к той ограниченной и подвижной сфере, где теснились большие надежды на глобальные изменения, которые произойдут, когда удастся включить колониальный вопрос в повестку мирной конференции.
«Финский вопрос»
Их целью здесь было подчеркнуть присутствие финских активистов в Стокгольме в эти несколько оживленных месяцев 1917 года.
В тот момент завязывались связи и налаживались отношения, чтобы привлечь внимание к необходимости поднять «финский вопрос» на международном уровне, но в то же время этот вопрос и сам стал частью антиколониальной дискуссии в Стокгольме.
Когда осенью дело дошло до запланированной мирной конференции, лопнула сама ее идея, во-первых, из-за внутренних распрей между заинтересованными социалистическими партиями, а во-вторых, из-за внешних перемен, вызванных постоянно меняющейся ситуацией, которая разворачивалась в России, сначала в связи с февральской революцией 1917 года, а затем, в ноябре, с приходом к власти большевиков.
Та группа финских активистов, которые поехали и начали политическую деятельность в Стокгольме, была маргинальной группой, которая выступала с радикальным посланием о том, что касалось восстановления национальной независимости их страны.
Однако в шведской столице они были не одни, кто в своей деятельности осваивал политический ландшафт.
Идея о мирной конференции подстегнула движения антиколониальных активистов, которые представляли большую часть мира, живущую под колониальным гнетом.
Делегаты из Индии, Персии, Армении, Триполи, Египта, Грузии, Ирландии, Украины, Польши и Эстонии приезжали в Стокгольм, чтобы попытаться повлиять на ситуацию и высказать свой взгляд на представляемую войной возможность обеспечить новое мирное деление в мире, исходя из национальных принципов.
Тем самым деятельность финских активистов следует воспринимать в свете национальной освободительной борьбы, которая составляла часть межнационального антиколониального движения, которое протестовало против царящего угнетения во время мировой войны.
Беспокойство и трения
1917 год в Швеции был временем беспокойства и разногласий.
Социал-демократическая партия (Sveriges socialdemokratiska arbetareparti, SAP) раскололась в феврале 1917 года на две части, в результате чего одна из них стала воплощать активное стремление Яльмара Брантинга (Hjalmar Branting) к реформам, в то время как вторая развилась в радикальную партию, которая титуловала себя Социал-демократическая левая партия.
Последняя была предшественницей будущей Коммунистической партии Швеции (Svenska kommunistpartiet, SKP, основана в 1921), и в 1917 ей руководили такие социалистические активисты, как Зет Хёглунд (Zeth Höglund), Фредрик Стрём (Fredrik Ström), Туре Нерман (Ture Nerman) и Карл Линдхаген (Carl Lindhagen).
Что касается Линдхагена, который к тому же был губернатором Стокгольма с 1903 по 1930 год, то его послание в рамках социалистического движения было тесно переплетено с вопросом пацифизма и противостояния войне.
Линдхаген, как и Гуммерус, был ключевой фигурой в создании кампаний
